Мэрфи из обыкновении - Пирс Энтони

Конечно, крапива, при ее разборчивости и утонченном вкусе, не позволит ползать по себе таким гадким тварям.

Девушки двинулись дальше: возможно, им и не требовалось бежать сломя голову, но поспешить все же не мешало.

Если Пифон и не продерется сквозь кусачие заросли, то вряд ли у него уйдет слишком много времени на то, чтобы их обогнуть. Тропа, на которой оказались девушки, выглядела запущенной, однако чуткая Айви уловила на ней некую остаточную зачаровапность. Усилив это свойство, она четко уловила защитную магию. Видимо, когда-то этой тропой пользовались регулярно, возможно, чтобы навещать муз.

– Кто еще обитает на Парнасе? – промолвила Айви, размышляя вслух. Вообще-то про гору ей рассказывали все, но сейчас (не иначе, как с перепугу) многое вылетело из головы.

Электра задумалась.

– Вот ведь обида! – воскликнула она через некоторое время – Почти никого не помню, кроме Пифона и Диких женщин. Да, на вершине растет Древо семян, и на нем, кажется, гнездится птица Симург.

– Здесь две вершины, и на другой растет Древо бессмертия, – уточнила Айви. – Но эта тропа ведет не наверх, а стало быть, не к этим деревьям. Знать бы куда, а то нарвемся на что-нибудь похуже Пифона.

– Хуже этого гада ничего быть не может! – возразила Электра. – Быть съеденной – еще куда ни шло, но этот ужасный взгляд… Бррр! Мне кажется, он замышлял что-то похуже обычного обеда.

При воспоминании о взгляде чудовища Айви передернуло:

– Да, тварь жуткая. Если менады и вправду с ним враждуют, то я – вот ведь до чего дошло! – кажется, начинаю испытывать к ним симпатию. Но эта тропа… Что-то здесь не то, а что именно, никак понять не могу. Боязно мне дальше идти.

– Ну, если Пифон отстанет, то, конечно…

Сзади донесся шум создавалось впечатление, будто заросли крапивы кто-то пытается выкорчевать.

Не сговариваясь, подружки припустили по тропе и вскоре выбежали па уступ, где находились руины исполинского храма. Гигантские каменные колонны вздымались ввысь, но крыша, по большей части, не сохранилась. На некогда устилавших пол плитах играли солнечные блики, в щели между ними пробивалась трава.

– Что это? – спросила Электра, ступая на площадку.

Не успела Айви ответить, как из-за полуразвалившейся стены появился облаченный в мантию седобородый старец и радостно воскликнул:

– Пифии! Как раз вовремя – Что? – не поняла Электра.

– Вы новые жрицы, – заявил старик. – Ваше появление было предсказано, однако существовало опасение, что это случится слишком поздно. Идите сюда.

– Но мы вовсе не жрицы, – возразила Айви, – мы просто невинные девушки, которые…

– Разумеется! – радостно закивал старик. – Конечно, невинные девушки, а как же иначе. Вам надо только соответственно облачиться, и можно приступать к служению.

– Какое служение? – не выдержала Электра. – Мы устали, проголодались .

– У нас найдется для вас достойное угощение.

Девушки переглянулись. Им и впрямь отчаянно хотелось есть, а чудной бородач особых опасений не внушал.

Их отвели в ту часть храма, над которой еще оставалась кровля, и действительно угостили на славу. Голубцы подали такие ленивые, что они даже не пытались упорхнуть с блюда, изрядный сноп сладкой соломки девушки умяли в одно мгновение, а в качестве прохладительного им предложили великолепные шоколадные сосульки. Пока они ели, тихая старушка принесла па смену их порванной, перепачканной одежде красивые белоснежные одеяния.

Девушки сами не заметили, как оказались в жреческих уборах, с диадемами на головах. Надо признаться, что облачения были им к лицу. Электра, так та просто удивительно похорошела.

– Ты взрослеешь, Лектра, – одобрительно сказала Айви.

– Это мне как раз не к спеху, – сморщилась подружка. – До нашего с Дольфом совершеннолетия осталось совсем недолго. Ему придется сделать выбор, и…

Она не договорила, да это было и ни к чему. Обе знали, что Дольф (и по склонности, и по политическим соображениям) должен выбрать Наду, а как только это случится, Электру ожидает скорая смерть. В случае отказа принца жениться на ней, она должна стать девятисотлетней (или сколько там ей пришлось проспать) старухой, а поскольку люди столько не живут, то умрет раньше, чем достигнет своего хронологического возраста. Если, конечно, они не найдут какое-нибудь решение.

– Клиент на подходе, – потирая руки, объявил старичок, обращаясь к старухе. – Я думаю, первой пустим ту, что постарше. Девочки, вы имеете представление, как это происходит?

– Без понятия, – в один голос ответили Айви и Электра, начиная осознавать странность происходящего.

