Благословенный (СИ) - Сербинова Марина

«Спаси меня!» — кричала про себя ему Кэрол. Но разве он мог понять ее взгляд, догадаться о том, что ей нужно от него и как он ей нужен!

Он молчал, стоя на месте. И не он привел ее в чувства, не в его объятиях она очнулась, и не он сейчас поддерживал ее. Он стоял в стороне, чужой, холодный, неприветливый. И смотрел на нее злым взглядом. Кэрол отвела взгляд, почувствовав, как отчаяние снова берет над ней верх. Как же ей, слабой хрупкой женщине, удержать подле себя этого упрямого ненавистного дикаря? Посадить на толстую цепь и приковать к стене?

Патрик выскользнул из комнаты, беспокоясь о близнецах, оставленных одними в гостиной. Кэрол отстранилась от Иссы, поблагодарив его ласковой улыбкой. Он не отводил от нее пристального взгляда.

— Что с тобой? — настойчиво спросил он. — Ты больна?

— Нет, — Кэрол качнула головой.

— Тогда из-за чего этот обморок?

Его настойчивость удивила Кэрол. Она подняла на него взгляд.

— Не знаю.

Исса еще больше нахмурился, не поверив. Смерив женщину мрачным угрюмым взглядом, он оставил вопросы.

— Спасибо. Со мной все в порядке, правда, — мягко сказала Кэрол, нежно посмотрев сначала на одного, затем на другого. — Я скоро к вам присоединюсь.

Мужчины нехотя удалились, оставив ее одну. Кэрол проводила взглядом Тима, разглядывая его высокую фигуру, и решительно уселась перед зеркалом. Через полчаса она пристально изучала свое отражение. Загнанное выражение исчезло из ее глаз. Она была полна решимости. Давно она так не старалась над своей внешностью, как сегодня. Она готова была бороться за свою жизнь, если был шанс спастись. Ее шансом был всего лишь мужчина.

— Я сильная. Я красивая, — прошептала она, разглядывая себя в зеркале. — И я заставлю тебя, Тимми, каким бы упрямым ты ни был!

С улыбкой она поменяла простыни на постели, навела в комнате порядок и вышла в гостиную.

— Я готова, — весело объявила она, привлекая внимание. — Праздник начинается!

Она улыбнулась, невозмутимо остановившись под впившимися в нее взглядами мужчин. Тим приоткрыл рот, сидя в кресле и ошеломленно смотря на нее. Кэрол спокойно перехватила его взгляд, радуясь про себя произведенному эффекту. Исса утверждал, что он и Тим никогда и «рядом не стояли» с «такой» красивой женщиной. Эти двое, несомненно, считали ее красавицей. А Тима с его комплексом неполноценности и собственного уродства ее красота ранила и в его глазах делала ее недосягаемой для него, изуродованного и одинокого. Кэрол поняла это, когда увидела, как понуро опустил он голову, отведя от нее взгляд, расстроенный, раздавленный ее великолепием. Ей стало так его жаль, что она с трудом удержалась от того, чтобы подойти к нему, обнять и прошептать ласково о том, какой он дурачок.

Исса тоже погрустнел, хоть и не скрывал своего восхищения, смотря на нее, и сделал ей комплимент, в отличие от друга, который делал вид, что не замечает ее красоты. Но его деланное безразличие больше не вводило Кэрол в заблуждение. Его взгляд, когда она предстала перед ним в красивом платье, с убранными в прическу волосами и вечерним макияжем на лице, сказал ей все, что она хотела знать. Кэрол была крайне довольна собой и почти счастлива, окрыленная появившейся надеждой. Сколько мучительных дней и ночей она отсчитывала минуты до смерти, и вот узнает, что ее можно избежать. Кэрол хотелось плакать от радости. Так может чувствовать себя только человек, приговоренный к смерти, который получил возможность избежать казни. Да, она умрет, но не сейчас, не как казненная преступница, а через много-много лет старой женщиной, увидевшей, как выросли ее дети, и, возможно, внуки. Она, проклятая, гонимая, спрячется, согреется в лучах света благословенного и обретет покой. Этого человека защищали неведомые силы, которые смогут защитить и ее, если она будет рядом. И она будет, чего бы ей это не стоило. Даже если ей придется взять Тима в плен, спрятать в подвале и удерживать силой. Она посадит его на цепь, чтобы удержать, если это спасет ей жизнь. Но это, конечно, в крайнем случае, и Кэрол надеялась, что найдет другой способ держать подле себя это чудо, способное сохранить ей жизнь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

За ужином она была веселой, удивляя всех столь резкой переменой, произошедшей в ней. Глаза ее, давно угасшие, блестели. Казалось, в ней вдруг проснулась жизнь и само желание жить. Она поняла, что хочет жить, какой бы не была ее жизнь, даже если никогда она не будет счастлива, не научится снова искренне смеяться и веселиться, никогда не воссоединится снова с Джеком и до последнего вздоха будет страдать от тоски и любви к нему. Пусть. Даже страдания — это жизнь. А она хотела жить, так хотела, как никогда, безумно испугавшись скорой смерти.

