Отверженный IV: Эскалация (СИ) - Опсокополос Алексис

Накануне вечером мне даже в голову не приходило сравнить Оксану и Милу. Они были совершенно непохожи. Кроме цвета и длины волос да красивой фигуры, у них не было ничего общего. Совершенно разные лица, разный характер и, конечно же, разная манера общения — весёлая и гиперобщительная Оксана была чуть ли не противоположностью малословной и зачастую довольно холодной Миле.

Но сейчас моя новая знакомая спала, уткнувшись лицом мне в плечо, и я мог разглядеть лишь её роскошные волосы да не прикрытые простынёй загорелые плечи и красивую грудь. И с этого ракурса она так сильно походила на Милу, что я даже невольно поёжился.

Часы на стене показывали без пятнадцати семь. Я решил не будить Оксану. Хоть я и торопился быстрее вернуться в Королёв, но эти пятнадцать минут ничего не решали, а мне было приятно вот так просто полежать в кровати с девушкой. И ещё я вспомнил, как примерно так же просыпался с Агатой. Почему-то мне не хотелось больше называть ту девчонку, которую я знал в Восточном, Аней. Для меня это были два разных человека, и я ничего не мог с этим поделать.

Я часто сравнивал молодую графиню Анну Васильеву и курсантку центра «Ост» Агату Дудек, и сравнения эти были не в пользу аристократки. Было что-то странное и непонятное для меня в этих девушках из аристократических семей, что в Ане, что в Арине. Слишком много условностей и правил довлели над ними. Аня заявляла, что любит меня, но при этом собиралась выйти замуж за другого, Арина тоже призналась мне в любви, даже собралась за меня замуж, но не замечала, как давит на меня. А может, и замечала. Может, для неё это было нормой — строить отношения, опираясь на статус. С Милой всё было проще. И с Оксаной тоже.

Мне не нравилось в аристократах, что они в шестнадцать — восемнадцать лет уже планировали браки и на все отношения смотрели сквозь эту призму. Они не могли просто встречаться с теми, кто им нравится. У них и мысли не возникало посмотреть на того, кто был ниже них по статусу. Даже в тех редких исключениях, какое, например, сделала княжна Зотова для меня, мезальянс упоминался постоянно.

Я понимал, что у аристократов почти никогда и вариантов-то других не было, кроме брака по расчёту, и не осуждал их за это. Но мне это не нравились. Впрочем, я и сам раньше думал, что это норма, но потом узнал, что бывает по-другому. У парней и девчонок из обычных семей могли быть просто отношения. Они встречались год или два, а то и пару месяцев, и расставались. И я не видел в этом ничего страшного.

Нет, я не был противником брака или долгих отношений, и я не боялся их — наши отношения с Милой вполне могли при хорошем раскладе закончиться свадьбой. Просто я не принимал правила, установленные аристократами, как единственно возможные. Вот сейчас, например, мне было не до женитьбы. Я вообще не представлял, что со мной будет в ближайшее время и как дальше сложится моя жизнь, так что же мне теперь надо было перестать общаться с девушками? Или общаться лишь с теми, с кем по определённым причинам не заводят серьёзных отношений?

Я ещё раз посмотрел на свою новую знакомую. Было очень жаль, что нам с ней предстоит расстаться навсегда. С такой девушкой я не отказался бы встретиться ещё. И не один раз. Оксана мне очень понравилась. Она была весёлой, жизнерадостной, эрудированной, обладала отличным чувством юмора. С ней как с собеседником было интересно проводить время, а уж какую яркую она мне подарила ночь, это вообще был отдельный разговор.

В общем, Оксана была замечательной девушкой во всех отношениях, но я понимал, что это было разовое приключение. Яркое, красивое, незабываемое, но разовое. Уверен, что и Оксана это понимала. У каждого из нас в этой жизни был свой путь, и мне невероятно повезло, что однажды эти пути пересеклись.

А ещё я подумал, что мне, видимо, было суждено провести ночь в одном из номеров этого отеля — если не со стриптизёршей, так с официанткой. Это было забавно. Но признаюсь, я был невероятно рад, что это произошло именно с официанткой. Пока я обо всём этом думал, запищал будильник. Оксана проснулась, улыбнулась, поцеловала меня в щёку и пожелала доброго утра.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Закажем завтрак в номер? — предложил я.

