Сердце Лета - Галина Полынская

– Тебя же просили не лезть к нему… то есть к ней, – Фарот подошел к Лета и надел ей на голову шапочку, чтобы утихомирить повышенное внимание Триумата.

– Вы же нас тут оставили одних, – капризно надув губы, Насрин вернулась за стол, – вот я и подумала, чего время даром терять, когда его можно хорошо провести с молоденьким красавчиком. Ой!

Этот возглас адресовался стоявшему в дверном проеме Терею.

– Ну а ты чего воскрес? – устало произнес Тротил. – Кто тебя просил вставать? Швы разойдутся, больше я тебя зашивать не стану.

– Очень хочется пить, – хрипло сказал Терей, ощупывая повязки, перетягивающие грудь.

– Присядь-ка, – Кусон спешно пододвинул ему стул. – Сейчас водички тебе налью.

Терей тяжело опустился на стул и обвел взглядом помещение.

– Где я нахожусь? Почему у меня все болит?

– Подстрелили тебя, братик, – Кусон протянул ему стакан воды. – А находимся мы у моей подруги Насрин. Оперировал тебя Тротил, ассистировал ему Уга, ребята молодцы со всех сторон, ты стал лучше прежнего.

Глотая воду, Терей глянул на своих спасителей, посмотрел на Насрин, потом на Триумата, причем смотрел он на него снизу вверх, начиная с ботинок, на них его взгляд задержался намного дольше, чем на лице. Триумат улыбнулся и помахал Терею рукой.

– Это Триумат, – сказал Кусон и этим ограничился в представлении.

Терей снова кивнул, не найдя в себе сил поприветствовать нового знакомого как-то иначе. Тротил подошел к разделочному столу, где прикрытые спецхалатами лежали коробки с медикаментами и не пригодившимися при операции инструментами. Он выбрал четыре ампулы, снабженные иглами, подошел к Терею и сделал ему уколы в здоровое предплечье. Спустя буквально пару минут, Терей ощутил прилив сил и желание поподробнее узнать о ситуации в мире.

– Начну с самого интересного, – Тротил взял стул, поставил его напротив Терея и присел, складывая руки на груди. – Кусон поведал нам об искусственной ночи на Обелисе, о том, что все эти облака произвела компания «Зентер», и теперь некоторые из присутствующих тут граждан собираются вернуть людям солнце. А после того, как все обретут счастье, мы спешным образом улетаем вот с ним, – Тротил кивнул на Триумата. – С этим достойным господином мы познакомились только сегодня, но уже прониклись взаимным доверием. А спешно мы улетаем, потому что нас нашли альдебаранцы, они уже в Меро. Вообще-то спешно улететь собирались сегодня, но некоторым присутствующим тут гражданам приспичило спасать мир, поэтому наши скромные планы побега откладываются. Вот так, в общих чертах. Что ты на это скажешь?

В черных глазах Тротила читалась яркая надежда, что сейчас Терей в грубой форме раскритикует идею подрыва мощности «Зентера», затем они сядут с Кусоном в крабиль и уедут долечиваться в Меро, а они с Триуматом…

– Я уже неоднократно думал об этом, – Терей запустил пятерню в потускневшие пряди волос. – А что, если солнце вернется? Быть может, тогда кровь таких как я прекратит бушевать, становясь звериной?

– Так, хотелось бы небольшое отступление от романтической мистики, – сказал Тротил. – Не существует такой болезни, как «вервольфизм», а если нет такой болезни, следовательно, от нее не существует и лекарства. Разнообразные трансформации не редкость, на многих планетах встречается нечто подобное, и это отнюдь не заболевание, это особенность организма, природа существа. Я доступно объясняю? И еще, вмешиваться в дела целой планеты, чего-то тут исправлять своими старательными руками, руководствуясь высокими идеями возвращения солнца людям, лично я не буду. Если я останусь в одиночестве, то прямо сейчас неторопливо соберу свои вещи и через пару часов спокойно улечу отсюда с первым попавшимся кораблем, даже с грузовым – наймусь на любую подработку, и меня вывезут отсюда. Я по-прежнему доступно формулирую свои мысли?

– Более чем, – кивнул Фарот. – Я с тобой. А ты, Уга?

Уга молчал, глядя в пол.

– Преал?

– Я остаюсь! – отрезал он. – Ничего нет величественнее и дороже шанса вернуть людям солнце!

– Даже дружба?

Преал глубоко задумался над ответом.

– Лета, – сказал Фарот, – ты остаешься здесь или летишь с нами?

– И мы бросим «Летатель»?

– Да, у нас нет другого выхода.

– Я не хочу, чтобы мы расставались… друг с другом и с «Летателем»… – губы Лета задрожали, в глазах заблестели слезы, она выглядела человеком, на которого внезапно обрушилось горе.

– Э, малыш, – Фарот присел на корточки, заглядывая ей в глаза, – что стряслось? Подумаешь, какой-то старый глупый корабль.

– Это не старый глупый корабль, это – дом, – она изо всех сил сдерживала слезы, – нельзя бросать свой дом. И нельзя бросать друг друга, если вы друзья! Друзьям нельзя расставаться! Когда распадается дружба, умирает частица Вселенной…

Из синих глаз Лета хлынули золотисто-желтые слезы. У Триумата невольно расширились глаза при виде такого разноцветия.

– Она права, – неожиданно всхлипнула и зарыдала Насрин, – красотуля прав-а-а! Надо, чтобы все всегда были вместе!

– Но все не могут всегда быть вместе, – растерялся Тротил, – существуют различные обстоятельства, из-за которых расстаются любимые люди, друзья перестают быть друзьями, хуже того, они предают друг друга, начинают ненавидеть, такое происходит сплошь и рядом. Каждое мгновение кто-то от кого-то уходит, чтобы больше не встречаться никогда, каждую минуту распадается какой-нибудь крепкий союз, чтобы никогда не воссоединяться, а Вселенная все еще существует и, надо сказать, прекрасно выглядит, – Тротил улыбнулся.

Он надеялся, что Лета улыбнется в ответ, но девушка слишком серьезно смотрела на него своими синими глазами.

– Вселенная все еще жива потому, что каждую минуту не только разрушается, но и создается, не только предают, но и спасают, – ответила Лета, она больше не плакала, желтые слезы бесследно исчезли с ее точеных смуглых скул. – Поэтому она и живет, вы понимаете?

Глава 30

Борясь с сильным желанием закурить, Тротил вышел из дома и направился в сторону сквера. Ветер почти стих, но холод обострился, казалось вот-вот пойдет снег. Упругий воздух напряженно подрагивал, в густом облачном месиве по-прежнему мелькали белесые всполохи. Их появление и исчезновение не сопровождалось никакими звуками, хотя бы отдаленно напоминающими раскаты грома, и от этой бесшумности картина выглядела зловещей, словно в преддверии неизвестной природной катастрофы.

Завернув за угол, Тротил подошел к ближайшему дереву, сорвал с нижней ветки длинную голубоватую иглу, сунул ее в рот и тут же выплюнул, скривившись от резкого синтетического привкуса. Потрогал ветку, ствол – дерево было искусственным.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});