Путь к Дюне - Фрэнк Герберт

Мои враги недооценили меня.

Глядя на пыльный город и расстилавшуюся за ним пустыню, Джесси тосковал по зеленым лесам и рисовым чекам родного и любимого Каталана. Ему хотелось вновь услышать шум дождя, вдохнуть йодистый аромат моря, услышать рокот прибоя, накатывающегося на отвесные скалы, смех и пение рыбаков, возвращающихся домой с полными сетями добычи. Он устал от постоянного хруста песка на зубах, от пыльных бурь скудного Дюнного Мира, ему надоели запахи пыли, пота и меланжи.

От сознания своего несчастья он испытывал неподдельную душевную боль. Все еще безумно надеясь, что все это ловкий трюк, что кто-то просто подставил Дороти, он всей душой желал, чтобы она была сейчас рядом с ним. Невзирая на все, что он узнал о ней, Джесси не представлял, как будет жить без нее.

Солнце начало клониться к закату. Небо окрасилось в мягкие оранжевые тона, преобразившие белую императорскую яхту. Первые сумеречные тени пробежали от высоких пиков горной цепи. Стояла гнетущая тишина. Яхта продолжала безмолвствовать.

С тяжелым сердцем Джесси представил своего сына в тюремной камере. А где сейчас Дороти? Не там ли? Или она продала свою верность Императору, Хосканнеру и всем их присным? Как ему хотелось повернуть время, сделать так, чтобы все стало как было всего каких-то два года назад. Он, его сын и Дороти занимались своими делами на Каталане, довольствуясь малым и не думая о безумной добыче пряности на Дюнном Мире. Во-первых, он никогда не хотел сюда ехать…

Неожиданно, без всякого предупреждения, императорская яхта взорвалась.

В небо взвился огромный огненный шар, и Джесси отпрыгнул от окна. Спустя мгновение после вспышки раздался тяжкий протяжный грохот, в окно, словно тяжелый молот, бухнула ударная волна. Здание сотряслось до основания, со стола и полок на каменный пол попадали предметы.

Было видно, как стоявшую на летном поле яхту вспучило и разорвало чудовищным давлением. Бронированный корпус расползся так легко, словно был сделан из бумаги. Раскаленные добела языки пламени резали обшивку корпуса, с треском вылетали стекла иллюминаторов, трескались распорки и перекрытия. Обломки взлетели в небо. Вспыхнувшее горючее взметнулось вверх, как чудовищный оранжево-синий поистине адский столб.

Мгновение спустя в комнату вбежал Туэк — лицо его горело, глаза были широко раскрыты.

— Милорд, вы видели…

Джесси с трудом стоял на ногах, его качало, он не мог найти слов, чтобы ответить. Он безмолвно показал рукой на окно. Теперь осколки сыпались с неба.

Кавалер схватил телескопическую трубу, развернул ее к окну и навел на место катастрофы, стараясь рассмотреть детали. Тяжелые и массивные фермы яхты гнулись и корежились до тех пор, пока не рухнули в бушующий огонь. Несколько мертвых императорских гвардейцев словно сломанные куклы лежали на вымощенном сталью летном поле. Прошло несколько томительных, казавшихся вечностью минут, прежде чем на место прибыли пожарные и спасатели Картага и принялись тушить пламя химическими огнетушителями. Вся яхта была теперь охвачена огнем.

У Джесси подгибались колени, ноги отказались служить. Он упал на стул, едва не промахнувшись мимо сиденья, но сумел сдержать эмоции. Он онемел, потеряв способность плакать. До него еще не доходил весь ужас совершившейся трагедии.

Дороти и Барри — они оба погибли на борту яхты, так же как и Император, испарившись в этом адском пламени.

* * *

Приняв вызов, Джесси Линкам взял на себя невозможный риск, но, в конце концов, сумел найти способ вырвать победу. Теперь он хотел раздавить своих врагов, раздавить так, чтобы от них не осталось и следа. Разбитое сердце продолжало биться, подстегиваемое жаждой мести.

Несмотря на пережитое горе и потрясение, Джесси будет настоящим мужчиной: он поведет себя с достойным коварством, в отличие от отца и брата он выживет перед лицом опасности. У него есть способы избежать многочисленных, расставленных против него ловушек, но надо сохранить холодную голову, сберечь силы и не поддаться эмоциям, не дать им захлестнуть себя.

От доктора Хайнеса он узнал, что владение Дюнным Миром дает в руки правителя рычаг, которого нет больше ни у одного аристократического Дома. Тот, кто владеет пряностью, тот владеет Известной Вселенной.

