Нижегородцы на чеченской войне - Валерий Киселев

Еще один блокпост на площади у расколотого пополам огромного памятника. Рядом валяются башня от сгоревшей в труху БМП и гранитные головы "каких-то революционеров, наверное", сказали солдаты. Представляю, как среди этих развалин жутко по ночам. "А это наш Паша, лучший в районе тракторист", вдруг засмеялся один из солдат, показывая на бойца, сидевшего на укреплении из мешков с песком. Рядом рвется на цепи огромный черный пес. Собака помогает находить мины.

Единственное оправдание столь беспощадному разрушению города стремление максимально уменьшить потери штурмовавших его российских солдат. Хотя, наверное, проще было бы взорвать Грозный одной атомной бомбой, чем расходовать десятки тысяч мин, снарядов, бомб и ракет. Все равно результат получился, как после атомной бомбежки, ну разве что радиации нет. Новые чеченские власти, создающиеся сейчас под крылом федеральных войск, настаивают на восстановлении Грозного. Есть план призвать в части МЧС и железнодорожные войска 10 тысяч чеченских юношей, которые бы разбирали завалы. Можно себе представить, какой заряд ненависти к русским получат эти юноши, когда начнут работать в этих развалинах... Наконец, восстановление Грозного, где на десятки квадратных километров - одни развалины и полностью разрушены все коммуникации, может обойтись в огромные суммы. Наверное, проще закрыть город раз и навсегда и привозить сюда впечатлительных иностранных туристов, чтобы смотрели, запоминали и внукам-правнукам рассказывали, что бывает, если разозлить русского медведя.

"Не стреляйте! Здесь живые люди"

В Старопромысловском районе, западной части Грозного, разрушений гораздо меньше. На домах, в которые все же угодили по пять-семь снарядов, надписи: "Не стреляйте! Здесь живые люди". Вряд ли артиллеристы видели эти надписи. На газонах то и дело попадаются клочья собак - неосторожные животные чаще людей подрываются на растяжках гранат. Старопромысловский район был спасен от сплошного разрушения во многом благодаря стремительному броску Нижегородского и Дзержинского ОМОНов и 245-го гвардейского мотострелкового полка.

Омоновцы предложили осмотреть город с крыши техникума, где они расположились. Интересно, что некоторые окна в здании были заложены не мешками с песком, а ... книгами. С одной стороны техникума - микрорайон, с другой - давно заброшенный завод.

- Новый год встретили на соломе, молча, а первого января вошли в город со стороны Первомайского, - рассказал командир взвода Сергей Косарев, Вошли раньше солдат двести сорок пятого полка. Они нас еще чуть не обстреляли. В этом здании боевиков было человек тридцать, выбили их и пошли вперед.

Омоновец с двумя зарубками на прикладе автомата рассказал, как они дрались здесь целых три недели, показал, откуда по ним стреляли снайперы - с холмов за частными домами.

- Сейчас здесь тихо, - зажмурился на весеннем солнце омоновец.

Мы стояли здесь 26-го февраля, и именно с этих холмов 2-го марта бандиты открыли огонь по колонне подмосковного ОМОНа, входившей в Грозный с запада. Погибло двадцать человек...

Дома напротив техникума стоят почти без стекол, но попаданий снарядов не видно. Лишь в одном доме рухнул крайний подъезд.

- Это саперы перестарались, - рассказали омоновцы, - Хотели взорвать только лестничную клетку на первом этаже, чтобы снайпер не мог забраться на верхние этажи, но не рассчитали заряд.

В соседнем панельном многоэтажном доме живет всего одна семья. Чеченец Имран с матерью, бывший предприниматель, и русская старушка, которую они приютили. Первое время омоновцы их подкармливали, сейчас они получают помощь от МЧС. Покричали этого Имрана, но он, наверное, как раз ушел за хлебом. Вошли в одну из незапертых квартир на первом этаже. В комнате шаром покати, мародеры вынесли все. На полу только три маленьких клубка пряжи, да старое женское пальто.

Пошли на завод, посмотреть могилку убитого боевика. На стене краской надпись: "Мы волки Ичкерии". В цехах зловещая тишина. Что-то скрипит. Мародеры с завода вынесли, пожалуй, все, что можно, кроме стен.

Могилка на газоне, с палками в виде креста, на нем висит старая кепка, рядом - старые кроссовки..

- Яйца у него собаки сожрали, - рассказал об убитом омоновец.

Чеченцы всегда выносят своих убитых. Этот был наемником из русских или украинец. Но все же закопали и его, а то воняет.

- Стоять! Ко мне! - скомандовал омоновец, увидев в цеху троих мужчин.

- Мы проволоку ищем, - рассказал один из задержанных мародеров, и протянул жеваный паспорт. Чеченец, прописка грозненская. Черный, страшный, не дай бог приснится такой...

- А если бы вам вместо нас гантамировцы попались? - спросил омоновец, возвращая задержанным паспорта.

- Не надо, - испугался чеченец.

- Вы что, своих боитесь больше, чем руских омоновцев?

- Гантамировцы сейчас обязательно бы избили, а могли бы и расстрелять, - сказал чеченец, - Они перед русскими выслуживаются.

Когда возвращались с завода на базу отряда, по дороге промчалось два джипа, набитых молодыми бородачами. Из окон машин торчат автоматы. Это и были гантамировцы, союзники федеральных сил.

- Те же бандиты, только с новыми русскими документами, - сказала о союзниках федералов пожилая чеченка, попавшаяся нам навстречу.

Индира + Аслан...

На одной из улочек Старопромысловского района работает рынок. Из машин МЧС жителям раздают воду и белый, почти невесомый и безвкусный хлеб, испеченный из американской муки. Чеченские дети отзывчивы на доброе слово, охотно представляются и доверчиво рассказывают, где они были во время боев, все бойко говорят по-русски.

- Меня зовут Салем, учусь в восьмом классе, - рассказал мальчуган, - Но уроков не было семь месяцев. Да и наши учителя сами ничего не знают, лучше бы я в России учился. У меня папа шофер, в нашей семье никто из мужчин не воюет, - заверил он меня.

- А я Ислам Магомедов, учусь в пятом классе, - рассказал мальчик с глазами-маслинами, - Нас вывозили в Сержень-Юрт, там учились в школе. Я люблю биологию, хочу, когда вырасту, стать главным в гараже.

И вопрос, от которого сжалось сердце:

- Дядя, а война совсем-совсем кончилась? Нас больше не будут бомбить?

Рыженькая девчушка, почти прозрачная, Вера Дашкова, попросила рубль и рассказала, что все это время она пряталась здесь с мамой в подвале. Еще одна русская девочка лет восьми-девяти, ангельское создание по имени Кристина. Мама рассказала, как она боялась, что девочку увидит кто-нибудь из боевиков - "Растерзали бы ребенка...", вздохнула женщина.

Одна из женщин, узнав, что мы из Нижнего Новгорода, радостно воскликнула:

- А у меня кума в Лысковском районе, Лебедева Татьяна! Меня звать Галя, я полубашкирка-полурусская.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});