В рекруты - Сим Никин

Сидя под кустом лещины, попаданец недоумевал, зачем его взяли в этот поиск? Какой от него толк? Он скорее чувствовал себя обузой. Тимофей и то нужен был лишь для того, чтобы показать, откуда начинать поиск. Ну, возможно, для того, чтобы опознать генеральскую дочку, если эти следопыты не знали ее в лицо. А какой толк от Дениса? Об этом он и спросил своего спутника. Тот признался, что инициатором привлечения новобранца к этому мероприятию выступил как раз он. Если конечно не считать того, что изначально Денис сам назвался.

— Понимаешь? — оправдывался Тимофей, — Мы с хлопцами поразмыслили и решили, что ты, вроде как, везучий какой-то. По тебе из пушек стреляли, а ты живой остался. Нас в подземелье замуровали, опять ты выход нашел. И вообще, может, не зря ты нам посреди чистого поля на дороге попался. Не может просто так человек невесть откуда в пьяном виде да в чистом поле. Вот ведь сам посуди…

— Чего?! Это я-то везучий?! — парень возмущенно вскочил на ноги. — Да я… Да я… Да еслиб не я, вас бы вообще не замуровывали в том подземелье.

— Не скажи. — спокойно возразил солдат. — Григорий Антипыч с хлопцами, может, и ушел бы. А вот я, если бы не попал в подземелье, пропал бы точно. Не уйти мне было от басурман. Я ведь тогда уже с жизнью попрощался. Думал в реку кинуться, чтобы живьем вражинам не даться. Как ни крути. А не найди ты то подземелье, мне бы не жить. Вот так-то.

Денис в ответ лишь махнул рукой и снова уселся под куст, про себя проклиная свою своеобразную везучесть.

Повезло Лексею. Он сперва обнаружил место, где явно кто-то долго отдыхал. Отдыхающий, вероятно, что-то делал со своей одеждой, ибо на полянке валялось несколько маленьких лоскутков такой же ткани, как и та, которая обнаружилась на кусте терновника рядом с трупом лошади. Валяющаяся тут же некогда пышная дубовая веточка, обломанная достаточно высоко, чтобы это произошло случайно, свидетельствовала о том, что отдыхающий, скорее всего, отмахивался ей от мошкары. Чуть поодаль от полянки обнаружилась тропинка. По ней путники и пошли. Впереди, на расстоянии видимости, как обычно, шел Юсуп, остальные двигались следом. Через четверть часа пересекли чахлый лесок и увидели на следующем взгорке березовую рощицу, где средь белых стволов торчало множество каких-то пней.

— Бортья, — прищурив глаза, определил зоркий Лексей.

— Значит, где-то рядом должен бортник обитать, — сделал логический вывод Тимофей.

Внимательно осмотрелись, и вновь вперед двинулся один Юсуп.

Маленькая, но добротная избушка бортника обнаружилась за рощей. Увидев ее и некоторое время понаблюдав за двором, следопыт вернулся к товарищам.

— Скорее всего, генеральская дочка пришла в эту избу, — высказал он свои соображения. — Но боюсь, что-то там случилось нехорошее. Плетень в одном месте повален. Поленница порушена, пустые колоды бортьев валяются как попало.

— Нешто басурмане наскакивали? — спросил Тимофей.

Юсуп только пожал плечами и продолжил:

— Сейчас во дворе и вокруг никого не видно. Один раз выходила старуха, что-то высыпала курям и снова в хату уперлась.

— Пойдем в избу? — снова спросил солдат.

— Пойдем, — согласился разведчик. — Лексей, останешься в роще у бортей. Там повыше — будешь смотреть окрест. Ты, Дионис, останешься во дворе. Будешь смотреть за Лексеем. Как он знак какой подаст, так сразу зови. А мы с Тимофеем посмотрим, кто там в хате есть. Пошли.

Когда дошли до берез, пчелы встретили их деловитым гулом. Попаданец опасливо втянул голову в плечи.

— Не баись, — заметил его опаску Леха. — Пчела она зазря не тронет. Если только близко к борти подойдешь или у нее на пути встанешь. Так ты двигай, чтобы надолго им дорогу не загораживать. Тут вишь, у каждого роя своя тропка в воздухе протоптана. Но нам ее видеть не дано. И руками не маши! Не маши говорю! Не любят они этого.

— А чего она лезет прямо в лицо?

— То она полюбопытствовала, мол, кто такой? Предупредила на своем пчелином, чтобы не лез за медом. Не по твою он ложку.

Ореховый плетень действительно оказался повален так, будто в него въехал грузовик. Поленница была не только развалена, но еще и раскидана по двору. Отдельные полешки валялись даже в нескольких метрах за плетнем. Две растрепанные курицы деловито кудахча бродили тут же, время от времени что-то поклевывая и не обращая никакого внимания на гостей.

Поставив валяющуюся посреди двора колоду, приятно пахнущую прополисом, Денис уселся на нее и нашел взглядом Лексея, застывшего у стволов двух растущих рядом берез.

Достав из-за пояса и сунув в рукав длинный нож, разведчик резко толкнул дверь и зашел в хату. Тимофей тоже взялся за рукоять спрятанного под подолом рубахи ножа и шагнул вслед.

— Господи, да штож это… — испуганно всплеснула руками пожилая женщина, встав из-за стола при виде ворвавшихся незнакомцев. Азиатские черты первого явно не внушили ей ничего хорошего.

— Хтой-та там, Матрена? — послышался из дальнего угла натужный голос. Там на лавке лицом вниз лежал человек. Спину его покрывала влажная тряпица, на которой проступали розоватые кровяные разводы.

— Свои мы, мать, русские, — проговорил Юсуп, быстро пройдя к занавеске у печи и отдернув ее. — Вы здесь вдвоем, али еще кто есть?

— Ага, — закряхтел мужик с лавки, приподняв голову. — Оно и видно. Кхе-кхе. Ить, имя русский, а глаз узкий, вотета вот.

— Не, имя не русский, — простодушно объявил разведчик. — Юсупом меня кличут. Так есть еще кто?

— Нетути, нетути никого более, — сообщила женщина. — Одни мы с дедом.

— Барышня здесь не объявлялась, русоволосая такая? — задал волнующий вопрос Тимофей.

— Нешто Василису ищите? — снова закряхтел мужик.

— Так была, значит? — подскочил к нему солдат.

Старики, поправляя друг друга, начали рассказывать, как однажды к вечеру Афанасий, так звали пасечника, проверяя борти, заметил бредущую в его сторону одинокую фигурку в изодранном платье. Поначалу он подумал, что это какая-то нищая бродяжка забрела сюда невесть зачем. Однако, когда та подошла ближе, разглядел молодое, хоть и чумазое, но слишком нежное для бродяжки личико. Руки и выглядывавшие сквозь порванное в лоскуты платье коленки были в кровь исцарапаны, будто девушка отбивалась от стаи диких котов. Ни на какие вопросы странная пришелица не отвечала, лишь смотрела в пустоту отсутствующим взглядом.

Взяв за руку, Афанасий повел ее к дому, где передал в руки супруге. Матрена, охая и причитая, вымыла бедняжку, обработала ей раны отваром ромашки и тысячелистника и, напоив козьим молоком с медом, уложила спать. Допоздна старики судили-рядили, откуда здесь могла взяться юная барышня явно не простого сословия, да в таком неприглядном виде, но так и уснули, не придя ни к какому мнению.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});