Замок целителей - Виктория Хенли

Элловен Майн подошел к Дорьяну.

— Нарушая букву закона, ты следовал его духу. Тобой руководила не жадность, и не гнев, и не жажда власти. В противном случае мы не получили бы права передать тебе этот фиал.

Дорьян посмотрел на свою бабушку. Марина кивнула.

Он принял фиал из рук Ренайи со всей почтительностью, вынул пробку и, запрокинув голову, выпил все до последней капли. Язык его ощущал невозможный, немыслимый вкус, словно бы жидкость эта состояла из серебряного света, лежавшего над этими лугами. Дорьян почувствовал, что сможет сделать буквально все.

Он низко поклонился:

— Спасибо вам.

Распрямившись, он заметил, что все трое, выжидая, глядят на него. Он вздохнул.

— А теперь, пожалуйста, объясните мне, как можно спасти Границу.

Элловен Майн начал описывать все премудрости Дома-на-рубеже и рассказал, каким именно способом Берн и ловена Камбер замыслили разрушить его.

— Однако еще есть шанс восстановить защиту, если ты сумеешь вовремя попасть туда.

— Я должен буду вернуться в Замок?

— Да. И вот что тебе следует сделать. — Майн приступил к долгим и подробным наставлениям. — Но прежде чем ты отправишься туда, Дорьян, запомни следующее. — Голос его сделался еще более серьезным, чем когда элловен вел речь о Границе. — Ты совершил уже семь путешествий во сне, когда разум твой увлекал за собой собственное тело. Тебе будет позволено совершить еще три. Если ты осмелишься отправиться в четвертое, тебя ждет немедленная смерть.

— Всего только три?

— Подобные путешествия являются неестественными для мира форм; совершать их может лишь человек, обладающий огромным родством с другими мирами. Тебе известна цена, которую заплатило твое тело. Тебя исцелили, но твоего здоровья хватит только на три такие дороги. Используй же их с мудростью.

— А как же те, кто путешествовал вместе со мной? Они тоже претерпели ущерб? Или это ждет их в следующих путешествиях со мной? Пожалуйста, скажи, что это не так.

— Жизненная сила каждого из путешественников претерпевает ущерб, однако их урон не настолько серьезен, как твой. Путешествий будет немного, и они оправятся. Но запомни — три, и ни одним больше, — проговорил Майн. — А теперь тебе пора возвращаться. За то время, пока ты был у нас, в мире форм прошло много часов. В пустыне сейчас вечер, а в Замке целителей время близится к полуночи.

Глава двадцать шестая

Сидя спиной к скале, изнемогая от жажды, Маэва наслаждалась пустынным закатом — яркие краски разлились не только на западе, но и на всем небе. И тут до слуха ее донесся стук копыт.

Вдалеке замаячил силуэт всадника.

— Яспер, — прошептала она, замахав руками, пытаясь закричать пересохшей глоткой.

Фортуна была уже совершенно рядом, и Маэва услышала:

— Тпру!

Яспер соскочил с лошади. Взяв из седельной сумы кожаную бутыль, он нагнулся над Маэвой, дав ей попить, а потом протянул воду Саре.

Лоб его перехватывала белая лента. Интересно зачем, подумала Маэва, потому что лента покатилась ей похожей на повязку, хотя, впрочем, она, наверно, защищала его голову от солнца.

— Спасибо, — сказала она, взяв его за руку. Прикосновение сказало ей, что ему очень больно. — Что случилось, Яспер? — спросила она. — Тебе больно?

Пожав плечами, он посмотрел на Дорьяна:

— Разбудить его и напоить?

— Мы решили, что он находится в странствии дримвена. А в таком состоянии его не стоит тревожить, пусть поспит, — сказала Сара. — Мне кажется, он выглядит сейчас лучше, чем когда мы оставили Белландру.

— Яспер, но как ты выбрался из города? — спросила Маэва.

— Это стоило мне половины дилана. — И Яспер рассказал ей, как выловил золотые из моря.

— Ты подкупил стражу?

Не отвечая, он передал ей бутыль с водой, а потом поднялся и полез в седельную сумку.

— Лучше поешь, — ухмыльнулся он.

Они принялись есть.

Яспер привез хлеб, сыр и яблоки. Вкус хлеба никогда еще не казался ей столь изумительным. Маэва рассказала Ясперу о том, что видела Девина за небольшим холмом. Новость его не обрадовала, лицо его сделалось серьезным.

— Надо будет сходить поискать его, — проговорил он.

— В одиночку? — спросила Сара.

— В одиночку, — твердым голосом сказал он. — Ночь скроет меня.

— Я пойду с тобой, — сказала Маэва, хотя усталость мешала ей пошевелиться.

