Скользящий сквозь ночь. Живые и мертвые - Владимир Пекальчук

— Знаешь, — сказала внезапно Каттэйла, — я думаю, ты можешь единолично объединить Эренгард против Саргона.

— Как это? — фыркнул вампир.

— Убить Кромбара и сообщить остальным дворянам, что в случае неповиновения законным монархам их всех ждет смерть. Ты вошел во дворец Зиборна, избил его и ушел. Прикончить Кромбара тебе — раз плюнуть.

— У плана всего три недостатка. Во-первых, сделать это — означает рассекретить договор высших эльфов и Битого. Что будет иметь крайне плохие последствия для них и для меня.

— Да, я не подумала об этом, — призналась Каттэйла.

Девушка хотела спросить что-то, видимо, о двух других недостатках, но вампир прервал ее:

— Мы пришли.

Он подошел к двери дома, выделяющегося высокой крышей с установленной наверху фигуркой единорога, и постучался.

Хозяева дома не спали, судя по исходящему из окон мягкому свету: эльфы не пользуются огнем для освещения. Даже те, которые совершенно не владеют магией, освещают свои дома магическими кристаллами, изготовленными соплеменниками-чародеями.

— Кто там? — недовольно спросил хозяин.

Конечно, он знает, что к нему пожаловал человек: эльфы входят в дома друг друга без приглашения и стучат только, если заперто.

— Здесь живет Наэрвольн? — уточнил Зерван.

— Это я.

— Приветствую, светлейший. Как найти твой дом, мне сказал Силорн.

— Не заперто.

Вампир кивком позвал Каттэйлу идти следом и толкнул крепко сколоченную и украшенную резьбой дубовую дверь.

Хозяин дома, крепко сложенный пожилой солнечный эльф с округлым шрамом на щеке, восседал за столом с разложенными на нем свитками. Краем глаза Зерван успел заметить, как притворилась дверь в соседнюю комнату: староста предпочел встретиться с незваным гостем единолично.

— Что тебе нужно, человек?

— Мое имя Зэрувиэль из клана Этиан, и мне необходимо поговорить с Силорном.

От него не укрылось, как лицевые мышцы светлейшего на короткий миг дернулись в попытке сложиться в гримасу ненависти.

— И хватает же тебе наглости показаться на глаза, самозванец, и лишний раз оскорблять слух эльфа коверканьем имени клана, — процедил Наэрвольн.

— Где твоя учтивость, светлейший? — спокойно поинтересовался вампир, — испарилась вместе с уважением к решениям Совета Князей?

Эльф презрительно хмыкнул:

— Решение Совета никак не отменяет того факта, что ты самозванец. Да, ты сумел их заставить, это так. Но чтобы принадлежать к клану, нужно родиться в этом клане! Ты самозванец!

— Тогда лучше уж быть самозванцем со знаком Этиан, — парировал Зерван, — чем отступником без.

Лицо эльфа снова исказилось, но теперь уже от душевной боли, и вампир почувствовал легкие угрызения совести за этот удар ниже пояса. Однако эльф огрызнулся, словно затравленный зверь на загонщика:

— Но мужества нанести татуировку на щеку тебе не достало, не правда ли?

Зерван пожал плечами:

— Хоть сей же час, но к чему такие сложности? Давай я в полдень базарного дня выйду на площадь и расскажу всему белому свету, как я, человек и вампир, заполучил татуировку на груди и стал членом клана высших эльфов. И тогда твои престарелые, но гордые родители, вместе с твоим заносчивым братом и его семьей, и всем остальным солнечным народом снова переселятся в подземные пещеры, чтобы жить, как дроу, вымирать от цинги и видеть небо только ночью. Я готов получить и вторую татуировку клана, на лицо. Если, конечно, у тебя хватит мужества нанести мне ее.

Несколько секунд они молчали, глядя в глаза друг другу, затем Наэрвольн сдался:

— Приветствую тебя в моем доме, Зэрувиэль Этиан.

— Мир твоему дому, Наэрвольн Этиан, — вернул любезность вампир, и староста сделал жест, приглашая гостей садиться.

— Устали с дороги?

— Нет. Этикет ни к чему, чем быстрее я поговорю с Силорном и исчезну, тем лучше.

Эльф кивнул:

— Иди за мной.

— Я скоро вернусь, — сказал Зерван Каттэйле и пошел следом за хозяином дома.

Эльф провел его через узкую дверь в темный коридорчик, ведущий не внутрь дома, а в маленький чулан с несколькими шкафчиками и без единого окошка.

— Осторожно, не наступи на круг, — предупредил Наэрвольн и шевельнул пальцами, создавая в самом центре потолка тусклый призрачный светлячок.

Вампир опустил глаза и увидел на полу круг, исписанный множеством рун. Эльф, достав из шкафчика магический мелок, принялся подправлять рисунок и дописывать полуиспарившиеся символы. Из того, что работа закончилась меньше чем за минуту, вывод напрашивался сам: круг используется очень часто и поддерживается в готовности. Солнечный народ, готовясь к войне, создал целую сеть информаторов, даже беглецы-отступники продолжали служить своему клану, через своих старейшин поставляя Совету информацию. Учитывая, что большинство эльфов, солнечных ли, лунных ли, лесных или темных, имеют магические способности, а каждый мало-мальски высокородный эльф — профессиональный маг, нетрудно понять, почему эльфы во всем мире всегда оказываются самыми информированными обо всем.

Наэрвольн, дорисовав руны, бережно извлек из шкафчика маленький красный кристалл и положил его в центр рисунка, стер несколько символов и написал на их месте другие, затем в тишине сделал несколько глифов пальцами, творя заклинание. Кристалл тускло замерцал.

Где-то далеко-далеко, в недрах огромного горного массива, на тысячу лет ставшего пристанищем вымирающего народа высших эльфов, на таком же круге начал подпрыгивать такой же красный кристалл. Осталось только дождаться, когда кто-нибудь заметит это.

Тягучие минуты ожидания потянулись одна за другой. Эльфу пришлось дважды повторять заклинание, пока наконец кристалл не вспыхнул ярче. Его внутренний свет перекинулся на расходящиеся к краям линии, крохотные огоньки побежали во все стороны, и вот уже весь круг светится, от символов поднимается едва заметный дымок, образуя облачко на уровне человеческой головы. Миг спустя в нем проступили смутные черты лица Силорна Вернаро, ближайшего соратника княжны Этиан и ее бессменного телохранителя. С самого рождения Таэль мастер мечей Силорн стал ее второй тенью, и теперь нес тяжелейшее бремя добровольно принятого на себя долга в мрачной обители спящей беспробудным сном госпожи. Сто восемнадцать лет полного самоотречения — подвиг, в голову человека не укладывающийся.

— Эйинэ иаль, Силорн, — поприветствовал собеседника старейшина.

— Эйинэ иаль, Наэрвольн, — ответил тот и застыл в ожидании.

Светлейший молча шагнул в сторону и жестом указал вампиру на свое место. Зерван стал перед облачком и криво улыбнулся:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});