Седьмой округ (СИ) - Далинская Олеся

— В седьмом я бесполезна. Я там ничего не знаю и не помню. Они убьют меня, твои люди считают теперь меня угрозой.

Он внезапно отпустил ее и двинулся к двери, за пару шагов остановился и, кипевшая раздражением от его молчания Зои, услышала.

— Это не важно. Я сам с этим разберусь. Ты остаешься, забудь о своем городе.

Дверь закрылась, щелкнул замок и Зои уже дереву двери кричала слова ненависти ко всему, что она повстречала тут, на малом континенте.

* * *

Она металась по комнате. Зря, зря они сюда приехали. Илай не особо развеял неясности с ее состоянием, зато сделал из нее врага мутантов и Лекс…Она скрывала от него свою причастность к седьмому округу, а для него, все, что касается лабораторий, было наиважнейшим. Этим, она показала свое отношение к нему, после всего, что было. Вспомнилась ночь в его комнате после острова, и даже сейчас, спустя уже чертову уйму времени ее лицо запылало от воспоминаний. Их шумное дыхание, его стремительный напор и то, как он полностью и бесповоротно отдавался страсти, не воспринимая, даже не слыша ее слабые протесты, что она больше не может или так она делала…

Тесно…здесь, в комнате тесно и душно. Окатило яростью, когда вспомнила равнодушные, словно выносящие ей приговор, серые глаза Лекса. Какой контраст, какой разрывающий душу контраст с тем Лексом, в волосы которого она иступлено погружала дрожащие пальцы, кусала кожу мускулистого плеча под полурык-полусмешок довольного мутанта.

Распахнула окно, надеясь на прохладу соленого морского воздуха, но казалось, что она сама скорее нагревает воздух вокруг. Внутри что-то беспокойно металось, словно от души оторвался кусок, сошедший с ума и теперь бился внутри словно в клетке, не давая успокоиться и сосредоточиться на мыслях. Опустила голову, закрыв глаза и уговаривала, забалтывала саму себя не вспоминать его. Город, мать, Леон, мерзкий Андрэ — перед глазами мелькали кратинки, между вспышками воспоминаний глаза монстра из того подвала у Дорна…Кто ты? Откуда? Кто ты Зои? Память подтолкнула картинку ослепительно ярких ламп и боль в руке…она совсем маленькая, это понятно, потому, каким большим ей видется отец…просто огромным. Его она почти не помнила, и это незнание не порождало чувство горя от утраты. Просто он был где-то в другой жизни. И все.

Окно этажом ниже светилось ярким огнем, бросая столп света на участок перед входом. Судя по всему во дворе не души, а вот за освещенными окнами первого этажа было шумно. Гул из множества голосов, людей много и они явно горячо спорят.

Зои осмотрелась, справа водосток настолько удобный, чтобы по нему слезть вниз, что не воспользоваться этим невозможно. Можно услышать бурный разговор внизу, нужно лишь поближе спуститься к окну.

Горячие ладони с благодарностью восприняли прикосновение к холодному металлу трубы. Тот, кто крепил ее к стене был очень аккуратным и исполнительным, труба прекрасно выдержала ее вес и Зои, осторожно переступая по креплениям спустилась ниже этажом.

— Мы согласны Лекс. Но мне не нравиться твой настрой по отношению к людям. Та девка…я все-таки уверен и настаиваю — от нее нужно избавиться, — у окна, очень близко, стоял Илай в комнате полностью набитой мутантами. Здесь и Дорн со своими людьми, а там, у противоположной стены, развалившись на диване, сидел недовольный Лекс, сверливший Илая тяжелым взглядом.

— С этим я сам уж как-нибудь разберусь, — уже не так четко донеслось до Зои, и конец его фразы утонул в гуле голосов. Мутантов не устраивала таинственность и несговорчивость Лекса, когда дело касалось странной девки.

