Империум человечества: Омнибус - Джонатан Грин

— Рейко, берегись!

Ее предупредительный выкрик едва успел сорваться с губ, когда старшая сестра-ветеран направила свой болтер на полного человека. Воздух вокруг него задрожал, отводя прочь снаряды. Это был тот же самый трюк, защитный прием, которым Ваун пользовался в Лунном соборе.

Декоративные яркие трава и цветы под ногами мужчины иссохли и завяли. Его лицо покраснело от напряжения, а на лбу выступили капли пота. На все это ушло несколько мгновений, а затем псайкер, именовавший себя Эббом, использовал свои сверхъестественные способности, чтобы возбудить молекулы в серповидном магазине болтгана сестры Рейко. Все болты в оружии Рейко разом разорвались с громким треском. Яркое пламя взрыва разнесло ее оружие, сам взрыв разворотил ее нагрудник и плоть под ним. Женщина отлетела назад на Мирию, отчего селестинку сбило с ног на каменные плиты.

Запах пепла и горелой плоти ударил в нос Мирии. Она тряхнула Рейко, и голова той склонилась набок, на ее изуродованном лице застыл немой ужас. Когда Мирия обхватила свою сестру, свет в глазах той погас, и она обмякла. Прорычав проклятие, Мирия оставила тело и, поднявшись на ноги, шагнула навстречу противнику, выставив перед собой плазменное оружие.

Эбб заметил это и вновь сконцентрировался, зачерпнув сверхчеловеческой энергии из глубины души. Мирия почувствовала себя так, словно ее засунули в печь — влажное тепло дня внезапно сменилось невыносимой жарой. Селестинке на миг вспомнилось ее сражение в пустынях Арийо, когда казалось, что солнце направило на нее всю свою мощь.

Плазменный пистолет в руке Мирии вновь засвистел, яркие бело-синие энергетические кольца на задней части оружия интенсивно заискрились энергией. Плазменное оружие обладало дурной репутацией за свои неуместные осечки и опасные перегревы, но за все годы, что сестра пользовалась пистолетом, у нее не было причин жалеть об этом. Проводя каждодневные молитвенные ритуалы над своим оружием, она просила Императора, чтобы Он воздерживал ее от его применения, и таким образом, используя сие оружие, она несла Его гнев.

— Этим пламенем я очищаю, — прошептала она иссохшими губами.

Эбб закричал, призывая огненную энергию из своего разума и направляя ее на боевую сестру. Палец Мирии лег на спусковой крючок, и плазменный пистолет повиновался. Пси-сила и перегретая, жаркая, как солнце, плазма столкнулись в воздухе и прогремели громом. Обожженная Сороритас откатилась назад, рыча от злости. А Эбб превратился в кусок обугленного черного мяса, когда смертельный энергический заряд окутал его.

Резкое зловоние тошнотворного дыхания женщины-псайкера ударило в нос, и Мирия последовала за своими сестрами, вступившими в бой с убийцей-пирокинетиком. Порция, Изабель и дюжина других Сороритас посылали болты по мечущейся в разные стороны, пляшущей и парящей на крыльях огня ведьме. Снова она изрыгнула тошнотворную мерзость, горящей желчью расплескавшуюся среди сестер. Мирия поразилась тому, что такая хрупкая фигурка может как ни в чем не бывало продолжать извергать пылающие рвотные массы. Зловонное драконье дыхание забрало жизнь еще одной сестры: Мирия слышала, как крик той угасал по мере разложения плоти у нее в горле.

— Сгруппироваться, — крикнула Порция. — Все орудия по пси-шлюхе — огонь!

Было трудно предугадать, где окажется похожая на мифическую сильфиду женщина в следующий миг — пылающие изгибы огненных крыльев закрывали ее от взора стрелков. На мгновение Мирия приняла во внимание, что тут пригодились бы почтенные сестры-серафимы, но эти бойцы быстрого реагирования были в другой боевой зоне и занимались несколькими оставшимися пилотами, все еще кружащими где-то в вышине. Услышав выкрик Порции, боевая сестра снова переключилась на псайкера, полеты которой подходили к концу. Выстрелы из оружия Изабель, пистолета «инферно» Галатеи и болтеров дюжины фанатичных женщин устремились в точку, где парила ведьма, и прошили ее на лету. Огненные токсины в груди той воспламенились, и ее разорвало на части, разбрызгав ошметки кровавым дождем.

Мирия отвела взгляд и прикрыла лицо. Она не сильно хотела, чтобы ее замарал дождь из останков подобного создания.

— Не позволяй ведьме жить, — мрачно подытожила Изабель словами одной из аксиом ведьмоборцев.

