Тот самый непобедимый - Андрей Льгов

Олаф удивлялся здоровью асов. В Мидгарде в подобных ситуациях, когда в осажденном городе или крепости скапливалось такое количество людей, всегда появлялась какая-нибудь зараза - чума, оспа или тиф, что причиняло осажденным гораздо больший урон, чем оружие их врагов.

Однако, как бы там ни было, а приходилось подниматься и двигаться за город гонять молодых хирдманов. Торкланду до инистых йотунов надоел такой распорядок. Но викингу еще больше надоели асгардские выскочки со всеми их достоинствами. Олаф хотел иметь свой хирд, чтобы по окончании этой заварушки с ванами покинуть опостылевший город и уйти в вик, а заодно и поискать в этом мире свой затерявшийся фиорд, пока Магнус еще не полностью разделался с родным мидгардским элем. В чем, правда, Торкланд сильно сомневался.

Но предстоящая война с ванами была слишком серьезным испытанием для молодых неоперившихся асов. Недаром Торкланд набрал народу больше, чем ему требовалось, надеясь, что по окончании битвы в живых останется хотя бы четверть.

Викинг собирался разбить лагерь на берегу большой реки и, построив корабль, спуститься вниз по ее водам. По опыту великого ярла, все реки заканчиваются морем, а по морю можно добраться куда угодно.

Сейчас же следовало использовать каждый оставшийся день, чтобы как можно лучше подготовить хирдманов к предстоящей войне. И Торкланд был настроен решительно.

Выйдя из своей спальни и спустившись в зал, Олаф добрался до бадьи с элем и отхлебнул изрядную порцию. В голове викинга просветлело. Отпив еще немножко и почувствовав себя значительно лучше, викинг направился к выходу. В сложившейся в Асгарде обстановке вдруг выяснилось, что запасы эля в городе намного превышают количество воды. А к великому удивлению асов, оказалось, что живые существа воды потребляют гораздо больше, чем эля. К тому же лошади и прочий домашний скот кислый хмельной напиток не употребляют вовсе. Исключением оказались ездовые козлы Тора, чему могучий ас был несказанно рад. Поэтому-то в доме Тора, как и остальные жилища асов переполненном беженцами, в углу всегда стояла бочка с элем для всех томящихся жаждой. Воду же постояльцам предлагалось добывать самим. Конечно же для Олафа нашелся бы кувшинчик живительной влаги, но, честно говоря, могучий воин не всегда понимал, зачем существует вода, кроме как для того, чтобы по ней плавали драккары. Да, впрочем, если бы ее не было вовсе, а в реках и морях плескался эль, Олаф ничуть бы не расстроился.

Переступая через лежащих вповалку спящих постояльцев, Торкланд выбрался на улицу и поспешил за город.

Несомненно, Торкланд гонял подопечных с особой жестокостью, но жажда славы у этих юнцов была сильнее усталости, валящей с ног после издевательств Олафа. Ярл знал, кого подбирать себе в компанию.

Торкланд застал их весьма увлеченными обсуждением чего-то очень важного. Во всяком случае, никто из птенцов гнезда Олафа не заметил приближения ярла. Парни сбились в кучу и азартно спорили, перебивая друг друга.

- О чем буза, ребята? - поинтересовался Олаф. Молодые асы разом обернулись и прикрыли .рты. По обрывкам некоторых фраз, а теперь по дружному молчанию и опасливым взглядам викинг догадался, что речь шла о нем.

- Ну, так кого это вы столь усердно обсуждаете? - повторил ярл свой вопрос более настойчиво.

Взгляды хирдманов сосредоточились на молодом Трахдере. Куржор вышел из толпы и подошел к Торкланду.

- Вероятно, мне придется тебе, Олаф, кое-что рассказать,- проговорил ас, беря ярла под руку и отводя в сторону.

Как понял Торкланд, Куржор не был виновником сегодняшнего разговора. Олаф видел, что он стоял с краю и больше слушал, нежели говорил. Но остальные парни подметили, что Трахдера связывают с Торкландом особые отношения, и по негласному уговору Куржор улаживал все щекотливые вопросы, возникающие между хирдманами и ярлом.

- Понимаешь, Олаф,- продолжал ас, слегка замявшись,- даже не знаю, как тебе это сказать, в общем, ходят слухи, что появился еще один герой, а кое-кто в Асгарде даже поговаривает, что это он великий воин, а не ты.

Глаза Торкланда гневно блеснули. Даже простоватый Трахдер, и тот отшатнулся от ярла при этой вспышке.

