Путь ( 2 книга - 6 книга) (СИ) - Игнатов Михаил Павлович "Аорорн"

Уже у бочек, смывая с себя пот и пыль, я с тоской покосился на скамью. Если сегодня, а может и завтра тоже драться с сильным противником, то глупо будет принимать зелье. После него мне будет плохо. Даже сделанная из небесного металла Виликор после него не пыталась тренироваться. Как всё не вовремя! Пожалуй, стоит собрать своих учеников, рассказать кое-что и задать вопросы. Чтобы и эти мелочи не оказались теми, о которые споткнусь. Я одел рубаху и развернулся к спальне. Времени осталось мало. Где этот дарсов Гунир?

— Так, ватажник, давай определимся, что ты против меня имеешь?

Небо, до чего я докатился. Лесть! Или это разговор с Тогримом на меня так повлиял? Ведь я знаю, как сидящий напротив меня парень гордится своим семейным делом. И пусть я не сильно надеюсь на его помощь, но хотя бы шанс прекратить его разговоры со мной сквозь стиснутые зубы заставил меня пойти на это. Будем считать так. Не ради поддержки, а ради отношений. Ради того, что не может быть мелочью.

— Ничего.

— Слушай ты! — я замолчал, подбирая слова. Хотелось ругаться. Что за день такой?! — Дитя Волков! Хорош тянуть джейра за хвост. Начистоту говорим и расходимся. Чего ты имеешь против выбравшихся из нулевых?

— Задрал! — набычился ватажник, сверкая глазами. — Сказал — ничего!

— Я, выходит, сам на себя орал, что жрал всякую дрянь в песках?

— Так, — Гунир с силой потёр лоб и хлопнул ладонями по столу. Бешеный блеск глаз пропал, будто мне привиделся. — Лады. Не люблю проигрывать. Ясно?

— Нет! Не ясно.

— Да отвяжись ты от меня! — простонал ватажник. — Как репей!

— Я хочу понять, — начал объяснять, но он перебил.

— Да ты задрал со своим пониманием! Хуже репья! Не выспался я! Каша не впрок пошла! Любимый палец разбил! Могу я сорваться, если по роже постоянно от тебя получаю?! Не буду больше, не буду! Неженка хренова. Всё, зануда! Не доставай! — Гунир вскочил со скамьи, но замер от очередного вопроса.

— Погоди. У меня ночью намечается драка с парнем из второго класса. Вот он нулевых не любит. Сильно не любит. Постоишь за спиной?

Здоровяк ничего не ответил. Но, помедлив, кивнул и шагнул от стола.

— Да стой ты!

Я с досадой остановил Гунира, помедлил, подбирая слова. Вытащил из кармана и поставил на стол коричневый фиал.

— Мне не нужно, пылится зря, а тебе пригодится. Бери.

— Ты что? Покупаешь меня? Как...

— Стоять! — я прикрикнул, перебивая шипящего от злости Гунира. — Я тебе его что? Перед разговором дал?

— Какая, в задницу, разница?!

— Большая! Сам сказал — между нами нет обид. Это зелье Школы. А у меня двенадцать звёзд Закалки. Невелика услуга — один пузырёк из десяти. Бери, пока они ещё на нас действуют. Сольёшь мне на загривок как-нибудь из кувшина утром. И будем в расчёте.

Мир, сидящий рядом, кхекнул от моих слов. Остальные сидели тихо, словно квартики в норах. Гунир стоял долго. Мучительно долго для меня. Но всё же кивнул, сгрёб фиал со стола и ушёл в спальню. Со мной остались остальные мои ученики.

— Мир, а ты?

— Не вопрос, — пожал плечами будущий стражник города. — Я со старшими братьями завсегда к бережникам ходил.

— А там что? — опередил меня Зимион.

— За девок братья дрались, — снова пожал плечами Мир.

— А с тобой разговор особый, — я глянул на земляка. — Дело такое.

Я быстро, коротко передал суть разговора с Тогримом. Снежинки. Проблемы. Магрит. Сегодня ночью. Знал?

— Да. Слышал краем уха слух нехороший. Без подробностей. Как-то мне не хочется вылетать со Школы, — сморщился Зимион, будто ему опять на стол поставили жёсткое мясо. — Одно дело моим год прожить в городе, жирка набрать, разнюхать всё, а другое через два месяца искать где заработать на кусок хлеба.

— Всем так, — я кивнул. — Ты со мной?

— Конечно! Ты чё? — обиделся парень.

