Эдемский Маг (СИ) - Швейц Игорь

Такую силу, волю и мощь Демьян не чувствовал никогда. Сердце болело от частых грустных видений с матерью, ещё больше подстёгивая мага нервно сидеть в кресле, в попытках обуздать неожиданно проснувшегося и стремящегося выйти наружу внутреннего демона.

— Он заплатит… Заплатит, клянусь! — копившаяся злость сдавливала виски, а тело было готово загореться ярким танцующим огнём. — Я прикончу его лично. За маму, за отца, за бездарно потраченный амулет, за свою никчёмную жизнь и судьбу… Я уничтожу Мартена! Уничтожу и его величество, и весь этот серый прогнивший город!..

Слёзы сами брызнули из уголков глаз, заставив Демьяна злостно скорчить лицо. Буря внутри не унималась. Она всё бушевала и бушевала, норовя вырваться из заточения и обрушить свою неизведанную непредсказуемую силу на головы виновных людей. И никакие мысли о добре и зле не могли унять бешенный поток эмоций, раздирающий и разрушающий тело мага.

В конце концов, кудрявый паренёк был лишь обычным слабым человечком, внутри которого не было ни стали, ни силы. Именно слабость и была причиной начавшейся страшной бури…

— Спокойствие… Спокойствие… Я должен относится к этому не так серьёзно. Ведь я прекрасно понимаю, что Демьян не то существо, которое горит от гнева, отбрасывает всё человеческое и рвёт жертв на мелкие неразборчивые куски… Однако чёрт! Я не могу справиться! Я не могу! Всё так плохо и ужасно! Правительство Чёрного города… Да я же их ненавижу! Всех!

Демьян злостно подпрыгнул, заставив кресло болванчиком свалиться на облицованный мрамором пол. Маг рвал на себе волосы, прыгал и кричал, выплёскивая всё то, что копилось в нём почти с рождения. Всё то отвращение, всю ту злобу, боль и ненависть…

— Я ненавижу тебя, Мартен! — голова заболела пуще прежнего, а лоб горел, будто опалённый пламенем. — Мир так ужасен и плох… Убить! Убить! Убить! Лишь в этом выход! Он забрал и моих родителей, и жизни ещё многих людей… Такая тварь не может жить в своё удовольствие. Я лично разорву его ничтожное гадское тело!

Буря стала только сильнее, а из всех пор будто выступал густой серый дым. Всё тело было под контролем чувств и эмоций, и отныне оно не было Демьяном. Только начавший рождение стержень не мог долго сдерживать глубинную вырывающуюся на волю суть этого человека. И эта суть не могла не пробудиться. То был лишь вопрос времени.

Демьян был полон энергией. Его тело только и ждало момента, когда можно будет выплеснуть всю эту инородную силу и мощь. Голову опоясала жгучая боль. А на лбу аккуратно родился небольшой холмик. Дело оставалось за малым! Что-то рождалось, и рождалось быстрее прогнозов самого Эрика Мартена!

***

Меч с шипением опустился вниз, незаметно пройдя сквозь, кажущуюся неприступной, замковую стену. Пламя потекло вниз, а из длинной расщелины повалил густой дым.

Средневековый замок гордо высился над Саркисом, будто надеясь на пощаду. Но ничего кроме штурма и разрушения от эдемского мага и ждать не приходилось…

«Надеюсь, Демьян хоть что-то да узнал. Я уверен в том, что он очень нужен и важен для Мартена. В противном случае… вся моя теория обречена на полный бесповоротный провал»

Меч плавно вышел из раны на гордом старом замковом теле. Каменная крошка, будто праздничный салют, разлетелась во все стороны, имитируя скорую участь одной из самых прекрасных построек посреди умирающего, еле дышащего города.

— Ну что ж. Хватит булки мять. Обстановка ясна, известна и ужасна. Враг не изучен, но изучен и не будет. Нужно действовать здесь и сейчас, без каких-либо промедлений! — голос Саркиса горел от волнения. Его руки давно чесались, а стальной стержень требовал боя.