- Не подумай, Олаф, что так думает кто-то из наших. Мы все верим, что настоящий герой - это ты, а тот, что появился,- самозванец. В конце концов, ты сжег колдунью Хейд, а она, возродившись из пепла, объявила о своей ненависти к тебе, и это было задолго до того, как объявился этот неизвестный. А ведь ты уже сражался с каменным троллем один на один, да и Хейд ты поджарил у нас на глазах,- поспешил успокоить товарища Куржор.

Олаф громко хмыкнул, частично удовлетворившись заверениями молодого Трахдера. А парень тем временем продолжал:

- Эти сплетни вообще распространяют беженцы из дальних провинций. Они мало слышали о тебе, но, судя по их словам, объявившийся незнакомец летает по воздуху на огромных лодках, а его воины с ног до головы закованы в железо. Зрелище, конечно, впечатляющее, поэтому-то они и верят, что он, а не ты великий воин, проклятый ведьмой Хейд.

Олаф молча теребил бороду, как всегда, когда его тяготили непрошеные мысли. Описание закованных в железо воинов и их кораблей полностью совпадало с внешним видом боевых драккаров с викингами на борту. Торкланд знал, что в этом мире не куют кольчуг и не строят кораблей, во всяком случае, никто из асов никогда не слышал о таком, а ведь асы живут вечно и умирают только насильственной смертью. Ярл был бы рад сделать вывод, что в этом мире кроме него появились еще какие-то люди. Но Торкланда смущало то, что драккары летали по воздуху. Это могло быть только колдовством, а колдовать викинги не умели.

- Может, это магия? Как там говорил Локи, сотворение образа? Обман зрения? - обернулся викинг к Трахдеру.

- Может быть. Говорят, что ваны, йотуны, альвы и прочая шваль легко, различают такие штучки. Но асам из глухомани вряд ли это по силам, да и видели эти лодки издали.

Успокоенный ответом Куржора, Торкланд постарался выкинуть из головы эту беседу. С невозмутимым видом он подошел к своему воинству и прокричал громовым голосом:

- А ну делай строй! Сварга "Свиное рыло" против сварги "Кровавый клык", пойдете стенка на стенку, и чтобы рубились как сумасшедшие, а то я вмешаюсь! Кого зашибет, откачаем, а не сможет очухаться - пусть ждет нас в Валгалле!

Парни не знали, что такое Валгалла, как, впрочем, и всех остальных тонкостей будущего, Торкланд не рассказывал им того, что и сам не в состоянии был объяснить, но они верили своему предводителю. И если Олаф сказал, что, погибнув, они попадут в какую-то Валгаллу, то, значит, так тому и быть.

Однако сплетни о появившемся герое не оставили Торкланда в покое. Лишь только усталый викинг на закате дня вернулся в Асгард, к нему тут же подступили младшие сыновья Бора, Вили и Be.

- Привет, Олаф Торкланд! - прокричали асы еще издали.

В душу Торкланда закралось нехорошее предчувствие, и оно оправдалось. Братья деликатно обступили Олафа и, демонстративно оглядевшись, показывая Торкланду, что они заботятся, чтобы их никто не подслушал, вкрадчиво начали:

- Слушай, Олаф, ты знаешь, о чем поговаривают в Асгарде? Мы вот с Be посовещались и решили, что было бы некрасиво положиться на слухи, не спросив...

В памяти Торкланда возник утренний разговор с Трахдером, и, перебив Вили, викинг отрезал:

- Вы правильно сделали, что обратились ко мне. Я не знаю, что это за великий воин на летающих лодках. Могу только сказать, что старую ведьму прикончил я, и меня она прокляла, восстав из пепла. Но я не собираюсь никому доказывать свою правоту. А если кто считает меня лжецом, пусть выходит и говорит мне это в глаза, я выплесну наглецу немножко мозгов, чтобы не мешали соображать. Но если будут говорить за моей спиной, что я самозванец, я заставлю сожрать собственные внутренности обладателя столь длинного языка. Мне наплевать, если даже против меня выступит весь Асгард.

Олаф отвернулся и, ускорив шаги, направился в сторону жилища Тора. Братья пожали плечами. Они, конечно, ожидали подобной реакции на свой вопрос, но в глубине души все же надеялись на более мягкий ответ.

Грустные мысли Вили и Be прервали крики, доносящиеся от восточных ворот.

- Ваны! Ваны идут! - кричал кто-то.- Ваны! - разнеслось по улицам, переполненным беженцами.

Асы замерли, в первый миг не зная, за что хвататься. Все они, и жители города, и бежавшие в Асгард от расправы извечных врагов, догадывались, что рано или поздно неприятельская армия доберется до города. Но, встав рано утром и улыбнувшись восходящему солнцу, асы говорили сами себе:

- Это случится завтра.

Когда же завтра становилось очередным утром, они снова переносили волнения на завтра и сами уже уверовали, что этот день никогда не придет. А когда это завтра наступило, то всех охватило оцепенение.