Ведьма в бегах (СИ) - Терещенко Анастасия

Когда Гарри отошёл от первоначального потрясения, он попытался помочь мне встать, но я уже поняла свою ошибку и остановила дворецкого.

— Всё в порядке.

Уточнив состояние девушки, которую разместили в одной из гостевых комнат, я заглянула к ней. Анна как раз поправляла подушки на ее кровати.

— Бедный ребенок, — обратилась ко мне служанка, качая головой. — Это кем же нужно быть, чтобы такое сотворить.

Я наблюдала за мирно спящей девушкой издалека. Одновременно с этим, направляла в ее ослабленное тело свою силу, заменяя утраченное. Возможно теперь она будет способна на меньшее, все же ритуал не прошел бесследно. Но я была уверенна, что Роза, проспав пару дней, восстановит большую часть своих сил и придет в себя. Дальше уже все зависит только от самой девушки.

Оставив ее на попечение Анны, попросила старушку быть повнимательней и едва не срываясь на бег, вышла в коридор второго этажа.

Даже не знаю, по какой причине, но свернула в библиотеку. Наверное, нахлынули старые воспоминания. Последнее время я приходила сюда значительно реже, чем в свои худшие годы.

Я присела на край мягкого кресла с повторяющей фигуру спинкой, оббитой фиолетовым бархатом, и уставилась в пустоту, незаметно для себя теребя оборки на платье. Не оставалось никаких сомнений, что я следующая, отчего меня то и дело бросало в жар, а потом снова словно обливало ледяной водой.

Я вдруг поняла, что теперь у меня осталось лишь два варианта: либо, закрывшись в своём особняке дрожать от страха долгими ночами, что мне совершенно не свойственно, либо, наконец, избавиться от докучавших проблем. Кажется, пора было брать всё под свой контроль и не надеяться, что кто-то исправит ситуацию, пока я развлекаюсь невинными заказами.

Решительно поднявшись, заглянула в свою комнату, чтобы выбрать подходящий наряд, забрала из сейфа документы и, проигнорировав донёсшийся из кухни вопрос Анны об обеде, вышла на улицу. Гарри услужливо помог спуститься и открыл дверь личного экипажа.

Свои дела я завершила быстро, даже не думая торговаться и обсуждать варианты. Всё просто и результативно, я отдаю запрошенную сумму, мне передают документацию. Внутри бушевал ураган эмоций, но выглядела я крайне безразличной к происходящему и подписывала договор, словно очередное поздравительное письмо, отправить которое требуют правила этикета.

Анна всегда говорила, что, когда у меня не получается что-то, во мне просыпается не терпящий отказов ребёнок, гневно молотящий руками и ногами по полу. Несмотря на то, что внешне это почти ничем не выдавалось, я с ней была согласна. Гнев застилал мой взор и, даже понимая всю безрассудность своего поступка, поставила аккуратную подпись в уголке договора о передаче прав на здание. Уже в последний момент, видимо, когда на несколько секунд туман в голове рассеялся, указала в цели покупки сдачу в наём. Хоть и едва заметная, но всё-таки тропинка для отхода.

— Итак, леди Картер, вы подтверждаете своё намерение приобрести данное нежилое здание?

Я подтвердила, на что невзрачный сотрудник регистрационного отдела отреагировал очередной галочкой в бланке.

— Вы находитесь в здравом уме и твёрдой памяти?

Едва сдержав рвущийся совет поинтересоваться об этом у кого-либо из моих знакомых, предварительно объяснив, что именно я делаю, и получить отрицательный ответ, снова кивнула.

— Произнесите, пожалуйста, вслух, леди, я должен запротоколировать.

Выполнила требуемую формальность и поставила ещё несколько подписей в бумагах. Забрав у меня распоряжение на перевод денежных средств, мужчина вручил гербовый документ, окончательно подтвердивший новое приобретение.

Небрежно сложив документы в сумку, попрощалась с сотрудником и вышла за порог государственной конторы.

Первая часть плана была завершена, салон госпожи Гранд, оракула и прорицателя, теперь официально принадлежал баронессе Риджине Картер и более того с сегодняшнего дня он снова начинал свою работу.