– Превосходно! – одобрительно кивнул старик. – А как у вас насчет отношений с мужчинами?

– Мы обе обручены, – слегка недовольным тоном ответила Айви. – А какое вам…

– Безобразие! – воскликнул бородач. – Вы ведь совсем молоденькие! Нам нужны девственницы. Почему вы сразу не предупредили?

– Потому что ты не спрашивал, старый хрыч! – взъерепенилась Электра. – И вообще, с чего ты взял, будто мы не…

Айви толкнула подругу в бок, но было уже поздно.

– А, красавицы, выходит, не все потеряно. Так значит, в такие отношения с мужчинами вы не вступали?

– Какое это имеет значение? – спросила Айви, которой как-то, где-то, когда-то довелось слышать что-то насчет принесения девственниц в жертву.

– Только по-настоящему невинные девушки могут стать пифиями, – пояснил жрец. – Пророчество требует непорочности.

– Причем здесь пророчество? – окончательно растерялись обе девушки.

– Ну как же? Пифия восседает па треножнике и возглашает прорицание. Именно так действует оракул.

– Ах, оракул! – Айви припомнила все, что знала насчет оракулов, и несколько успокоилась: по всему выходило, что приносить их в жертву вроде бы не должны. По крайней мере, немедленно. Но сомнения все-таки оставались.

– А куда подевалась прежняя пифия?

– Девушки такой народ, – вздохнул старец. – Рано или поздно они непременно взрослеют и выходят замуж. Так добро бы просто выходили, так нет! Обязательно утрачивают невинность! А без невинности пифия – не пифия. Оракул у нас что надо, клиент валом валит, а пифия, как назло, того… Мы не сразу нашли ей замену. Но вы годитесь по всем статьям. И не беспокойтесь: обижать вас здесь никто не станет, а уж покушаться на вашу невинность тем более. Ваша работа будет состоять в том, чтобы отвечать на вопросы.

– А как быть, если мы не знаем ответов?

– Откуда вам их знать? Отвечать будет оракул, только вашими устами. Для этого вам и нужно сидеть над расщелиной.

– А если нам домой захочется?

Жрец искренне удивился:

– С чего бы это? Вот побываете на треножнике, сразу расхочется.

Айви и Электра переглянулись и пришли к молчаливому соглашению, что до поры лучше особо не ершиться.

Лучше иметь дело с этим стариком, чем с Пифоном. Вот разберутся, что к чему, тогда и подумают, как отсюда убраться.

Электра осталась на подхвате, а Айви решительно направилась к треножнику, где уже дожидался проситель, надменный и красивый кентавр, судя по колчану и стрелам с Острова. На Острове кентавров производили лучшее снаряжение для стрелков, а их стрелы оперялись особым, применявшимся только островитянами способом.

Треножник был установлен над темной расщелиной в скале, по приближении к которой Айви вновь ощутила беспокойство. Мало того, что трещина казалась бездонной, так из недр доносилось подозрительное шипение. Вдобавок, оттуда тянуло теплым воздухом с весьма необычным (таким, что у нее мурашки пробежали по коже) запахом.

Но девушка надеялась, что ничего страшного не произойдет. Она намеренно не призналась служителю оракула в том, что является принцессой вдруг это лишь подогреет его интерес к ее особе. Пока они не найдут способ выкрутиться, запашок можно и потерпеть.

Айви заняла место на треножнике, и поток воздуха снизу тут же задрал подол ее одеяния, обнажив ноги. Она попыталась прикрыться, но ничего не вышло, юбка так и осталась надутой, на манер колокола.

Ей вспомнилась говорящая половица из замка Ругна, грозившая рассказать, какого цвета на Айви трусики, пока Грей не пригрозил топнуть по нахальной деревяшке твердым обыкновенским каблуком Вдруг из этой щели кто-то таращится вверх. Да, вся эта затея с оракулом ей сразу не понравилась, и, видать, не зря. Трусики – дело сугубо личное!

Подошел кентавр.

– Вопрошай, жаждущий ответа, – высокопарно возгласил старик.

– О, пифия, мое имя Центурион. Ответь, как у меня обстоит дело с магией?

– Ну, вот и досиделась! – подумала в сердцах Айви, прекрасно сознавая всю щекотливость вопроса.

Кентавры с Острова считали наличие магических талантов уделом низших существ, вроде людей, и предполагалось, что сами они таковых не имеют. Кентавры с материка подходили к данной проблеме более либерально, но этот несомненно являлся островитянином. Что ей, спрашивается, говорить? У этого Центуриона вполне мог обнаружиться талант, но во-первых, сам кентавр скорее умрет, чем признает за собой столь постыдное свойство, а во-вторых, если об этом проведают соплеменники, то его изгонят с Острова. Таким образом, правда не принесет ему никакой радости. Можно, конечно, и соврать, для его же блага.