Тринадцатое Поле - Антон Мякшев

Позади свистнул двуручник. Младший «брат», черт бы его побрал. Я прыгнул поближе к Севе. Костяная Голова с шипастой булавой в руках маячил где-то в отдалении. И Бритва с Гаутой пока не вмешивались, понимали – в такой свалке легче легкого повредить друг друга, чем поразить противника…

Сева бьет копьем, как палкой. По рукам, по голове, по корпусу. Я стараюсь уворачиваться и не выпускаю из виду его «брата» с двуручником.

Удар, еще удар… Из-за сумасшедшей пульсации под кожей я не чувствую боли. А Сева колотит, все зверея.

И вдруг шквал ударов прекратился.

Я все-таки не уследил.

«Брат» Севы успел подобраться ко мне прежде, чем я заметил его. Как он молниеносно выскочил передо мной! Холодное лезвие скользнуло мне под горло, в уши влетел хриплый предупреждающий шепот:

– Замри, не двигайся!

Двуручный меч – это не нож. Им удобнее рубить сплеча, а не держать у горла. Мертвый обеими руками держит меч на весу, острие упирается мне под подбородок. Острие слегка подрагивает. Я могу без труда уйти назад – одним рывком от смертельной стальной угрозы. Но я стою смирно. И враги понимают это как мое признание в поражении.

– Ну-ка на землю! На землю! – кричит Бритва и хватает за руку Костяную Голову, уже двинувшегося ко мне со своей булавой.

Сева, тяжело дыша, вытирает пот со лба.

Я опускаю голову и подаюсь вперед. Острие прокалывает кожу на подбородке, освобождая кровь и растворенное в ней гибельное пламя.

Как зубы-иглы твари сшиас в подземелье Поля Руин.

Как случайный острый корешок на болоте вывеньгов.

Как сломанная катана Хана в укрытие Морок у водопада.

Тонкая струйка крови бьет высоко – так высоко, что ратники Мертвого Дома кричат от испуга и изумления. А боль звучит во мне победной музыкой.

И мир изменяется. Теперь я волен двигаться так, как мне захочется. Это ощущение мне знакомо и радует меня. Судорога вздергивает мою голову, глаза режет. Я вижу вокруг пять силуэтов, движущихся медленно, как облака в безветренную погоду. Я вижу, как клубится в головах у Мертвых серый испуг, пронизанный багровыми жилами злобы. Силуэт, принадлежащий Бритве, много больше остальных – он угрожающе нависает надо мной, но я вытягиваю себе всю силу из его головы, вытягиваю злобу и ненависть из Мертвых ратников, оставляя им только пелену страха.

Когда нормальное зрение восстанавливается, мир светлеет и приходит в движение. Невидимый огонь окутывает мое тело. Я дотягиваюсь до двуручника, беру его из рук окаменевшего ратника, но стальное оружие кажется мне слишком хрупким и слабым. – Металл ломается в моих пальцах. Мертвый пытается убежать; не думая, я хватаю его за плечо. Хрустят кости, ратник с рукой, неестественно вывернутой, падает к моим ногами, исходя криком.

Сева разбивает острие копья о бицепс моей правой руки и получает сильный удар кулаком в скулу. Слишком сильный – беловолосая голова, позванивая серьгой, отлетает далеко и скрывается во тьме. Обезглавленное тело секунду стоит прямо, потом, обмякнув, опускается на землю.

Костяная Голова замирает с занесенной булавой в двух шагах от меня. Он смотрит мне в глаза, рот у него медленно приоткрывается, глаза расширяются до невероятных размеров, но не лопаются, а словно застывают – становятся белыми, как у вареной рыбины. Гремя доспехами, он падает навзничь.

Гаута Пес успел убежать далеко-далеко, вниз по склону котлована, но я, оставаясь на месте, проникаю вслед за ним в гущу сумерек. Огненный шар беззвучно взрывается в его затылке, он кубарем катится по каменистой земле, с размаху налетает на острые ветви поваленного ствола. Его тело пронзено во многих местах – он так и застывает на весу, и ноги его и руки начинают извиваться по направлению к Пасти листвяных призраков.

Поворачиваясь вокруг оси, я ищу Бритву. Я слушаю и смотрю, но нигде не могу найти Мертвого мастера шести колец.

Впрочем, это уже не важно. Его нет здесь. Он ушел дальше, чем Гаута Пес, и он не представляет для меня никакой опасности.

Тело мое пульсирует реже и слабее и вскоре совсем успокаивается. Мой крави с гортанным клекотом опускается мне на плечо, сильно, но бережно сжимает кожу мощными когтями. Он тоже искал Бритву и тоже не нашел его. Небо уже по-утреннему посветлело, и тень от крави падает на руку – как раз на то место, которое когда-то носило его очертания.

– Что теперь будет? – спросил Макс, стискивая на коленях руки, чтобы унять дрожь. По лицу его бегают красные огоньки. Значит, и мой крави внимательно смотрит на оружейника.

– Как что? – Ноги гудели от усталости, поэтому я присел на корточки. – Будет то, что должно быть. Клан Золотого Дракона сделает ход. Новообращенный ведь принял вызов гхимеши. Они ждут свои кафы. А после того, как они их получат, нам будет открыт проход через реку Ноч. К Тринадцатому Полю.

Вот уж не ожидал, что Макс улыбнется. А он именно улыбнулся:

– Пойдешь в Поле Руин?

– Ага.

– Найдешь Тринадцатое Поле? И сразишься с Создателями?

Крави пошевелился на плече. Негромко каркнул. Ратник Мертвого Дома уже не кричал. Затих, прижавшись к земле искалеченной рукой. Время от времени всхлипывал, чуть приоткрывая воспаленные глаза. И скоро совсем замер, разом окоченев. Сломанный двуручник валялся рядом. Поодаль громоздились кучами тряпья и железа тела остальных Мертвых.

Прежде чем ответить на вопрос Макса, я посмотрел на небо. Совсем светлое. Цвета морской прибойной волны. И так же шумит. Или это все еще у меня в ушах шумит? Устал я. Страшно устал. Но усталость была приятной. Заслуженной – кажется, так лучше сказать.

Этот мир, эти Поля больше не пугали меня. Я чувствовал, как необъятно много мне еще надо будет познать в себе и в здешних бескрайних пределах. Ощущение будоражащей радости, похожее на то, которое испытываешь, открыв книгу, прочитав десяток строк и машинально ощупав плотную тяжелую стопку предстоящих страниц. Вся книга еще впереди. Все только начинается.

– Да, – сказал я. – Сразиться? Почему бы и нет.

– И этот проклятый мир все-таки погибнет, – выдохнул Макс.

Если раньше я его понимал, то теперь я лишь поморщился недовольно. Что он такое говорит?

– Погибнут Создатели – погибнут и Поля.

– Мне тут в голову одна мысль пришла, – неожиданно для себя проговорил я. – А если на смену древним Создателям придут другие? Новые?

Макс поднялся.

– Так быстро… – сказал он.

– Что – быстро?

– Игра овладела и твоим разумом. Как и разумом прочих игроков.

Я пожал плечами. О чем тут спорить? Кажется, это совершенно естественно. Макс хотел сказать что-то еще, но вдруг осекся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});