Я хлопнул его по подставленной руке. Остались считаные вздохи до колокола, а у меня есть ещё одно дело. Мне нужно точно узнать об очень многом, но, для начала, хотя бы о негласных правилах Школы. Что-то я сталкиваюсь с очень большими отличиями от официальных запретов устава. Хотя бы с этими ночными прогулками. Я шёл вслед за Зимионом, но в дверях встал не входя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Дарит! Пожалуйста, подойди, вопрос есть.

Я всё успел. За мной пришли уже через десять минут после погасших Светочей. Дверь во двор едва слышно скрипнула, пропуская Тогрима. Он оглядел нас пятерых, покачал головой и хмыкнул.

— Ну, ты, босс, даёшь.

— Давай без пустых разговоров. Куда мы пойдём? — я шагнул в проём и тут же согнулся в поклоне.

— Приветствуем старшего!

В широком коридоре, прямо напротив двери, в позе для медитации сидел взрослый мужчина. Серые широкие штаны и рубаха делали его почти невидимым в полумраке. На его коленях лежал обнажённый меч, угадываемый по лёгкому отблеску лезвия. Но выдало его не оно. Печать. Для меня она ярко горела в темноте перехода над его головой. Худое, сосредоточенное лицо со свежей щетиной. Он спокойно осмотрел всех вышедших и закрыл глаза, потеряв к нам интерес. А я облегчённо перевёл дух. Днём возле наших дверей только Наказущие ждут крика учителя. Но этот не из них. Пустой, без повязки рукав. И он молчит.

Значит, Школа и впрямь не вмешивается в дела учеников. Как Гарлом в лесу, выжидают, когда определится самый сильный. А на слабаков, что вылетят и пострадают — плевать. Всё как сказал Дарит. Я грустно усмехнулся. В разговорах с Ориколом не было столь неприглядных подробностей о Школе. Впрочем, он и пробыл в ней считаные дни. И, возможно, на него навесили печать о запрете очернения Ордена? Если есть знак Истина, то возможно есть какой-нибудь знак Утаить?

Меня, задумавшегося, толкнул в плечо Гунир, кивком показывая, что все уже скрылись в полумраке. Впрочем, мы догнали их буквально в пять шагов. Теперь уже мне пришлось придержать его за локоть, чтобы он ни с кем не столкнулся. Он-то не видит печатей.

— Куда мы идём? — выругавшись, спросил ватажник.

— В центре Школы такой же двор, как у каждого класса. Только в десяток раз больше.

— Туда же не пускают.

— Разве сейчас день? — огрызнулся Тогрим. — Все Воины ушли.

— На Арену идём?

— Нет, вот туда всё также нет входа. Рядом Зал Техник. Там вечно — Тогрим понизил голос, будто кто-то мог нас услышать, — этот вредный старикашка торчит. Иногда кажется, что он никогда не спит. Стоит молча и смотрит, а в себя приходишь уже на краю сада.

— Что за сад? — мне это было интересно, о садах я только читал. А старик, наверно хранитель Зала. Раньше именно он выдавал техники ученикам.

— Там всё деревьями засажено. Даже из прохода я заметил. Увидишь сам, — отмахнулся от меня Гунир.

— Босс, ты сильно не переживай, — неожиданно принялся утешать меня Тогрим. — Сегодня будет биться не тот, что третий из вас. А его помощник. Он сильней меня, но тебе проблем точно не доставит.

— Кажется, переживаешь ты, — я усмехнулся, но в темноте он и не видит. — Выходит, ничего сегодня не решится, а только отложится? И насколько?

— Я откуда знаю? Вряд ли надолго. Бравур горячий парень. Он такого облома не оставит.

— Ну-ну, — мне оставалось лишь хмыкнуть.

Но Тогрим вдруг остановился, схватил меня за руку чуть выше локтя, сжал.

— Всё в силе? Ты его отметелишь?

— А чего ты так переживаешь? Пару часов назад ты казался куда спокойней.

— Нет ничего хуже, чем что-то пообещать своим людям и обмануть их.

Он отпустил меня и успел сделать шаг, прежде чем уже я схватил его за плечо. Стиснул, вжимая пальцы в тело.

— Ты тянул до последнего дня. Говорил от лица всех чемпионов. Раздавал обещания. Так чьим людям ты пообещал? Своим? Или всё же моим?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тогрим помолчал, глядя мне в лицо. Во мраке очередного запутанного перехода я видел, как блестели его тёмные глаза. Жаль печати горят только в моём воображении и ничего не освещают. Наконец, он ответил.

— С сегодняшней ночи пути назад не будет. Я признал, что слаб. Напомнил всем, кто ещё в лесу показал свою силу. Пообещал, что ты встанешь за всех нулевых. Теперь всё зависит от тебя... Босс.