— Не стоит, — ответила девушка. — Не люблю долгих расставаний.

Она была права, как ни крути, а апогей наших коротких и ярких отношений мы уже прошли и осталось лишь расстаться.

— Да я и есть-то особо не хочу, — сказал я. — Просто чашка кофе не помешала бы.

— Давай возьмём навынос на первом этаже в баре, они там круглосуточно работают, — предложила Оксана, собрала свои вещи и ушла в ванную, а через десять минут вышла оттуда и объявила, что готова идти.

Мы спустились на первый этаж, купили кофе в баре и вышли на улицу. Ночью прошёл небольшой дождик, и теперь в воздухе пахло особенной утренней свежестью, которая бывает после ночного дождя до тех пор, пока автомобили не испортят воздух своими выхлопами. Несмотря на бурную ночь и короткий сон, у меня было такое ощущение, будто я очень хорошо выспался. Горячий кофе и прохладный ветерок отлично бодрили.

Куда-то торопились по своим делам ранние редкие прохожие, а мы с Оксаной не спеша прогуливались и пили кофе. Шли молча. Разговаривать было не то чтобы не о чем, уж тему для беседы мы бы точно нашли, просто не хотелось начинать разговор, зная, что через пять минут всё равно придётся расстаться. Мы просто шли по улице, наслаждались вкусным напитком и утренним ветерком.

— Ну что, вызываю такси? — спросила Оксана, допив кофе и выбросив в урну картонный стаканчик.

— Да. Вызывай, — ответил я. — Извини, что не могу тебя проводить. Я очень опаздываю.

— Я не люблю долгие прощания. Расставаться надо вовремя и на позитиве. Спасибо тебе за прекрасный вечер и ночь.

— Тебе спасибо. Мне этого очень не хватало

— Если бы ты знал, как этого не хватало мне, — сказала Оксана и улыбнулась.

После этих слов мне просто физически стало тяжело оттого, что я не могу взять и назначить этой замечательной девушке свидание. В этот момент я наконец-то окончательно понял, что больше не принадлежу себе и не могу распоряжаться собственной жизнью. Не то чтобы это было совсем уж открытие, но окончательно в этом убедиться было больно.

И не стило себя обманывать, говорить себе, что всё это временно, что сейчас просто надо посидеть в Москве, пока ищут похитителей, а потом надо всего лишь помочь кесарю и организовать его встречу с отцом, а потом надо спасти ребят, а потом найдётся что-то ещё, что нужно будет обязательно сделать, потому что так надо, потому что иначе нельзя. И ведь всё это действительно было важно: и разговор с отцом, и спасение ребят, и я сам хотел это всё сделать, но испытываемое при этом ощущение, что в восемнадцать лет моя жизнь уже не принадлежит мне, невероятно расстраивало.

Самое интересное, что я при этом даже не особо был и против, так как не представлял другой жизни, кроме той, что у меня была, просто сам факт отсутствия полной свободы обескураживал. Захотелось протестовать. Захотелось взять и, несмотря ни на что, назначить Оксане свидание. Просто потому что я так хочу.

Но я уже две недели занимался у сильнейшего менталиста и должен был контролировать свои чувства и желания. Либо надо было просить у Милютина прощения за потраченное на меня время, уходить из Кутузовки, устраиваться охранником в ночной клуб и наслаждаться ощущением полной свободы. Конечно, это тоже была крайность, и, скорее всего, существовала какая-то золотая середина, но как её найти я пока не представлял. Поэтому идею со свиданием пришлось отложить. Единственное, что я себе позволил — это задать Оксане вопрос, который мучил меня уже довольно давно.

— Прости, что лезу не в своё дело, — сказал я. — Но почему у такой потрясающей девушки нет парня?

— Бывший муж не даёт ни с кем встречаться, — грустно улыбнувшись, ответила Оксана. — Отпугивает всех потенциальных ухажёров. Но давай не будем о грустном. Хочу подольше сохранить хорошее настроение.

— Твой муж настолько влиятельный?