Ленин. Спаситель и создатель - Сергей Кремлев

Этим Ленин и был силён: правдой для масс и поддержкой всей здоровой части массы, полученной в силу своей искренней приверженности интересам масс.

Ленин не был прекраснодушным идеалистом, он в ноябре 1921 года в своей работе «О значении золота теперь и после полной победы социализма» вполне трезво учил:

«Революционеры на этом больше всего себе ломали шею, когда начинали писать революцию с большой буквы, возводить революцию в нечто божественное, терять голову, терять способность самым хладнокровным и трезвым образом соображать, взвешивать, проверять, в какой момент, при каких обстоятельствах, в какой области действия надо уметь действовать по-революционному, и в какой момент, при каких обстоятельствах, в какой области действия надо уметь перейти к действию реформистскому…»[1567]

И здесь Ленин обращается прямо к нам. Это непростое дело: знать, когда и где надо действовать по-революционному решительно, а когда и осмотрительно. Тут важно не перепутать!

Ленин Божий дар с яичницей не путал никогда, и тут у него нам учиться и учиться!

Тезис о том, что большевизм и социализм силён сознательностью масс, остался для Ленина основным до конца. Выступая 27 марта 1922 года на XI съезде РКП(б) – последнем съезде, в работе которого он принял участие, Ленин предупреждал партию, им созданную и воспитанную:

«В народной массе мы всё же капля в море, и мы можем управлять только тогда, когда правильно выражаем то, что народ сознаёт…»[1568]

Этот принцип – осознание себя выразителем воли и интересов народной массы, Ленин воспринял как основной жизненный уже в юности. Под знаком этого принципа он прожил всю свою жизнь. В сочетании с личной интеллектуальной гениальностью верность этому принципу и стала источником общественной силы Ленина.

Он всегда любил не себя в России, а народную Россию в себе.

Тем он велик и тем силён.

Собственно, на этом книгу, которая и так вышла более чем объёмной, можно бы и закончить, но кое-что можно и прибавить.

Недавно я перечитывал автобиографию «социолога» Питирима Сорокина (1889–1968), бывшего эсера и петербургского профессора, скончавшегося в эмиграции, в США. В начале 60-х годов Сорокин издал написанные на английском языке свои воспоминания, названные им «A Long Journey» (в русском переводе 1992 года – «Дальняя дорога». М., Московский рабочий; ТЕРРА).

Имя Сорокина попадается на страницах ленинских работ, и его же можно найти, например, в списке антисоветской интеллигенции Москвы и Петрограда, приведённом в записке ГПУ на имя Сталина от 2 августа 1922 года: «1. СОРОКИН Питирим Александрович. Профессор социологии Питерского университета. Фигура несомненно антисоветская. Последняя книга была враждебной и содержит целый ряд инсинуаций против Соввласти». 13 сентября того же 1922 года Сорокин подписал в московском ГПУ обязательство покинуть пределы РСФСР в течение 10 дней и эмигрировал из России, осев с октября 1923 года за океаном.

Выдворенных из Страны Советов Сорокина и подобных ему пассажиров знаменитого «профессорского» парохода либералы подают как пример подавления инакомыслия в «Совдепии». Ленин действительно был далёк от христианского всепрощения, но ратовал за очистку страны лишь от воняющих, гнилых мыслей и их носителей. И разве Ленин был в том не прав? В нормальном обществе любым экскрементам – в том числе и духовным, интеллектуальным, не должно быть места в общественном сознании.

Сам по себе Сорокин – хотя его считают на Западе (а сейчас и в ельциноидной России) крупнейшей научной величиной – как мыслитель мало интересен. Но однажды, критикуя его, Ленин написал статью с показательным заголовком «Ценные признания Питирима Сорокина», и этот заголовок очень подходит для оценки некоторых мест англоязычной автобиографии Сорокина. Он много и часто лжёт, передёргивает исторические факты и ситуации, но иногда делает весьма ценные признания, и ими я, пожалуй, эту книгу и закончу.

Описывая времена Первой мировой войны, Сорокин сообщает, что тогда «все социалистические партии» в России раскололись на «социал-патриотов», которые были против сепаратного мира с немцами, и «интернационалистов», которые якобы «предпочитали сепаратный мир с Германией, безотносительно к политике наших союзников». Относительно интернационалистов Сорокин перевирает, поскольку они были не за сепаратный мир с немцами, а против классового мира с буржуями. Сам же Сорокин пишет, что подавляющее большинство большевиков и левых эсеров были интернационалистами, и что «возглавляемые Лениным, они стремились заменить войну между нациями „глобальной классовой войной“…» Имея в виду именно ленинцев, Сорокин признаёт, что их лозунгом было: «Мир – хижинам, война – дворцам!»

Всё это достаточно известно и понятно, но вот что пишет Сорокин далее (стр. 74):

«Прав я был или нет, не знаю, но я одобрял позицию социал-патриотов. В то время я ещё питал идеалистические иллюзии по поводу союзнических правительств Запада…

Позднее мои иллюзии относительно западных правительств развеялись. Вместо помощи России, когда она нуждалась в этом, они старались ослабить её, ввергнуть в гражданскую войну, расчленить её, отторгнув поелику возможно и захватив её территорию. Они нарушили свои обязательства и после второй мировой войны, начав все виды „холодной“ и „горячей“ войн против неё. И даже сейчас, когда я пишу эту книгу (в начале 60-х гг., – С.К.), они вместе с бывшим врагом (ФРГ, – С.К.) всё еще пытаются уничтожить не только русскую империю и советское правительство, но и сломать хребет самой русской нации…»

Уже это признание ценно, поскольку написано оппонентом Ленина, тепло устроившимся на земле врагов России. И написано о тех врагах России, против которых боролся Ленин, и которые пригрели Сорокина.

Но дальше – больше (стр. 75):

«Если бы в 1915–1917 годах я придерживался мнения, что западные правительства так же циничны, хищны, по-макиавеллевски лживы, недальновидны и эгоистичны, как и все остальные, включая и советское (ну-ну, – С.К.), я, вероятно, присоединился бы к интернационалистам. Но случилось (?? – С.К.) иначе, я оказался в стане социал-патриотов вместе с правительством Керенского…»

Как же так? Сорокин обвиняет Ленина во всех смертных грехах, а при этом на излёте своей долгой дороги-жизни ненароком признаётся, что с позиций современного осмысления Сорокиным его же давнего прошлого, он-де примкнул бы к интернационалистам.

Но интернационалисты – это Ленин, это сам Сорокин признаёт! И Ленин – это классовая война с дворцами, несущая мир и свет хижинам. Тем хижинам, в которых, по выражению Сорокина, живёт «чернь», а по мнению Ленина живут униженные и оскорблённые люди, достойные осмысленной и свободной от эксплуатации жизни.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});