Я ненавидела повторяться, но сейчас это был идеальный вариант привлечь к себе как можно больше внимания. Недолго думая, свернула в один из переулков застроенных многочисленными офисами, в поисках резиденции городской газеты. Эту партию я хотела разыграть громко. Пусть за мной и станет охотиться сумасшедший отступник, но и я не воспитанница церковной школы, а потому была готова дать отпор. Теперь уже не стоял вопрос о том, раскроюсь ли для общественности, главное убрать грозившую опасность, а дальше хоть на Остров, хоть в Раливию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

На секунду даже прикинула, пойдёт ли мне восточный полупрозрачный наряд, и нашла его крайне интересным. Освою пару духовных практик, какое-нибудь новомодное учение и поселюсь при дворце или ещё лучше, войду в гарем, разбавлю скучную жизнь Раливийских монархов, добавив в неё адреналина.

Поглощённая столь серьёзными думами, я и не заметила, как оказалась в местном издательстве. Это был, конечно, не главный королевский вестник, но всё равно пользующаяся популярностью пресса. В заваленной стопками дешёвой бумаги комнате за высокой стойкой стояла девушка в огромных круглых очках, придававших ей возраста. Её волосы были растрёпаны явно от того, что руки постоянно тянулись к голове, взгляд выражал крайнюю степень беспокойства, а нос раскраснелся. Девушка чихнула, видимо не в первый раз, и раздражённо потёрла лицо рукавом.

— Проклятая пыль, — объяснила она, заметив меня. — Здесь просто невыносимо работать. Эти новомодные приборы, которые руководство недавно привезло для резки больших объёмов бумаги, оставляют после себя просто горы бумажной пыли. Чувствую, как постепенно сама становлюсь газетой, дыша всем этим. Осталось только перевестись в отдел печати, поближе к сухим чернилам.

Сотрудница редакции выглядела возмущённой, и ничуть не задумывалась о том, что с гостями подобного статуса такие беседы вести не стоит. Я не стала ей на это указывать, желая побыстрее перейти к исполнению задумки.

— Чем могу вам помочь? — опомнилась работница.

— Хочу подать объявление, — коротко объяснила я.

Девушка удивлённо приподняла бровь и даже слегка перевалилась за стойку, чтобы рассмотреть меня получше. Да, обычно я посылаю слуг для таких поручений, как и все нормальные люди, но не сегодня.

— Вам налево, — мне указали на неприметную дверь, мимо которой я прошла.

В кабинете было ещё теснее и в такой же степени грязно. Беспорядочное нагромождение папок в шкафу, выдавало незнание хозяина кабинета о функциональном назначении полок. Во всяком случае, вертикально стоящих бумажных изделий там не было, они все грозились вывалиться наружу. Мужчина, не проявивший никакой реакции на моё появление, что-то спешно записывал в длинной вручную расчерченной тетради.

— Мне нужно разместить объявление в вашей газете, — тоном, не терпящим возражений, произнесла я, разглядывая корешки, подписанные по месяцам.

Сотрудник молча указал на стул, при этом не потрудился убедиться, что предмет мебели не занят. Как и везде, в нём расположились пачки свеженапечатанных газетных листов. Заметив, что я не спешу садиться, он поднял голову и перевёл хмурый взгляд, медленно просветляющийся во время разглядывания.

— Миледи, примите мои глубочайшие извинения, — залебезил он.

— Примите моё объявление и на этом разойдёмся, — раздражённо бросила я, наблюдая, как мужчина мечется, освобождая для меня место.

За считанные минуты он оказался готов к работе, вооружился пером и придвинул к себе толстую тетрадь, рассчитанную явно не на одно издание.

— Оно должно быть напечатано как можно скорее, — выразительно пояснила я. — Хорошо бы в сегодняшнем тираже, — и, заметив, как испуганно округлились глаза журналиста, добавила: — Но раз так вышло, что я опоздала, то завтра утром, думаю, вполне приемлемый срок.

Придавая весомости своим словам, я опустила на стол звякнувший мешочек, отчего сотрудник, быстро осознавший, что от него хотят, перевернул тетрадь, пролистав до самого начала. Отработанным движением он зачеркнул несколько квадратов, в которых, по-видимому, должны были ютиться очередные объявления, и приготовился записывать.