Огни у пирамид - Дмитрий Чайка

кто жив остался, конечно…* * *

Шестью месяцами раньше. Сиракузы, колония Коринфа. В настоящее время — Сиракузы. Италия.

Город Сиракузы находился в эти времена на небольшом островке Ортигия. Сейчас там малая часть города расположена, его исторический центр, соединенный с основным городом двумя мостами. Островок был крошечным, всего то полфарсанга в длину, а в ширину и того меньше. Ортигия была отделена узким проливом от Сицилии, меньше ста шагов в ширину, и обладала немыслимым сокровищем — источником под названием Аретуза. Вода в нем была чистейшая и необыкновенно вкусная. Этот-то островок и облюбовал коринфский педофил Архий, который влюбился в прекрасного мальчика Актеона и попытался похитить его, чтобы подарить всю свою суровую мужскую любовь без остатка. Парнишка в результате похищения погиб, а неудачливый любитель мальчиков бежал от народного гнева на Сицилию и нашел лучшее место в Средиземноморье, где можно было построить город. Он и его спутники основали сословие Гаморов, которое сосредоточило в своих руках не только власть, но и все пахотные земли, приведя остальной люд в состояние бесправного плебса. Город еще не вышел на сицилийский берег, но упорно, год за годом захватывал территории местных племен — сикулов, выдавливая их в горы или превращая в крепостных арендаторов, подобных спартанским илотам. Сиракузы еще не достигли своего расцвета, который наступит лет через двести-триста, но уже сейчас это был весьма значимый порт и место перевалки зерна, что уходило пузатыми кораблями в вечно голодную метрополию. Город был окружен стенами, которые кое-где стояли прямо на отвесных скалах, и имел единственные ворота, которые смотрели на пролив. В бухте, между двумя островами, находился порт, который располагался на обоих берегах. На сицилийском берегу грузили зерно для вывоза, а со стороны Ортигии— товары и продовольствие для горожан. И не было в этой части Верхнего моря более удобной бухты и лучшего порта, чем Сиракузы. С каждым годом жадные гаморы зарабатывали все больше денег, на которые нанимали гоплитов, которые порабощали очередное племя, имевшее несчастье поселиться на плодородной земле. Закабаленные крестьяне, которых стали называть килирийцами, давали своим господам еще больше зерна, которое продавалось в материковую Грецию, а на вырученные деньги нанимались новые гоплиты, которые захватывали новые земли. Пока Сиракузы были только в начале славного пути, а потому на Сицилии еще жили свободные и гордые люди, обрабатывавшие наделы, что достались им от предков. Но это гаморы считали страшной несправедливостью, и дни таких племен были сочтены. Ведь эти земли давали много зерна, которое продавалось за серебро, на которое можно было нанять гоплитов…. У Сиракуз был только один очень серьезный недостаток. Этот город был крайне неудобен для штурма.

Молодой, но многообещающий купец Набу-аххе-буллит, или Наби в обычной жизни, младший сын почтенного Син-Или, сидел в лавке Эмука Харассу, первой за пределами Империи. Город был пока не слишком богат, но вполне платежеспособен. Ведь гаморы, повелители этого города, были чрезвычайно богаты. А чернь, как покупатель, торговый дом никогда не интересовала. Прибыль тут была небольшой, но младший сын хотел провернуть небольшую авантюру из разряда того, что когда-то сделал его отец. Из-за того немыслимого риска в семье и появились первые серьезные деньги. И он, Наби, тоже захотел создать свой собственный капиталец. А то сестрица Ина, княжна которая, от денег лопнет скоро, из своей дыры в горах не вылезая. До того заелась, что собственную башню телеграфа велела построить. А он, как караванный верблюд, к двадцати годам уже полмира исколесил. Завидно ему. И денег хочется. Много и сразу. Вот! А как денег заработать? Да только что-то немыслимое сотворить. А что можно такого сотворить, если сам Наследник в поход на запад собрался? Правильно! Город Сикакузы ему на блюдечке приподнести. Брат сестрицы самому Пророку сообщение по телеграфу послал с просьбой, чтобы сиятельный Камбис купца Наби соизволил принять. Тот принять соизволил и по плечу похлопал, мол, дерзай, пацан. Коли жив останешься, озолочу. А если не получится ничего, на глаза мне больше не попадайся, тут пустобрехов не сильно жалуют. А Наследник рядом сидел, молчал и внимательно так слушал. Такие возможности раз в жизни бывают, это Наби шкурой чуял. Да и не в каждой жизни, откровенно говоря. Часто ли такое придумывается, чтобы это самых могущественных людей мира могло заинтересовать? В общем, вот такую простую задачку купец Наби сам себе поставил, а потом у отца отпросился, чтобы новые рынки разведать. И не пожалел.

Он, обладая острым умом, сразу же увидел, что взорвать этот город — раз плюнуть. Гаморы жили в городе и получали аренду от покоренных сикулов. А от тех сикулов, на минуточку, Сицилия свое название получила. Землевладельцы жили в свое удовольствие, не делая, в общем-то, совсем ничего. А демос влачил самое жалкое существование, и при этом никаких гражданских прав не имел. Купец, если у него не было собственной земли, в этой системе тоже был бесправен, как последний батрак. Именно это через двести лет приведет к изгнанию гаморов, но пока они были сильны и могущественны. Пять тысяч горожан, из которых двести семей гаморов, жили на острове. На самой Сицилии — тысячи семей батраков, которые спят и видят, как любимым хозяевам кровь пустить. Купцов с полсотни, и тоже безземельные все. Нет, с этим совершенно точно можно было работать. И Наби начал…

Он открыл лучшую лавку, где принимал всех гаморов лично, включая стратега Архелая. Всем купцам в городе он, из солидарности, делал скидки на всякие платки и заморские бусы. Ведь лавки Эмука Харассу давно уже не только шелком торговали, но и сопутствующим товаром — украшениями, мебелью из заморского палисандра и писком сезона — прыгающими шарами. Князь Дайаэ был не вечен, и это понимали все, включая самого князя Дайаэ. А посему семья Или начинала расширять ассортимент, понимая, что монополии на шелк может не стать в любой момент. Греки, обожающие спортивные упражнения, вместо того, чтобы хвастаться шарами друг перед другом, придумали несколько игр, и самозабвенно эти мячи бросали, пинали и стукали чем попало. Восторг бы полный. Гаморы, сходящие с ума от безделья, наконец нашли, чем себя занять, и шары закончились с пугающей быстротой. Купец Наби, который был единоличным продавцом дефицита, чувствовал себя, как завсекцией магазина ГУМ во времена предпоследнего генсека. Ему было незнакомо ощущение человека, владеющего дефицитом, и молодого парня начало слегка штормить. Не он бегал за покупателями, они бегали за ним. Ему предлагали взятки, дружбу, вино, женщин, мужчин, да вообще все, что угодно. А он держал из последних сил последние два