— Верно, — сказала канонисса, — но помимо этих двух есть и другие, которые должны встретить свою кончину. Мои приказы вы знаете. Продвигаемся вперед и захватываем особняк.

— Мы можем убить Вауна? — с чрезмерным энтузиазмом спросила Мирия.

— Лорд-диакон дал четкие распоряжения. Торриса Вауна необходимо взять живым. — Она отвернулась. — А барон Шерринг и все его заговорщики должны разделить судьбу этого мутантского отребья.

Все пожарные вышки Метиса были разгромлены или сожжены, а сложная система трубопроводов, от которой работали водяные распылители, используемые во время сухих сезонов, была разъединена. Оставалось лишь черпать ведрами воду из колодцев, чтобы потушить растущий огонь, но эту идею люди быстро отбросили, когда поняли, что так бушующее пламя не остановить. Люди Шерринга спасались бегством, толпясь на главной дороге, ведущей к воротам. Они выбегали из города в лес и натыкались там на точно так же охваченные огнем деревья; потрескивающее кольцо огня мешало пройти. Сестры ордена пресвятой Девы-мученицы прибыли, чтобы предать огню неверных. Уйти они намеревались не ранее, чем обратят Метис в пепел. Черные и оранжевые огни вздымались к темнеющим небесам, словно пальцы рук молящего и раскаивающегося человека. Город кричал о прощении, умоляя Трон на далекой Терре о милости, которой никогда уже не получит.

Продвигаясь к центру кальдеры, сестринство слышало мольбы, которые оставляли без ответа. Барон Хольт Шерринг не подчинился неванской епархии и по приказу Виктора Ла-Хайна был предан анафеме. Экклезиархия подписала на рассвете ордер, обвиняющий Шерринга в отречении от имперской церкви и ряде ложных обвинений. Неважно, насколько сильна его вера, как и то, был ли он введен в заблуждение, — в глазах сестринства он являлся изменником и еретиком. В дополнение к его смерти, к сему наглядному результату непослушания, Ла-Хайн приказал поступить так же с его горожанами.

Метис превратился в сущий ад: город медленно и неотвратимо продолжал сгорать в неистовом огне — улица за улицей.

Кассандра, Порция и Изабель вместе с Мирией двигались первыми, быстро пересекая декоративные лужайки. Впереди раздался грохот выстрелов, и селестинка заметила клубы оружейного дыма, исходящие из огневых щелей особняка. Она быстро изучила здание, думая как бы к нему приблизиться и где пробить брешь.

Кассандра размышляла над тем же, напряженно вглядываясь в пространство через магнокуляры.

— Вон там две орнаментальные двери. Видите?

Мирия кивнула.

— Да, и тяжеловооруженную охрану тоже. У них стабберы. Нужно снять их прежде, чем мы войдем в здание.

Вдали из дыма выплыли очертания силуэтов в красном и черном, которые стремительно двигались к баррикадам кавалеристов.

— Именем Селестины, что это такое? — указала пальцем Изабель. — Видите?

Кассандра с трудом выдохнула.

— Репентистки. Кровь моя, они хотят напасть на них, используя только свои клинки!

Мирия вскочила на ноги.

— Мы не позволим им просто так отдать свои жизни. Оружие к бою! За ними!

Сестры Битвы выстроились позади воительниц в красных капюшонах, добавляя болтерные и плазменные выстрелы к смертоносному визгу цепных мечей. Мирия видела, как огневая мощь стабберов ударила кающихся женщин, подобно молоту. Некоторые погибли мгновенно, другие получили смертельные ранения, но наступление не продолжили лишь погибшие. Госпожа охаживала кнутами их спины, не забывая направлять свои карающие нейрохлысты и на врага.

Изабель и Порция заняли позиции на флангах, в то время как Мирия и Кассандра встали позади госпожи. Верховная сестра вновь удивилась праведной ярости, которую демонстрировали репентистки — женщины сносили головы и выпускали внутренности каждому солдату Шерринга, оказавшемуся чересчур медлительным, чтобы избежать их церемониальных эвисцераторов. Поддерживаемые орудийным огнем с тыла, два подразделения быстро расправились с защитниками баррикады. Кавалеристы падали как пшеница под косой праведного гнева сестер.

Переступая через сломанное заграждение, Мирия заметила измазанную кровью репентистку, пытающуюся встать на ноги: лезвия ее меча, вогнанного в череп офицера-предателя, все еще подрагивали. Рефлекторно Мирия протянула руку и помогла женщине подняться. Испещренное красными порезами бледное лицо, затененное красным капюшоном, обратилось к ней, и она заметила, что на рубцеватой коже головы виднеются следы сбритых белокурых волос.