Оленька - Дарья Сергеевна Жирнова

собрался с духом.

— Ну?! Кем себя возомнила?! Господом Богом? Молчи! Оставь Полину в покое. Жизнь себе решила испортить?! Я тебе не дам.

Вдруг голос Димы дрогнул.

— Оля… Я люблю тебя… Оля, вернись. Я, квартиру снимаю, я работаю, я восстановлюсь в институте, я всё тебе покупать буду. Я самым лучшим любовником буду, Оля вернись… Хочешь… поженимся..? Оля… Да, что ты молчишь… Оля… Оля!

Олька прожигала Диму ледяным молчанием и смотрела куда-то мимо него. Только злость, только ярость клокотала в душе и как истинная ведьма она хотела ранить больнее…

Пользуясь моментом-от потока чувств Дима ослабил хватку, Олька стала отчаянно вырываться и царапаться-каким-то чудом она сумела высвободить и руки. Но и Диму обуяло безумие отвергнутого влюблённого. Завязалась нешуточная борьба. Несмотря на то, что Олька пыталась драться, царапаться, и вырываться Дима несомненно побеждал. Он то и дело прижимал девушку к земле и не только руками, в какой-то момент даже и коленом придавил к земле, вперед колено прямо в Олькин живот. Олька чуть не задохнулась от боли.

В процессе драки Дима разорвал на Ольке и любимую клетчатую юбчонку и и колготки и трусы, сломал молнию на ветровке и распахнул ветровку в разные стороны, задрал кофту и разорвал бюстгальтер на две половины. Олька устала бороться, Дима снова несколько раз ударил её по лицу. Лицо горело, а земля и листья были обжигающе холодными…

Дима прижал руки Ольки к земле одной рукой, снова прижав её туловище коленом, другой рукой лихорадочно начал расстегивать ремень и джинсы…

Когда Дима убрал колено, Олька выпустила из себя громкий вздох.

Как же больно…

Дима с силой раздвинул Олькины ноги и вошёл в Ольку резко и сильно.

В какой-то момент Олька поймала себя на мысли, что ей даже нравится… Если бы не холодная земля и не такое жуткое обращение… Но злость, надменность и ярость ещё держали верх и Олька пыталась колотить Диму по спине,

а потом сдалась и перестала сопротивляться, так как это было уже бесполезно. Дима зарывался носом в Олькину шею, он уже не держал её за руки. Это были последние мгновения счастья.

Когда Дима кончил и наконец опомнился он, застегнув джинсы, помог Ольке встать и бросился отряхивать с нее листья, пытался обнять и утешить. Но разве она нуждалась в утешении…

— Оль, давай костёр разведу погреться, Оль давай я мастерку свою тебе дам, вместо юбки завяжешь… Он снял и протянул мастерку.

Ольке пришлось умерить гордость и воспользоваться Диминой одеждой. Да в лесу была переодевка, но в голове у Ольки зрел другой более коварный план, так что эту идею пришлось отмести.

На лбу Димы выступил холодный пот. Он лихорадочно собирал ветки для костра, к счастью нашлась береста и костёр легко загорелся. Вдруг он увидел предмет выпавший из мастерки Ольки во время борьбы. Дима поднял складной нож. Он тебе больше не понадобится. Он положил его к себе в, карман.

“Вот ты и усугубил своё положение!" — подумала Олька.

— Оль, ну как ты?

Димка присел на колени возле Ольки и принялся нежно убирать с лица спутавшиеся, волосы.

— Ты знаешь… у меня есть расческа, давай..

— Я сама! — отрезала Олька. Приняв из диминых рук расческу, Олька привела в порядок спутанные волосы. Все же так лучше.

— Ладно, ничего не говори. Послушай, Оль… Ладно давай не будем… Дима присел на колени возле Ольки и прошептал: "Я люблю тебя" И начал продвигаться ближе. Давай мастерку мою постелим…

Идти куда-либо было бесполезно. Телефон сел-пока Дима собирал ветки Олька его проверила, да и на такси в таком виде нельзя, да есть ли с собой деньги у Димки… Олька денег не брала.

Периодически Дима обновлял костёр, подкладыаая новую партию веток.

Всю ночь молодые люди грелись у огня и несколько раз занимались любовью. Олька упорно не желала разговаривать с Димой. Под утро они задремали, но когда забрезжил рассвет, Оля поднялась.

Идем! — отрезала она.

И я пойду одна!

Какое-то время Дима плелся за ней, но видя этот напор, отстал.

— Оль, отдохни, я приду вечером хорошо? Оль, я приду-кричал он.

Как в каком-нибудь американском фильме, Олька должна была повернуться и показать ему фак, однако она, потриая больные места и периодически останавливаясь, чтобы поприличней прикрыться димкиной мастеркой, уверенно шагала вперёд.

Глава 12. Месть

Полиночка прости из-за меня ты не пошла на работу, пришлось меняться…

— Оля, даже не думай, все нормально…

Полина смахнула пару слезинок и сделала над собой усилие, чтобы сдержаться.

— Оля, ну тебе то хуже. Причем здесь моя работа. И вообще они мужики все козлы. Влад не звонил?

— Он только вечером позвонит, у них связь только на горе, ты же знаешь, сегодня похороны, ему не до меня… Вот после поминок и всех дел, он сходит на гору…

— Блииин, Дима… Надо же, подкараулил, когда Вадима в городе нет, у человека горе, бабушка умерла. А он! Оля ну зачем ты пошла за мной!

— Полин… Ну понимаешь, я чувствовала, что Влад не придет. А я знаю, ты плакать будешь. Идти и плакать. Знаю, как тебе будет тяжело… Думаю, если всё-таки он придет, я тихонько развернусь и уйду… Ведь для чего нужны лучшие подруги. Как хорошо, что все не так оказалось. Как я так могла неправильно понять. Это мне наказание.

— Ну что ты, Оля. Блин бывает конечно. Мы же всё-таки созвонились и встретились. И сюда пришли, а тебя нет. И телефон молчит. Где тебя искать… Я же знаю, что Вадима в городе нет. Всю ночь не спала, переживала.

Девчонки обнялись и обе заплакали навзрыд. Наплакавшись вдоволь, Полина предложила:

— Оля, давай выпьем!

— Ты что, милиция приедет…

— А точно. Блин.

— После милиции. Пива. Я бы выпила.

— Оль, давай я Кукой сгоняю. И я, ещё с мамой разговаривала сегодня, она посоветовала синяки мазать троксевазином.

— Только деньги возьми у меня из сумки. Свои не трать.

И пива сразу возьмешь? В холодильник уберем, чтобы не бегать.

— Да, давай.

На кинув куртку, Полина выскочила за дверь.

Олька сняла маску и принялась с довольным видом прибираться в квартире. В прихожей она взглянула на себя в зеркало. Лицо было и правда в синяках, почти вся левая сторона, куда попадали удары. В синяках были и запястья, которые Дима сжимал с неимоверной силой. Правая рука пострадавшая при падении слушалась плохо. Не перелом, но вывих хороший. Завтра нужно идти к хирургу.

И все же Олька осталась довольна