Прекрасно осознавая настрой окружающих, Лекс упорно гнул свою линию. Да, Илай прекрасно играл на чувствах окружающих, которые с опаской относились ко всему, что связано с лабораториями и бактериальным оружием. Ко всему прочему здесь считалось, что приказ об обстреле тяжелыми ракетами, когда люди большого континента попытались стереть с лица все живое здесь, был отдан из седьмого округа. Главный молчал, нахмурившись, он уставился в точку посреди помещения и Зои, была готова поклясться, что в глазах Лекса с четким холодным расчетом мелькнула окончательная мысль ¬¬- она прекрасно заметила момент, когда тот принял решение. Едва уловимо кивнул своим мыслям и, наконец поднял обманчиво равнодушные, непроницаемые серые глаза и обошел взглядом сидящих в комнате, которые заставлял остальных инстинктивно напрячься под тяжелым и неуютным вниманием главного.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Скажем так. Дочурку Раковски берем с собой в лаборатории, она оттуда и что-то возможно помнит, либо вспомнит там, в общем может пригодиться. Здесь, на малом континенте ее не будет, а значит и угрозы, — поморщился, бросив насмешливый, как показалось Зои, взгляд на Илая, ¬- хотя я не верю в этот бред, ну а свернуть ей шею я и там успею.

Зои до белой кожи вцепилась в холодное железо, уткнувшись лицом в сгиб локтя, заглушила неконтролируемое рыдание, вырвавшееся, как не сдерживалась бы она, при словах Лекса. Решение пришло моментально. Она не могла определенно сказать, что двигало ею в этот момент, но то, что это тоска по родному городу, сильно, очень сильно сомневалась. Ею двигало отчаяние обманувшейся женщины. Ничего не было. Вспомнился, абсолютно ни к месту, добавляя еще порцию страдания и горечи, разговор в комнате — «не шлюха»…Нет, Зои, ты обманулась, шлюха, черт возьми, шлюха, — кричала сама себе, с новой силой вспыхнувшая ненавистью ко всему, — шлюха мутанта.

Когда ноги коснулись земли, она уже полностью погрузилась в багровое, сладковато-тягучее беспамятство. Мягкое, уютное, красное безумие, в котором можно было спрятать подкатывающие слезы и эту сверлящую, трепещущую боль в венах, в крови. Вот оно поглотило все, что ныло, рыдало и болело, оставив только то, что сейчас необходимо для выживания.

Зои обернулась к воротам резиденции Илая, и ее красные, словно залитые кровью глаза спокойно скользнули по двору и выходу. Медленно вдохнула соленую прохладу вечернего воздуха. Там море…там стоит у причала судно…там курьеры…там Андрэ.

Они стояли на ржавой палубе. Друг против друга ¬- Андре и его более молодой напарник и Зои. Они у нее на мушке.

Зои с благодарностью вспомнила, как ее догнала Хоори, и после тщетных попыток уговорить ее вернуться в резиденцию Илая, отдала ей свой лук.

— Не переживай за меня… — Зои не узнавала эти нотки в собственном голосе, скрипучие, неестественно металлические…холодные.

— Как не переживать! — взорвалась Хоори, зло дернув головой, ¬- Зои, дурная твоя голова, курица ты хренова, ты даже оружие с собой не взяла. Да первое, что придет в голову людям — это грохнуть тебя, чем ты вообще думаешь?

Зои почему-то стало смешно, скалилась, глядя, как возмущенная рыжая морщила свой прелестный нос, сверкала нереальными глазами, а ее безумная беспечность еще больше взбесила и так слишком темпераментную Хоори.

— Пошли Зои. Он не даст тебя в обиду, он не такой, если бы ты могла видеть, как он смотрит… — теперь Хоори смотрела настороженно, бросив ей последний аргумент.

— Я не хочу все это слышать и знать! — резко перебила, но скрыть горечь в голосе уже была не в силах.

— …На тебя… — закончила тихо рыжая и понимая, что сейчас бесполезно в чем-либо убедить Зои…Как? После всего услышанного?

У Зои внутри вспыхнуло новой багровой болью. Как же, конечно не даст, где он еще добудет себе такую забавную собачку, у которой потрясающий нюх, на то, что предельно волнует главного… изрит.

Она лыбнулась Хоори, но выражение лица холодное, а в глазах, ставших красными, лишь безнадежная боль,

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Теперь, после того как проникла на судно, она стояла напротив двух курьеров и держа их на мушке, прищурив багровые глаза не отрывала напряженного взгляда от скривившегося лица Андрэ. Тот был в ярости и от присутствия на его посудине явно зараженного, и от того, что это Зои, которая, почему-то был он уверен приведет за собой мутанта. Того самого, что так пугал накануне своим тяжелым, ледяным взглядом на встрече с Илаем и его головорезами. И вот такой сюрприз, когда они уже далеко в море, здесь нарисовывается вот такая проблема, способная оставить их обоих без головы.