Вскоре она почувствовала, что обстановка начинает разряжаться. Ее приветливость, мягкость и очарование заставили мужчин разомлеть. Даже Тим растаял, от души наевшись и выпив добрую порцию шампанского, от которого сначала категорично отказывался. Но Исса его переупрямил и заставил выпить, объяснив Кэрол, почему Тим отказывается. После ранения в голову спиртное ему противопоказано, потому что Тим тогда терял координацию, которая подводила его и в трезвом виде, не говоря уже об ином состоянии. Пообещав другу, что как только он начнет терять контроль над собой, он, Исса, заботливо уложит его в постель, черноглазый плут вручил Тиму бокал. Успокоившись и полностью доверяя другу, Тим расслабился и с удовольствием попивал шампанское. Кэрол, наблюдая за ним, думала о том, что раньше никогда не замечала в нем признаки этого недуга, проблем с координацией. Или при ней с ним такого не случалось, или он научился это скрывать. Но сегодня, похоже, ей предстояло это увидеть, если учесть то, что Тим больше не отказывался, когда Исса наполнял его бокал. Но пока с Тимом было все в порядке, он улыбался, смеялся, отбросив, наконец, свой угрюмый неприветливый вид. И впервые Кэрол почувствовала себя уютно и легко в их компании. Даже более того, сейчас ей было хорошо, как давно уже не было. Чувство одиночества вдруг оставило ее. Может, это ударило в голову шампанское, может, она сама себя убедила в том, что не одинока, смотря на этих двух чужих мужчин в ее доме, а может, чувствуя их одиночество, зная, что они, как и она, одни в этом мире, впустила их в свои мир, в свою семью, и, разделив с ними праздник, разделила одиночество. Им тоже было хорошо здесь, она видела. И в этот вечер совсем забыла, что они собой представляют и что было совсем недавно, как они ворвались в ее жизнь и в ее дом. Забыла о своем страхе перед ними.

И только Патрик был недоволен. Хмуро смотрел он на развеселившуюся мать и двух молодых мужчин рядом с ней, пожирающих ее горящими взглядами. Гадал, зачем она нарядилась, кому хотела понравиться. Ясно кому — Иссе. Патрик был в этом уверен, не воспринимая Тима, как мужчину, который может понравиться матери. Ведь она была такой красавицей. А красавицы никогда не интересуются парнями, у которых есть недостатки во внешности, а тем более такие, как у бедного Тима. Поэтому мальчик видел угрозу в Иссе, не спускал с него глаз, полный решимости не подпустить его к матери. Но ничего такого, в чем можно было упрекнуть ее и за что — придраться к нему, он пока не замечал. Они разговаривали, шутили, смеялись — и больше ничего. Патрик верил матери и не ждал от нее притворства, знал, что она любит отца, но уже понимал, что она молодая красивая женщина, а Исса хитрый прожженный парень, вполне способный задурить голову. И Патрик не мог не заметить, что мать стала относиться к нему иначе, теплее, мягче. Исса сумел ей все-таки понравиться, и это после всего-то! Все это заставляло Патрика находиться в напряжении, он злился, безумно ревнуя мать. И вместе с тем, Исса тоже ему нравился, не смотря ни на что! И Тим нравился. Они были безумно интересны мальчику. Ведь они были настоящими бродягами, солдатами, их жизнь была полна приключений, опасностей и испытаний. Они вызывали в мальчике восхищение, и хоть он этого не показывал, в душе он восторгался этими двумя. Они столькому могли научить, тому, что было ему интересно, чему не научит никто другой, даже отец. Даже мастерство карманников, о котором помалкивал Тим и без смущения демонстрировал Исса, приводило Патрика в восторг. Он не знал, зачем, но мечтал, чтобы они научили его даже этому — чистить карманы. Жадный до знаний, он готов был учиться всему, впитать губкой все, что было возможно, считая, что в жизни пригодится все. Патрик знал, что Тим тоже довольно успешно занимался воровством в свое время, Исса рассказал, что сам его научил этому, но с просьбами поделиться мастерством приставал к Иссе, потому что Тим как вроде стыдился и стеснялся своих воровских навыков, сердясь на Иссу за то, что тот все разболтал. Исса от нечего делать показал мальчику несколько приемчиков, напрасно надеясь, что на этом тот от него отстанет. Патрик не хотел портить отношения с Иссой, считая его для себя весьма полезным, поэтому пока сдерживал свое недовольство тем, что тот крутится возле матери.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})