Порочная игра - Кристина Уэллс

Вейн забрался в карету и сел рядом с Сарой. Дверь за ними захлопнулась, и через мгновение они отъехали.

Он был крупным мужчиной. Его плечо и бедро касались ее бедра, когда они сидели рядом на обитом кожей сиденье. Конечно, он мог сесть напротив, но тогда соприкасались бы их ноги. Теснота экипажей всегда его раздражала, и именно поэтому он предпочитал ездить верхом. Но сейчас, как оказалось, в этой тесноте выявились некоторые преимущества.

В конце концов, сидевшая рядом Сара была его женой. Но, начав кампанию по завлечению в свою постель этой непростой, противоречивой и восхитительной женщины, он не мог пренебрегать ни одной из представившихся возможностей, в том числе и этой. Сара остро ощущала его близкое присутствие. Она тщательно следила за ровностью своего дыхания, она судорожно сглатывала слюну, когда думала, что он отвлекся и не обращает на нее внимания.

Он не торопился отвлекать ее разговором. Пусть молчание потянется подольше, пусть она хорошенько его прочувствует. Черт побери, но она оказывала на Вейна воздействие почти такое же сильное, какое он, похоже, оказывал на нее. К тому времени как они подъехали к его дому, Вейн уже сгорал от желания немедленно отнести ее в спальню и начать с того места, на котором они прервались несколько дней назад.

Когда карета остановилась, Сара подняла на него глаза.

— Почему мы встали?

Он усмехнулся.

— Мой дом расположен не так далеко от дома ваших родителей. Только не говорите, что вы об этом забыли.

Ее щеки зарделись. Она быстро отвела глаза, пробормотав:

— Я думала, мы едем в Ричмонд.

Он помог ей выйти, спрашивая себя, не рассчитывала ли она избавиться от него, затерявшись среди многочисленных родственников. Нет сомнения, что в Лион-Хаусе им трудно было бы уединиться. Именно по этой причине он и привез ее сюда. Пусть все, кому есть до них дело, думают, что они отправились в Ричмонд. У Вейна был свой план. Ричмонд подождет. По крайней мере до тех пор, пока не будет разрешена самая насущная из проблем, касающаяся противоречия в их взглядах на брачную постель. И, судя по выражению лица Сары, мученицы, идущей на костер, им, пожалуй, придется задержаться тут до самого Рождества, дабы разрешить это противоречие.

Но какие бы опасения ни испытывала она, какие бы болезненные воспоминания ни пробуждало в ней это место, с прислугой Сара повела себя как истинная леди. Она повела себя так, словно впервые шагнула за порог этого дома, и Риверс поздоровался с новой хозяйкой с подобающим почтением. Собственно, иного Вейн и не ожидал, но все равно вздохнул с облегчением.

Возможно, Риверс и не узнал в леди Вейн ту женщину в густой вуали, что приступом взяла этот дом той ночью. Как бы там ни было, Вейн был доволен. Ему бы не хотелось увольнять дворецкого после стольких лет безупречной службы.

Миссис Броди просияла, весьма довольная тем, что в доме наконец появилась хозяйка.

— Я покажу вам спальню, мэм.

Вейн посмотрел вслед Саре, поднимавшейся по лестнице за экономкой, и с трудом подавил желание отослать слуг и самому проводить жену в спальню. Он направился с библиотеку, чтобы пропустить стаканчик.

Едва Вейн успел налить себе бокал вина, как Риверс, деликатно кашлянув, вошел в библиотеку. Вейн поднял на него взгляд.

− Да?

— Милорд, леди Вейн желает, чтобы вы поднялись к ней.

В ушах у Вейна зашумело. Он опустил бокал и вышел следом за дворецким. Он отбросил невероятное предположение о том, что Сара опомнилась и ждет его обнаженная, раскинувшись на кровати. Нельзя жить фантазиями. Нельзя ожидать от женщины слишком многого.

Дверь в спальню была открыта. Еще один плохой знак. Вейн вошел и обнаружил, что жена в ярости.

Он приподнял бровь.

— Что-то не так?

Сара злобно скривила губы.

— Не так? Конечно, не так! Ваша экономка сообщила мне, что мы будем вместе спать в этой спальне.

Ага. Битва началась.

Вейн лениво прислонился к кроватному столбику.

— И что с того?

Глядя на эту самодовольную ухмылку, Сара хотела ногтями вцепиться в его лицо, выцарапать ему глаза. Как посмел он поставить ее в такое положение? Они ведь пришли к взаимопониманию относительно того, каким будет их брак! И после этого ей и в голову не пришло настаивать на раздельных спальнях. Это казалось ей само собой разумеющимся. Сара и помыслить не могла о том, что ей придется каждую ночь спать с ним рядом. Раздельные спальни, затем раздельное жилье, а со временем и раздельная жизнь. Так, согласно ее планам, должна была развиваться ситуация.

Но спать в одной постели, в той же комнате, где все это началось? Когда Сара добилась от него согласия не принуждать ее к интимным отношениям, она не представляла, что придется бороться даже за эту минимальную дистанцию между ними.

— Ну что же. Так не пойдет, — сказала она. — Я требую выделить мне отдельную спальню и уборную.

Вейн изучал свои ногти.

— Боюсь, что это невозможно.

Сара огляделась:

— Но этот дом достаточно просторен, чтобы найти для меня отдельные комнаты.

— Конечно. Но я хочу, чтобы вы спали со мной. — Он неспешно окинул ее взглядом, явно представляя в своей кровати.

Глаза Сары зажглись яростью.

— Вы сказали, что не будете меня принуждать. Вы дали мне слово.

Вейн улыбнулся. Как жаль, что эта улыбка — нечастое зрелище — вызвала в Саре прилив жара, не имеющий отношения ни к ярости, ни к раздражению.

— Требуя от вас, чтобы вы спали со мной, я не принуждаю вас ни к чему большему. — Вейн приподнял бровь. — Но если вы думаете, что не сможете удержаться… — В ответ на раздраженный возглас он лишь пожал плечами и направился к двери, словно больше говорить было не о чем.

Взгляд Сары упал на кровать, и горло сжал спазм. Сару охватила паника. Она не вынесет такой тесной близости с Вейном. Ей не устоять, если он будет прикасаться к ней. Она сойдет с ума.

Сара подняла глаза и увидела, что Вейн с порога наблюдает за ней. В его лице не было и следа насмешки. Этот взгляд приковал ее к месту.

— Надеюсь, вам тут будет удобно. Я скоро вернусь. Вейн оставил Сару в смятении. Никогда еще эмоции не бушевали в ней с такой силой, что было знаменательно уже само по себе. Сара полагала, что Вейн, как истинный джентльмен, будет держаться на расстоянии. Хотя бы на расстоянии вытянутой руки. Как могла она так жестоко ошибиться в нем? Только сейчас Сара разглядела безжалостность под маской сочувствия, стальной стержень под оболочкой элегантности. Она всего лишь обманывала себя, посчитав, что добилась желаемого. Теперь Сара осознала, что со стороны Вейна как таковой уступки не было. Он никогда не стал бы принуждать ее к близости.