Теперь, когда его невинное дитя, его единственный сын Барри был мертв, он, Джесси, остался единственным уцелевшим представителем Дома Линкамов. Он с презрением отнесся к вероломству и предательству, которые сделали его холодным и расчетливым, более коварным, чем его так называемые «благородные» противники…

Меньше чем через полчаса после взрыва в дом правителя примчался запыхавшийся и сокрушающийся Улла Бауэрс. Казалось, единственным его желанием было удержать Джесси от необдуманных и поспешных действий.

Спустившись в скромный вестибюль первого этажа, Джесси с холодным презрением встретил похожего на хорька незваного гостя, искренне жалея, что того не убило при взрыве. Темно-синяя одежда и дутая рубашка были вымазаны пеплом и сажей, которую Бауэрс тщетно пытался стряхнуть.

— Что вам угодно? — Слова Джесси были остры, как лезвия кинжалов. Он бы с радостью убил этого императорского представителя, который наверняка подготовил для себя все возможные и невозможные пути отхода.

Бауэрс собрался было улыбнуться, но вовремя передумал и сложил губы в тонкую нитку.

— Я принес добрую весть, кавалер Линкам! Великий Император не пострадал от этого ужасного взрыва на императорской яхте. В последний момент его предупредили о заговоре Хосканнера и о задуманном им покушении на высочайшую особу. Император вовремя перешел на мой инспекционный корабль. Он сошел с яхты буквально за несколько минут до того, как детонировали заложенные в ней бомбы.

— Значит, заговор Хосканнера? — Голос Джесси источал скепсис и недоверие.

— Да, кавалер.

— А что стало с моим сыном и с моей наложницей?

— Ах, мне очень жаль. Несмотря на все усилия спасателей, нам не удалось найти на яхте ни одного живого человека. Да и кто смог бы уцелеть при таком взрыве!

— Никто, — ответил Джесси с упавшим сердцем. Он сжал и разжал кулаки, испытывая страшное желание голыми руками задушить этого человека. — Вот, значит, как все случилось? Очень удобно, не правда ли?

— Великий Император выражает свое глубокое сожаление в связи с тем, что наш спор вышел из-под контроля. Это Вальдемар Хосканнер предложил идею похищения вашего сына. Уверяю вас, Император не желал причинить мальчику ни малейшего вреда. В конце концов, ведь и вы благородного рода.

— Благородный? Он отнюдь не благороден. Мой сын погиб по его вине.

— Гм, нет, боюсь, он стал жертвой безумного заговора Хосканнера. Император не имеет к этому злодейству никакого отношения. Представляется, что Вальдемар собирался убить Императора, обесчестить Дом Линкамов и захватить императорский трон и всю пряность вместе с неограниченной возможностью ее добычи и распределения. Император был обманут. Он испытывает искреннее сожаление по поводу той боли, какую вам приходится испытывать. — Бауэрс отвесил церемонный поклон. — Он приносит свои искренние извинения и просит простить его. Вместе с тем он желает улучшить свои отношения с вами. Если вы выдадите свои запасы пряности — разумеется, с сохранением определенного дохода в пользу Дома Линкамов, — вам будет дозволено сохранить контроль над добычей пряности здесь, на Дюнном Мире.

— Мой сын мертв, а Император предлагает мне торговаться с ним? — Джесси подошел ближе к Бауэрсу, чувствуя, как его охватывает гнев.

— Ваш сын погиб из-за Вальдемара Хосканнера. Джесси захотелось плюнуть в лицо этому хорьку.

— В самом деле? И что же сталось с Вальдемаром Хосканнером, уж коли он оказался таким отпетым преступником?

— Ах да, Император только что подписал декрет о лишении Дома Хосканнеров всей собственности, привилегий и власти. — Чопорный чиновник позволил себе широко улыбнуться. — Так что видите, кавалер, справедливость восторжествовала. Отныне вы будете распоряжаться всеми операциями по добыче пряности на Дюнном Мире. Великий Император желает предоставить вам также и другие концессии, естественно, при условии, что вы откажетесь от своих угроз уничтожить запасы меланжи и взорвать атомные бомбы на приисках.

Джесси прищурил глаза. Он не поверил ни одному слову, подозревая, что Бауэрс на пару с Императором состряпали ловкую интригу для того, чтобы подставить Хосканнера, выставить себя невинными жертвами и при этом получить свою проклятую пряность. Советник застыл в беспокойном ожидании. Отчетливо послышалось, как он от волнения сглотнул слюну.

Но Дом Линкамов так просто не сдастся. Пылавший ненавистью Джесси был твердо намерен заставить их платить за все, платить их собственной болью, которая должна была пробрать их до самых костей. Имперская политика, острие которой они направили против него, не могла остаться безнаказанной. Он должен заставить своих врагов страдать за свои действия.