Сборник "Приграничье" - Павел Корнев

– У тебя с глазами как, не ломит от солнышка? – хмыкнул я.

– Есть немного, – признался парень.

– Тогда дворами пойдем, там хоть дома от лазурного солнца прикроют.

– Давайте быстрее, – огляделся щурившийся Напалм и потер покрасневшие от мороза щеки. – Холодно…

– Пошли, – спрятал я ладони в рукава фуфайки. Надо ж было варежки потерять! Как бы так пальцы не обморозить. Если уж пироманта проняло. Первый раз его замерзшим вижу.

Неудивительно, что на улице народу никого. Даже дружинников не видно. Пустота. Дворы словно вымерли. Хоть фильм о последствиях применения нейтронной бомбы снимай. И если б не опостылевшее лазурное солнце, то на жизнь нам было бы грех жаловаться. Уж лучше так вольготно прогуливаться, чем по темным углам да подворотням от ментов шкериться.

Но вот лазурное солнце путало все карты. Мало того, что по сторонам нормально не оглядеться, так еще и голова раскалываться начала. На верхние этажи домов и вовсе взгляд не поднять – запросто рехнуться можно. То крыши в непонятно откуда взявшейся туманной дымке пропадают, то вообще плавно покачиваться принимаются. Можно, конечно, эту чертовщину на оптические иллюзии списать, но кому от этого легче?

И ладно б одному мне хреново было. Так нет – пожалуй, только Вера молодцом держится. Напалм чуть ли не с ушами в пуховик зарылся, Николай и вовсе расклеился – аж из стороны в сторону мотает. Как бы его тащить не пришлось. Я и без этого одной только силой воли ноги передвигаю. Если бы не щиты колдовские – давно бы уже от излишков магического излучения загнулся. И так все тело огнем горит. Нет, надо срочно в какую-нибудь нору нырять.

– Слышите? – остановилась вдруг обогнавшая нашу инвалидную команду Вера.

– Мотор, – облизнул языком до крови растрескавшиеся на морозе губы Ветрицкий.

– Да нет, стреляют вроде на юге, – прикрыв глаза рукой, посмотрела поверх крыш домов девушка.

– Горожане на штурм пошли? – предположил Напалм, и в этот момент земля дрогнула под ногами, а следом донесся гул далекого взрыва. Полетел снег с крыш, звякнули редкие застекленные стекла.

– Мотор, – упрямо повторил Николай и, ухватив меня за рукав, потащил в подворотню.

Тут уже и мы расслышали доносившийся от дороги шум автомобильных двигателей. Если бы шли напрямик – точно не успели бы схорониться, а так времени оказалось предостаточно. Выглянув из-за забора, я проводил взглядом проехавшие по плохо расчищенной дороге два здоровенных черных внедорожника с наглухо тонированными стеклами и присвистнул:

– А не по нашу ли это душу?

– Пошли, – толкнул меня в спину пританцовывавший на месте Напалм. – Вон за тем домом спуск в «Кишку».

– Знаю. – Я еще раз огляделся по сторонам и неосторожно глянул вверх. Глаза моментально защипало, голова пошла кругом. Уж не знаю, каким чудом удалось устоять на ногах, но, когда вновь начал соображать, где нахожусь, времени перевести дух уже не осталось – пришлось поспешить за остальными.

Поспешить-то я поспешил, но тут же чуть не свалился в высокий сугроб, наметенный ветром у стены пятиэтажки. Все тело враз стало каким-то ватным, и только резь вонзившейся в запястье цепи мультичар острым скальпелем кромсала затопивший сознание туман. Вскоре жадными языками пламени занялось правое предплечье, а немного погодя и от висевшего в чехле на поясе ритуального ножа потянулись стылые струйки мороза.

– Лед? – словно сквозь толщу воды донесся удивленный возглас Веры. – Что с тобой?

Попытавшись взять себя в руки, я только помотал головой и ускорил шаг. Три рвавшее меня на части силы, наконец, сплелись в единый клубок, и ватная слабость сменилась какой-то прямо-таки кристальной ясностью сознания. Давившее на психику и коловшее злыми лучами лазурное светило вдруг потускнело, зрение выкинуло странный фортель, и перед глазами замерцали полупрозрачные силовые линии, пронизывавшие весь Форт насквозь.

И, в отличие от подверженных влиянию хаоса энергетических потоков за городскими стенами, открывшаяся мне картина скорее напоминала сложный механизм старинных часов. Почти незаметные полупрозрачные нити, непонятные сгустки, толстые жгуты обработанных силовых линий и даже окутывавшее их легкое марево образовывали единую систему, изредка вздрагивавшую, будто от ударов невидимого сердца. Силуэты домов стали напоминать нанесенные на тончайшую папиросную бумагу чертежи, а между ними дрожали тянувшиеся к небу энергетические потоки. Где-то над городом они сливались в серебристую защитную пелену, куполом накрывавшую весь Форт. И совсем уж в невероятной выси чернела дыра лазурного солнца.

На какое-то неуловимое мгновение вдруг сделалось ясно, каким именно образом гимназистам удалось защитить город от магического излучения, и какова основа всей этой постоянно совершенствующейся системы, но тут что-то ударило меня по носу. Наваждение схлынуло, оставив после себя притаившуюся за глазами боль, и вместе с наваждением унеслись прочь и все мои догадки.

– Осторожней ты, – развернулся Ветрицкий, которому я ткнулся носом в затылок. – Обратно давай.

– Чего еще? – Ничего не понимая, я вновь прикрыл глаза из-за отражавшихся от снега отблесков лазурного солнца.

– Кордон там, – буркнул, пробираясь по глубокому снегу в обход меня, Напалм.

– Какой, на хрен, кордон? – ухватил я его за рукав. Сердце заколотилось, словно пытавшийся сорваться с цепи бешеный пес, а ноги опять стали ватными. Неужели влипли? Всего ничего осталось…

– Дружинники, – вырвал руку пиромант, спеша убраться подальше от расположившихся в соседнем дворе у выезда на дорогу служивых. – Если чё, в Форте чрезвычайное положение…

– Пару домов пройдем, попробуем мимо них проскочить. – Нагнавшая меня Вера завертела головой по сторонам. – Не могут они под каждым кустом пост выставить.

– Твою мать! – Сощурившись, я посмотрел на начавшие сливаться в одно пятно желтое и лазурное солнца. В глазах сразу же потемнело, в темечко словно забили раскаленный штырь, но все же удалось понять, что времени осталось совсем немного: между двумя едва-едва сцепившимися краями дисками уже начинала наливаться чернотой пока еще тонкая полоска.

Начинается затмение. Совсем скоро и без того неяркий свет потускнеет, а из черной кляксы обжигающе-холодным потоком хлынет первородная стужа. И тогда горе тем, кто не успел найти надежное укрытие. Даже в прекрасно защищенном от сочившегося с Севера магического излучения Форте у проведшего на улице Черный полдень счастливчика были все шансы пополнить ряды обитателей гетто. Почему счастливчика? Да просто обычный человек вряд ли вообще может рассчитывать пережить эти сорок с копейками минут царства стужи. Если уже похолодало так, что лицо и пальцы ног ничего не чувствуют…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});