Ключ от Королевства - Марина Дяченко

Несколько минут я отдыхала, лёжа на спине. У зла нет власти; мне не больно и уже почти не страшно. Я маг дороги. Я выберусь.

Только надо вспомнить, как выглядят кости. Не те, что в мясном ряду на прилавке. А те, что в учебнике по биологии — мы же учили скелет… В руке их две — локтевая и лучевая. А в ноге?! Где тут голень, где бедро, где коленная чашечка?

Используя навершие посоха как ножик, я разрезала кожаную штанину. То, что я под ней увидела, — синее, раздувшееся, с торчащими обломками кости…

Меня снова чуть не покинуло мужество.

Бедные врачи. Они всё это учат. Они всё это лечат; у них нет посоха. А у меня есть. В конце концов, пусть срастается кое-как, лишь бы крепко, лишь бы я могла ходить. Неужели не справлюсь?

Отдышавшись, я поудобнее устроилась среди камней, закусила губу, крепко сжала посох — и принялась за дело.

— Где ты была?! Мы уже думали… Мы думали… Мы не знали, что думать!

Был почти полдень. Я вышла из замка, сильно хромая, опираясь на посох, как на клюку. Эльвира кинулась мне навстречу, готовая одновременно целовать и бить по щекам; правда, встретившись со мной взглядом, принцесса поубавила пыл и заговорила тише:

— Лена… Что с тобой?

— Там море. — Я указала на юго-запад. — Не очень далеко. Если по прямой — так вообще рукой подать.

— Ты была на башне?

Спокойно и сухо, как подобает боевому магу, я рассказала Эльвире и принцу обо всём, что со мной случилось. Оба долго молчали. Под их потрясёнными взглядами я чувствовала, что расту, расту, утыкаюсь макушкой в небо…

— Я там кролика испёк, — сказал принц шёпотом. — Пойди поешь… а?

Глава 22

Поединок

Я научилась ловить посохом рыбу!

Так рыбачить было куда интереснее, чем удочкой. Если бы меня попросили научить кого-то — я бы, наверное, бессильно подбирала слова, водила в воздухе руками и раздражалась, как Гарольд, от того, что ученик такой тупой. Вот так подводишь… чувствуешь — рыба? Не чувствуешь? Но это же очень просто. Спускаешь в воду воображаемую петельку, цап — за жабры… что, непонятно, как это «цап»? Да вот попробуй!

Мысли о Гарольде — и вообще о Королевстве — уже не были такими мучительными. Мне приятно было вспомнить, как мы вместе сражались и вместе отдыхали. Как мы болтали, покачиваясь рядом в сёдлах… И как у нас не было ни минутки на лишнее слово, потому что надо было сбивать сосунов-разведчиков…

И как Гарольд сказал: «Ленка, ты настоящий друг». Тогда мне было приятно, но я не придала его словам особенного значения.

А теперь всё чаще думала: что он имел в виду?

Принц и Эльвира добровольно приняли на себя обязанности поваров. И принц, между прочим, оказался в этом деле весьма полезным — он умел то, за что я никогда бы не взялась. Например, разделывал кроличьи тушки. А я даже смотреть на это не могла.

Эльвира чувствовала себя лучше — с тех пор, как мы перестали есть грибы и ягоды, её желудок явно повеселел. Я шагала бодро, хоть и прихрамывала: нога всё ещё плохо разгибалась и временами болела. Я старалась не обращать внимания: вот наберусь опыта и сращу кости получше. А может, само пройдёт.

Места, по которым мы теперь шли, оказались не такими щедрыми на чудовищ: один раз я прикончила гигантскую «двойную змею», неприятно похожую на набитые песком колготки, в другой раз попалось какое-то чучело на тонких ножках, с круглым волосатым брюшком и огромным ртом. Чучело в жизни не видело боевого мага и страшно удивилось, когда я засадила ему молнию прямо в разинутую пасть. Завоняло палёным; чучело кинулось удирать, я ударила вслед, но промахнулась…

Мы шли под уклон, к морю. Каждый вечер я надеялась, что вот ещё несколько дней — и мы почувствуем его запах, услышим шум, выйдем наконец на берег. Но дни проходили, и я стала беспокоиться. Что, если туманная бабища и здесь нас настигла? Ночью снились кошмары: будто мы, описав круг, снова выходим к разрушенному замку. Я просыпалась, переводила дух, засыпала — и всё повторялось сначала…

— Лена, мы правильно идём? Ты верно выбрала направление?

— Да, — отвечала я, твёрдо глядя в глаза Эльвире и принцу. — Просто с башни я недооценила расстояние.

— Но там в самом деле море?

— Ну конечно! — Я начинала раздражаться. — Я вас обманываю, что ли?

Они переглядывались и оставляли меня в покое. Тем временем чистый лес со множеством зелёных полянок, ручьёв, речушек и маленьких озёр сменялся ельником — густым, тёмным, неприветливым.

— Лена, где же море?

— Мы идём на юго-запад. Я слежу.

На самом деле я уже была уверена, что туманная бабища играет нами, как котёнок клубком. Я не знала, как сказать об этом принцу и Эльвире; впрочем, скоро оказалось, что говорить ничего не надо.

Странный ветер прошёлся по лесу — влажный, с запахом сырой земли и глины. Странный шум вплёлся в привычный шелест ёлок — как будто гудела возле уха огромная раковина. Впереди показался просвет; мы припустили почти бегом. Как мешала моя хромая нога!

И мы выбежали на берег, но не моря, а громадной пропасти без дна. Как будто землю тут разрезали ножом и аккуратно разделили пополам — мы стояли на краю земли в прямом смысле слова, дальше не было ничего, только редкий туман, темнота и первые вечерние звёзды почти под ногами.

— Этого не может быть! — твёрдо сказала Эльвира. — Это, наверное, сон… Лена? Лена?!

Я легла на живот и подползла к краю пропасти. Срез был ровненький, его можно было показывать в школе как иллюстрацию устройства Земли: сверху почва (здесь извивалась половинка червяка, как будто его перерезали лопатой минуту назад). Дальше песок, глина, камни; дальше, наверное, видна была бы мантия и раскалённое земное ядро — если бы не расстояние, не темнота, не туман, который с каждой минутой становился гуще.

Я встала. Выпрямила спину. Обернулась к Эльвире и принцу:

— Это она. Она придёт за нами. Но мы не дадимся.

Оберон никогда не узнает, как мы погибли. И очень жаль — может быть, тогда пятно измены не лежало бы так густо на наших именах.

Туман сплотился, образуя приземистый трон, широкий, как диванище. А ещё через минуту моим глазам открылась восседающая на троне королева — туманная баба. С момента последней нашей встречи её нос набряк ещё больше, казалось, он вот-вот сорвётся с лица под грузом собственного веса. Её необъятный зад казался чёрной грозовой тучей. Глаза-воронки сошлись в кучку подо лбом: королева смотрела на меня, и только на меня. Эльвиру и принца она вообще в расчёт не брала.

— У зла нет власти, — сказала я скорее себе, чем чудовищу.

Бабища ухмыльнулась.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});