Появляется всадник - Стивен Дональдсон

На секунду шум сделался таким оглушительным — и в нем было столько мирной теплоты, — что Териза едва не выбежала наружу в слезах. Ничто в ее жизни у родителей или без них не подготовило ее к встрече с домом, где люди вели себя так свободно.

Тут Квисс подняла голову, увидела Теризу и улыбнулась.

Радость Квисс изменила все вокруг словно по мановению волшебной палочки. Или так показалось Теризе. Весь этот шум и гам не был агрессивным, не тревожил, не приносил страданий; он был просто громким. И как только Квисс улыбнулась, Териза поняла, что жена Тольдена в своей стихии, довольная тем, что в семье и доме все бурлит и шумит; что все довольны собой и друг другом. И осознала, что беспорядок — всего лишь другой вид мирного спокойствия, горячего и активного, не слишком привычного для новичка вроде нее, но полностью лишенного страха.

Улыбнувшись Квисс в ответ, она смело вступила в полосу шума.

— Насколько я знаю, ты провела весь день с Миником. — Квисс почти кричала, но Териза едва слышала ее. — Весь день? Он показывал тебе окрестности?

Териза кивнула.

— Ну и хорошо. Я поняла, что ты мне нравишься, как только увидела тебя. А он будет твоим другом на всю оставшуюся жизнь. Мало кто способен слушать его так долго.

— А напрасно. — Териза старалась говорить громко, чтобы ее услышали. — Он очаровательное существо. Теперь настала очередь Квисс кивнуть.

— К счастью, его племянники и племянницы прекрасно понимают это. — Она показала на детей в углу комнаты. — Я хотела сказать, к счастью для них.

Не будь его жена такой стеснительной, они бы пришли сегодня. Я знаю, его огорчает, что он не может проводить больше времени среди нас. Но мне кажется, его жена, бедняжка, впадает в панику, как только переступает порог этого дома. — Квисс рассмеялась, но из—за шума Териза не услышала ее смех. — Они, должно быть, очень оригинально обхаживали друг друга. Териза снова улыбнулась и потерла руками болевшие щеки.

Перед ней появилась служанка с большим дымящимся сосудом на подносе.

— Не хотите эля? Муж сварил его для Домне. Лучшего эля не найдете во всей провинции.

— Спасибо. — Териза ничего не понимала в эле, но ей хотелось пить; она взяла сосуд и осторожно отпила. Служанка выжидательно смотрела на нее. Териза обнаружила, что эль горьковатый и кислый одновременно. После второго глотка горечь испарилась. Териза нашла эль чудесным. Она подмигнула — мол, вкусно, и служанка ушла довольная.

— Териза! — Тольден махнул ей рукой. Она подошла, и он пододвинул ей стул. — Садись. Я хочу рассказать тебе, что мы сделали, чтобы подготовиться получше. Может быть, тебе придет в голову что—нибудь, что я упустил из виду.

Домне смотрел скептически; может быть, он сомневался в ценности ее суждений. Тем не менее он кивнул, словно хотел послушать, что она может сказать. И Тольден без перехода принялся рассказывать о том, что проделал, чтобы подготовиться к битве.

Териза не могла заставить себя сосредоточиться. Честно говоря, она улавливала лишь одно слово из трех; все остальное потонуло в хоре, обращенном к Домне. «Папа, это она виновата… Нет, это он виноват, он первый начал… Она первая начала!..» Она не могла не заметить, что даже проблемы детей Домне интересуют больше, чем пространные объяснения Тольдена. Чувствуя себя совершенно бесполезной — и ничуть не волнуясь по этому поводу, — она сказала:

— Может, продолжим после ужина, когда станет потише? — И продолжила пить эль, совершенно перестав слушать.

Хаос приготовления ужина достиг пика, когда внутренние двери распахнулись и в комнату влетела гурьба детей. Все они были приблизительно как Руша—слишком многочисленные и слишком равные по возрасту, чтобы думать, будто все они из одной семьи. Или даже из трех. Они были полуголые, ужасно веселые и блестели от воды. За ними следовал Джерадин, пытаясь поймать их. У него было несколько полотенец, но слишком мокрых, они не могли высушить остатки воды.

— А ну ко мне, маленькие чудовища! — ревел он. — Я собираюсь вытирать вас, пока у вас головы не отвалятся!

Вопя от восторга, голыши кинулись во все стороны. Териза не видела Джерадина почти весь день. Она жадно смотрела на него и поняла, что он все еще скован и полон горечи, одет в непробиваемый панцирь. Но ради детей он, как видно, постарался притвориться веселым. А может быть, при их виде это произошло бессознательно; может быть, они действовали на него благотворно.

Этого ей было достаточно. Она могла подождать более подходящей возможности. Одарив Джерадина своей самой очаровательной улыбкой (заметил он ее или нет)

Териза успокоилась и позволила неразберихе подхватить ее, словно водовороту.

Как только жертвы Джерадина попадали в руки взрослых, Квисс Тольден и слуги принимались безжалостно шлепать мокрого ребенка. Сдерживая смех, Квисс сказала одной из служанок:

— Это ваши мальчишки виноваты.

— Прошу прощения, — возмутилась женщина, едва скрывая радость. — Я уверена, что во всем виновата Руша. Она главная бездельница во всем Хауселдоне. Спросите любого.

— Все они чудовища! — гремел Джерадин. — Они все будут бесконечно страдать, когда попадут ко мне в лапы! — И, изображая гориллу, принялся гоняться за детьми.

С помощью трех или четырех слуг ему удалось согнать своих жертв в кучку, и он вывел их из комнаты.

Не будь он так занят — и если бы она не сидела так уютно с кружкой, полной эля, — Териза непременно пошла бы за ним. Она чувствовала неодолимое желание поцеловать его вовсе не так, как целовала Миника.

Джерадин вскоре вернулся, чтобы присоединиться к семье — а следом пришло еще с полдюжины человек, ужинать. Эти люди возглавляли команды, которые были организованы, чтобы выполнять все что нужно во время обороны Хауселдона. Как только с едой было покончено, а со стола убрано, разговор перешел на то, что больше всего волновало присутствующих, в том числе и Теризу: какого рода нападение будет предпринято, когда и как бороться с ним.

Джерадин описал несколько видов воплощения, которые Мастер Эремис насылал на Мордант, и все быстро утратили уверенность в себе, с которой явились в дом Домне. Наконец один из них спросил почти робко:

— А ты что—нибудь можешь сделать? Он покачал головой:

— Нет, до тех пор пока не отолью зеркало.

— Но как же можно со всем этим сражаться? — поинтересовался другой. — Что мы можем сделать?

— То, что делаем, — сказал Домне спокойно, словно был уверен в себе. — Все, что в наших силах.

Не глядя на Теризу, Джерадин добавил:

— Будем надеяться, что леди Териза ошибается. Будем надеяться, что он даст нам время. Сегодня мы все подготовили. Завтра я разожгу печь и начну смешивать песок.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});