— Нет. — Он приложил палец к ее губам. — Я никогда больше не позволю себе рисковать тобой.

Маэва хотела возразить, однако и на это у нее не было сил.

Яспер дал им два одеяла, оставил бутыль с водой и буханку.

— У меня есть еще, — сказал он, когда Маэва попыталась протестовать. Он поднял Маэву на ноги. — Я не могу оставить там Девина. Я вернусь. — Однако Маэву он обнял так, словно делал это в последний раз.

Оседлав Фортуну, он направился по залитой лунным светом дороге. Конь и всадник поднялись на холм и исчезли из глаз Маэвы. Ну почему он не объяснил ей, каким образом выбрался из Мантеди? И откуда пришла мучившая его боль?

— Даже приятно, что я настолько устала, — сказала Сара. — Вот-вот засну и встречусь с птицами Иб.

Она постелила одеяло на земле возле Дорьяна.

— Я знаю, что лорд Морлен будет искать меня. Ты говорила, что если эбровен однажды заглянул в твои глаза, то потом он может преследовать тебя во снах. Не понимаю, почему он не отыскал меня вчерашней ночью, когда мы заснули на берегу залива?

Маэва заставила себя задуматься о предстоящем.

— Дело в том уголке, который устроил для себя Дорьян в стране снов, — сказала она. — Сегодня мы можем начать прямо оттуда. Он объяснил мне, как попасть туда и как взять тебя с собой, как делал сам каждую ночь. Возможно, сейчас он уже там.

— Он брал меня туда каждую ночь? — Резкая нотка в голосе Сары удивила Маэву.

«Она ничего не знает. Дорьян ничего не сказал ей, а она не спросила».

— Да, он делал так каждую ночь для того, чтобы защитить тебя.

— Защитить меня?

— Он сказал мне, что тебя преследуют темные птицы, — проговорила Маэва неуверенным голосом. — Он давно хотел об этом тебе рассказать.

— Раз уж он спит, может быть, ты сделаешь это?

И Маэва, как могла, рассказала Саре об устроенной Дорьяном роще сикомор.

— Мы сможем уйти оттуда, как только удостоверимся, что оказались в одном сне, — полным волнения голосом пояснила она. — Птицы Иб охотятся за тобой, и, скорее всего, мы увидим их сразу же, как только окажемся в стране снов.

Она осторожно сняла камень дримвенов со спящего Дорьяна и надела себе на шею. Прикоснувшись к нему, она сразу же ощутила, что все в порядке. Где бы он сейчас ни находился, здоровье после бегства из Мантеди вернулось к нему.

«Дорьян, Дорьян, если ты только слышишь меня, пожалуйста, вернись к нам». Она расстелила одеяло рядом с Сарой, наверху ярко светила луна.

— Представь себе огромную сикомору, — пробормотала она.

Сара не ответила.

Когда Маэва увидела величественное и мирное дерево, возвышавшееся над уголком Дорьяна, она попыталась найти дух Сары, как учил ее Дорьян, однако не сумела этого сделать. Она оказалась в одиночестве. Здесь было так спокойно и тихо, что Маэве не хотелось никуда уходить. Может быть, Дорьян все-таки появится здесь. Однако если она станет ждать, а он не придет, Саре придется в одиночку и без чьей-либо помощи сражаться с птицами Иб.

Маэва заметила калитку, которая вела из мирного уголка. Распахнув ее, она оказалась на краю озаренного лунным светом утеса, у подножия которого взмывали океанские волны. Отвернувшись от морского простора, она заметила Сару, спешившую по тропинке. Она побежала, чтобы догнать ее.

— Если я сумею добраться до них, то смогу объяснить им, что случилось, — сказала Сара.

— Кому объяснить? — спросила Маэва.

— Королю и королеве Белландры. Мне знакомо это место — сейчас мы находимся недалеко от дворца.

Непереносимый крик пронзил слух Маэвы. Оглянувшись, она заметила нависший над утесом черный силуэт, устремившийся к ним. Птица Иб.

Сара повернулась лицом к птице.

— Стань рядом со мной, Маэва, — сказала она.

Маэва сорвала камень дримвенов с шеи и подняла вверх, глядя на золотой свет, лившийся из его середины. Протянув к нему руки, Сара принялась впитывать это сияние. Над утесом зазвучала песня дримвена — куда более громко, чем доводилось слышать Маэве. Песня прогнала из ее головы все мысли, наполнила сердце, хлынула в глаза.

Все предстало перед ней в собственном свете: выражение на лице Сары, полное безумной ярости, жажды боя и готовности убивать; птица Иб, охотница, выпущенная на Сару и уже расправившая когти. Темная птица была совсем рядом, одно из крыльев ее коснулось плеча Маэвы. И то, что она увидела, понять было невозможно, однако…