Архимаг Хвоста феи (СИ) - Алексей Буслаев

подслушать и подсмотреть, что мы тут делаем не было возможности.

— И что ты предлагаешь? — слегка улыбаясь, спросила она.

— Мне и самому она нравится, и ты нравишься в не меньшей степени. Выбирать между вами нереально. Вы обе красивы, умны, сильны, у каждой из вас приятный характер.

— Откуда ты знаешь, Гарол? Ты не знаешь меня. Ты не знаешь, какой я была.

— О, ты в этом заблуждаешься. Забыла, я обследовал тебя от и до? Пусть в мысли я не лез и память не трогал, но мне достаточно твоей ауры, чтобы полностью понять. А то, какой ты была раньше, не имеет ровно никакого значения, ведь важен момент «здесь и сейчас». А знаю я, потому что вижу твою ауру, к слову, замечательную.

— И как она выглядит? Моя аура?

— К чему слова, давай я тебе её покажу?

Мира кивнула, а я вывел её ауру в видимый спектр с помощью иллюзии. Я нисколько не врал, да и зачем? Аура Миры была приятной для просмотра. Разбавленная молоком кровь горячей женщины — это основной цвет, чуточку белого сияния честности, каплю желтой скромности и литр ярко-алой любви. Выглядело красиво и завораживающе.

— Какая красота, Гарол, — умилилась Мира и поцеловала меня в губы. Судя по всему, это был её первый поцелуй. Неопытность она компенсировала страстью. Не знал, что показывать ауру женщине может привести к таким результатам! Надо будет взять на заметку. Поцелуй длился долго. Мира явно готовилась к этому. Спустя минуту, которая длилась как пять, она оторвала от меня голову и выжидающе уставилась на меня.

— Это было… интересно. Твой первый поцелуй?

Мира закивала и отбросила прядь волос назад, смотрелось очень живо и красиво.

— Ты хочешь встречаться не только со мной, но и с Джувией? Я права? — вернулась Мира к теме беседы.

— В общем, да. Я чувствую, как её тянет ко мне, и ты мне тоже очень нравишься. С тех самых пор, как Нацу привел меня в Хвост феи.

— Я бы хотела быть лишь с тобой, но, зная Джувию, тебе проще встречаться с обеими. Я не против, только одна просьба.

— Какая?

— Не обижай нас и Эльфи.

— Договорились, Мира, — ответил я и сам поцеловал её. За весь день мы конкретно устали, поэтому я телепортировал себя и Миру в гильдию и уложил её баиньки.

Проснулся я в своей кровати, внутренние часы показывали полдень, а забег должен начаться после полудня. Подытожим: праздник прошел отлично, я повеселился и начал встречаться с Мирой и на днях подойду к Джувии с тем же предложением. Возможно лучше взять Миру с собой. Все-таки она мудрая женщина.

Прогнав ману по организму, я взбодрился и пошел завтракать в гильдию. Мира просто чудесно готовит. Все остальные ничего не ели и готовились к забегу. Я спокойно покушал и пошел вместе со всеми на большой забег, как окрестил это событие Хэппи. За пару дней до этого Эльза, Нацу, Люси, Грей и Венди смотались на какую-то гору, и нашли не абы кого, а целую Белую Виверну. Живую. И, как сказал Макаров, именно её чешуйки были пропуском на финишную прямую. Все маги Хвоста феи тем временем сгруппировались у узкой линии старта. Едва Макаров выстрелил из сигнального пистолета, как все маги сорвались вперед.

Ранее бесспорным фаворитом в этом соревновании был Джет за счет ускорения себя, но сейчас исход был неочевиден. Для всех кроме меня. Магию применять было не просто можно, а даже рекомендовано. Первой мыслью было просто взлететь и напрямик ломануться к заветной чешуйке, но полет Макаров запретил. Но это ничего.

Едва все маги побежали вперед, я сделал ход конем. Чарами дальнего взора я увидел гору, где во множестве были рассованы белые чешуйки живого существа. Располагалась эта гора реально далеко, в паре десятков километров от Магнолии. Увидеть настолько далеко трудно, но вполне выполнимо. Решив, что ни к чему мне бегать, высунув язык, я просто телепортировался на гору, забрал чешуйку и порталом вернулся обратно. Макаров, старшие волшебники, то есть Лексус и Мира, а также репортер из «Ежедневника волшебника» попросту стояли разинув рты.

В тот же момент меня избрали победителем. Проиграли Хэппи, Нацу, Гажил, Грей и Леви. Наказание за проигрыш Мастер придумал сам. Он заставил их переодеться в сексуальные наряды и две недели после этого гулять по улицам Магнолии и на закуску сказал им сняться в таком виде в «Ежедневнике волшебника», чем вызвал у репортера непреднамеренный оргазм.

Зрелище Нацу в купальнике (Мира величаво одолжила, то есть подарила ему свой, у неё их много) было просто фееричным. Я две недели подкалывал его, а когда наказание закончилось, я наложил на него иллюзию, будто бы он продолжает ходить в этом купальнике и дальше, а всех остальных попросил не разубеждать Нацу, пусть это сделают благодарные за бесплатный концерт жители города. Макаров ржал полчаса над этой незатейливой шуткой.

Джувию я выцепил в один из свободных дней и с помощью магии Разума попросил Миру прийти в мой кабинет. Там я планировал рассказать водяной магичке все как есть и предложить тот же вариант, на который согласилась Мира. Разговор задался почти сразу, я выложил вкусняшки, и мы превосходно провели время, общаясь с Джувией. Все поменялось, когда Мира зашла в мой кабинет.

— Милый Гарол, а что она тут делает? — сложила бровки домиком гидромантка.

— Джувия послушай, ты хочешь быть со мной, я нисколько не возражаю, но, кроме тебя, со мной хочет быть еще и Мира. Пойми это, и тебе сразу станет легче. Я не желаю прямо сейчас тащить вас обеих в постель, — сказал я, отметив, что Мира и Джувия переглянулись и синхронно заалели, представив себе эту картину.

— Я предлагаю тебе быть со мной и Гаролом, — мило улыбнувшись, сказала Мира, обняв меня за шею.

— Я на что угодно согласна, лишь бы с милым Гаролом.

— Вот и отлично, — сказала Мира и поцеловала меня. Джувия решила поступить так же, и в итоге меня целовали две прекрасные девушки. А я нисколько против этого не возражал, ибо я не идиот. Что касается близости, то до этого доводить рано. Пока рано.

В один прекрасный день меня дернуло взяться за один сложный заказ и прогуляться из-за этого далеко за город. Меня вызвал какой-то заморский князь, который болел чем-то крайне пакостным и крайне тяжелым, и эта дрянь сводила все усилия целителей на нет и причиняло сильную боль его телу каждый день. Он платил бешеные деньги другим лекарям, но те