Меч обрушился на растерзанную стену и на сей раз та рухнула, пав буквально со второго удара. Дымное облако, словно невесомая птица, взлетело кверху, оставив раскрытый зев, похожий на забастую пасть, увеличиваться и увеличиваться, теряя драгоценные древние кирпичи. Замок обваливался камень за камнем, не выдерживая закрученных взмахов лихого меча. Петля за петлёй, меч крутился и крутился, больше напоминая неистовый огненный вихрь, после которого оставались только руины, горящие апартаменты, кирпичи, жирно обмазанные огнём, и чернеющие остатки золотого убранства. Только вот это всё оставалось за вытянутой по струнке спиной эдемского мага. Смерть и разрушение… Без чувств и сожалений маг крушил и крушил, являя собой не просто огненный всепожирающий вихрь, а плотное торнадо, готовое сравнять с землёй не столько величественный замок, сколько весь Чёрный город, с его пеплом, копотью, серостью, гнилью, прогнившими вождями, рабами и демонами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Меч вливался в воздух, делался его частью, буквально петляя из стороны в сторону, забирая с собой и дорогие ковры, и позолоту, и мраморные стены, словно карточный домик рушащиеся от одного прикосновения диковинного меча. И Саркиса не интересовала осторожность. Он шёл напролом, так как знал, что уже давно…

Пара взмахов и всё было окончено. Гобелен лежал в обнимку с танцующим пламенем, осколки люстры таинственно блестели в ярких оранжевых отсветах, даже пол, такой дорогой и внушающий уважение, сейчас был выдернут и распотрошен, словно жертва маньяка.

В одночасье первый этаж замка превратился в гиблое воспоминание. И ради чего… Даже при наличии тут людей, Саркис и не думал останавливаться. Будто холодная расчётная машина, он прорывался и прорывался, без суда и следствия разрушая всё вокруг.

— Это действительно я? Разрушение, опустошение… Я никогда не хотел таким быть. Моя воля и сила должны были идти во благо, я мечтал вкладывать в это во всё какой-то смысл или искреннее чувство… То, что происходит сейчас — моих рук дело. — меч испарился в окружении хаоса и разрухи. Саркис смотрел на эти дрожащие беспощадные руки. Дрожащие от ненависти к себе. От единственной эмоции, которую он был способен понять и принять. — Я — монстр. Холодный и расчётливый. Я не должен убегать от этого страшного знания. Я никогда не стану Демиургом… Вот чёрт! — богатырь топнул ногой, заставив окна наконец прекратить борьбу и разбиться вдребезги, открывая безбилетный проход ветру, нагрянувшему на серую хмарь и опустошённый парадный вход.

Окна разбились, как и план Саркиса встретиться с Демьяном. Всё было напрасно. Мана кудрявого друга не чувствовалась ни на одном из этажей. Всё было не как раньше. Демьяна здесь уже не было.

— Как я мог так припоздниться? Не стоило тогда уничтожать такое царское убранство… Ну вот не может всё пойти как задумывалось. Обязательно что-то и как-то… Демиург, я близок к тебе как никогда. — сухие волчьи глаза окидывали ад, что простирался по всей территории первого этажа. Это были руины — его руины. Руины, созданные его волей, силой и руками. — Я встречусь с Мартеном. Осталось не так долго. Мы ещё повоюем! — взбодрился маг, топча своими чёрными блестящими ботинками разруху первого этажа. — Осталось не столь много. Я прав, Маврикий?

Глава муравьиной стражи припал на колено, а остальные муравьиные рабы последовали примеру своего лидера. Ни одного дрожащего, ни одного сомневающегося.

Маврикий поднял свои сетчатые глаза, в которых угадывалась надежда и вера:

— Всё это время мы ждали лишь тебя и уже давно готовы к походу. Веди нас, эдемский маг, сын бога на земле! — провозгласил муравей, услышав одобрительно-ликующий вой своей личной муравьиной гвардии.

Глава 22

Они все склонили головы. Все вместе, весело и дружно восхваляя священное имя новообретенного друга.

Гриву Саркиса подхватил небольшой ветерок, что еле-еле просачивался сквозь плотный серый барьер, служивший тут самым настоящим небом. Сейчас маг выглядел так величественно и так статно, что каждый из муравьёв с трепетом опустил взгляд на пыльную землю, не в силах обратить свой взор на того, кого они ждали много-много лет.

— Маврикий, почему вы все сдались, только увидев парочку моих слабых ударов? Вы трусы или вправду надеялись встретить кого-то, кто мог бы быть так же силён и смел, как я?