Краткая история Арды - Михаил Бобров

Лейтенант пожал плечами: разведка. Психологи. Начальнички. Черт ее поймет, эту планету… Сугороку занял свое место, махнул рукой водителю, и тот повел машину обратно.

Через десять минут главный аналитик и командир четвертого оперативного отряда вернулись в грузовой двор. Вчера утром аккуратно вымощенный булыжником и гладкими плитами, к вечеру двор превратился в картинку из учебника астрофизики — ту, где изображены разные виды метеоритных кратеров. Даже гусеничный транспортер с трудом перемещался между лениво дымящими воронками. В конце концов, Минни Тауэр надоело стукаться головой в потолок на ухабах. Велев остановиться, она вышла и направилась к башне пешком, медленно и старательно обходя борозды, ямы, крупные обломки. Лейтенант, не выказывая ни гнева, ни раздражения, шагал за ней, удерживаясь в нескольких метрах позади.

Примерно на полпути Минни Тауэр внезапно остановилась и наклонилась, что-то разглядывая. Больная спина немеделенно напомнила о себе; пришлось выпрямиться и добрые три минуты стоять колом над обычным ящиком с бумагами. Подошедший лейтенант, увидав, что заинтересовало представителя разведки, объяснил:

— Здесь собраны документы, которые мы нашли в башне и разбросанными в коридорах завода… А вот почему эти лентяи бросили ящик здесь, вместо того, чтобы отнести к проходной, где назначено место сбора всех находок, я не знаю. Сейчас разберусь с сержантом…

— Подождите! — Минни Тауэр увидела в глубине ящика странный прямоугольник из глянцевого белого картона. Для визитки велик, для почетной грамоты маловат — что же это? Интуиция заставила присесть; правда, при этом Минни неловко ткнула ящик коленом. Проклятая бумажка немедленно канула в недра коробки. Госпожа главный аналитик сердито зашипела и принялась ворошить содержимое.

"Правила тренировок" — в сторону, не то… Какой-то обрывок:

"Ролевое движение изнутри.

Участие в ролевых играх — главный признак принадлежности к ролевому движению. Все, кто играют, являются нашими — независимо, играют ли они настольную игру, где игрок только описывает действия своего персонажа, (она же — AD amp;Dшка, "адэндэшка") или ролевую игру в здании (павильонку), или полевую игру — игру на местности."

Опять не то! О-ох, и трещит же спина… Ну где же ты, паскудный прямоугольник! Вот опять:

"Ролевая игра в общем случае происходит так: группа организаторов (мастеров) придумывает сюжет и правила игры, объявляет о месте и времени ее проведения, куда к оговоренному сроку съезжаются желающие участвовать. Здесь организаторы выдают каждому роль и объясняют, какие он имеет возможности в игровых действиях, и чего согласно правилам его персонажу не следует делать. Затем игроки отправляются в поле и делают что им понравится, стараясь по возможности поступать так же, как поступали бы их персонажи, если бы они были реальны. Процесс отыгрыша очень напоминает театр, с той только разницей, что пьесы как таковой не существует, и нет заранее заданного финала."

— Да знаю же я это все! — раздраженно пробурчала Минни Тауэр. — Готовилась я к высадке, черт бы ее побрал. Изучала я вашу всю психологию, сама психолог…

Новый клочок бумаги — "Организация турниров". Затем "Таблица скоростей драккара" — на веслах и под парусом, вниз и вверх по течению.

Все не то, все в сторону!

Да где же ты, сволочь?

Ага, вот!

Минни Тауэр сцапала вожделенную карточку и в изнеможении уселась прямо на край ящика. Сугороку внимательно наблюдал за ней, но помогать не рвался. "Небось, будь у меня ноги подлинее, да грудь побольше, да спина не горбатая, ты бы мне этот ящик перерыл в минуту!" — неприязнено подумала Минни Тауэр. "Не была бы упрямой дурой, так попросила бы помочь" — неприязненно подумал лейтенант.

Отдышавшись и дождавшись, пока боль в спине из невыносимой успокоится до привычной очень сильной, Минни Тауэр рассмотрела добытую с таким трудом картонку.

Посередине глянцевого плотного прямоугольника красовались изящные золотые буквы:

"Приглашение".

Чуть ниже, более мелким шрифтом:

"Команды гномов Мории и Изенгарда почтительно просят Вас оказать им честь присутствием на церемонии торжественного открытия Изенгардского декоративного вулкана, во второе полнолуние десятого лета от Первой Посадки. Наиболее удобная видовая точка и подъезды к ней указаны на прилагаемой карте."

Вполне возможно, что карта скрывалась в глубинах того же ящика, но Минни Тауэр в ней уже не нуждалась. Давешнее расплывчатое беспокойство сконцентрировалось в тугой восклицательный знак. Госпожа главный аналитик поднялась.

— Мне нужно срочно вернуться в Осгилиат, — сказала она. — Спасибо Вам за сопровождение, господин Сугороку, и извините за причиненные неудобства… Когда я доберусь до штаба и до своей карты, — озабоченно пробормотала Минни Тауэр, — Надо будет сделать… Впрочем… Который час?

— Извините, не знаю. — опечалился лейтенант. — Вчера поскользнулся, разбил часы о броню. В машине у водителя спросим. Наверное, между пятью и шестью часами. — навскидку предположил он. Минни Тауэр посмотрела в синее небо и решила поверить: за время, которое госпожа главный аналитик потратила на осмотры и переходы, солнце заметно переместилось к закату.

***

Солнце заметно переместилось к закату, когда Лесник наконец-то ощутил тепло сквозь подошвы сапог. Гладко пригнанные гранитные плиты едва слышно звенели под каблуками. Лесник прошел полкилометра пешком, только чтобы насладиться звуком. Его ездовой зверь ровной рысью трусил в двух шагах позади.

А далеко-далеко впереди медленно и неутомимо полз дорожный комбайн с изображением черного дракона на обоих желтых бортах. Громадные стальные зубы вгрызались в землю сразу по всей ширине полотна, оставляя за собой корытообразное ложе будущей дороги глубиной в человеческий рост. Пасть массоприемника жадно поглощала песок и глину, булыжники и гравий. Все проглоченное поступало в центральную часть длинного гусеничного поезда, где перегревалось до температуры плавления, распадалось на составные части и превращалось в литьевое сырье. Следующие вагоны выравнивали неровное корыто и превращали его в тщательно отформованное, уплотненное всеми возможными способами, грунтовое основание. Наконец, предпоследний вагон выливал в готовое ложе расплав кремния. Последний вагон, "драконий хвост", придавал каменному покрытию окончательную форму дорожного полотна: с четырьмя полосами для колесных машин, двумя отгороженными тротуарами, глубокими водостоками, парапетами высотой по пояс и толщиной чуть меньше локтя. Парапеты отграничивали тротуары от проезжей части. Дракон отливал из горячего камня даже километровые столбики; управляющему компьютеру не составляло большого труда менять литьевую форму, так что каждая цифра выделялась выпукло и рельефно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});