Битва галактик - Михаил Сурин

Здесь не требовали отличной сдачи вступительных экзаменов. Уладив все формальности и получив сертификат зрелости, Кирилл навсегда покинул свой дом. Отец проводил его до вокзала, сухо попрощался, и остался на перроне. А автобус увёз Кирилла на юг, в Сильвер-Хиллс – полтора часа по извилистому шоссе, петляющему по поросшим соснами склонамЗелёных гор. Красиво. Стены учебной базы появились внезапно, из-за одного из поворотов. Огромное сооружение, словно вросшее в горную породу, возвышающееся над долиной внизу. Казалось, взять штурмом эту неприступную крепость невозможно.

Кирилл попросил водителя остановить и, законув на плечо баул с вещами, выскочил на обочину. Взревев двигателем, автобус тронулся дальше, и парень остался один на дороге. Впрочем, так было недолго. Понятно, что его уже увидели. Кирилл заметил рядом со стеной лестницу, уходящую вверх по склону, и быстро взбежав наверх, очутился перед массивными воротами КПП. Навстречу ему вышли два велита в доспехах.

– Стой! Сумку на землю! Предъяви пропуск! – приказал один из них, указывая стволом автомата.

Кирилл быстро выполнил требуемое. Велит внимательно посмотрел документы, достав сканер, просветил их ультрафиолетом.

– В сумке ничего запрещенного нет? – спросил он, указав на баул.

– Нет, только одежда, предметы гигиены, ноутбук… – покачал головой Кирилл.

– Ладно, верим, – сказал велит, опустив ствол винтовки.

Ворота медленно открылись. Кирилл прошёл за стену и осмотрелся.

Выложенная плиткой дорога вела через огромный плац. Вокруг несколько сотен кадетов в легкой учебной форме выполняли физические упражнения, синхронно двигаясь в такт командам инструктора, слышимых из огромных динамиков по сторонам плаца.

– Шестая группа. Занятия физкультурой, – прокомментировал велит. – Иди всё время прямо. Видишь то здание? Зайдешь в вестибюль, представишься. Там тебя проинструктируют.

Кирилл кивнул и двинулся в том направлении, куда был указано. Пройдя через плац, он очутился перед КПП главного корпуса. Предъявивздесь документы ещё раз, Кирилл вышел во внутренний дворик корпуса, благоухающий запахом цветов, растущих в клумбах у стен, затем, следуя полученным на втором КПП инструкциям, вошёл в вестибюль. Здеськабинеты приёмной комиссии. Как потом выяснил Кирилл, оная выполняла только функции записи новоиспечённых кадетов, формирования групп и распределения комнат в общежитии. Кабинеты были полны людей. К семи столам методистов тянулись длинные очереди абитуриентов. Почти все – высокие, плечистые парни, с сильными руками и крепким торсом. Каждый мог побороть худощавого Кирилла одним мизинцем. Тот поёжился от щекочущего ощущения неизбежности общения с этими лбами, но, тем не менее, решил идти до конца. Лена ему не простит, если он отступит в самом начале. Терпеливо выждав в очереди полтора часа, Кирилл предстал перед методистом – седовласым стариком лет ста тридцати с суровым взглядом исподлобья. Постукивая металлическими пальцами руки-протеза он поинтересовался, что занесло такого сопляка в столь опасное место.

– Я хочу стать лётчиком, – ответил Кирилл.

– Тут все хотят стать лётчиками. Уверен, что не сбежишь отсюда через две недели?

– Уверен.

– Ну-ну, тебя никто за язык не тянул, – усмехнулся старик, сверкнув глазами, и записав размашистым почерком имя Кирилла в журнал, хлопнул печатью в пропуске. "Принят".

У другого стола ему выдали нагрудный значок и сообщили номер комнаты в общежитии. Кирилл закинул на плечо баул с вещами и отправился в соседнее крыло. Общага училища – четыре здания, соединённых стеклянными переходами с административным. Это удобно: в сезон дождей не нужно выходить на улицу, опасаясь промокнуть. В одном из них – комната Кирилла. IV-8-156. Римская цифра означала порядковый номер здания, две последующие – номера этажа и комнаты соответственно. Запутаться было сложно. Кирилл быстро взбежал наверх, нашел нужную дверь и, вставив ключ в замочную скважину, открыл её.

– Ты кто?

Киррилл бросил баул у порога. Здесь полный беспорядок. На полу разбросано всякое барахло – начиная от карандашей и шариковых ручек и заканчивая смятыми носками. По сторонам у стен стояли двухъярусные кровати, под которыми можно было разглядеть банки с маринадами, деревянные ящики, ботинки, сумки. Решётки кроватей использовались в качестве вешалок – на них были подвешены рубашки, кадетские мундиры, штаны. Плечистый громила застыл в центре комнаты, провздев голову в ворот футболки.

– Ты кто? – он повторил свой вопрос.

– Новый студент, – ответил Кирилл.

– Здесь нет студентов. Кадеты. Твоя кровать – вот, – парень указал на нижний ярус нар перед ним.

Единственная кровать, заправленная по всем правилам. Хозяева остальных, видимо, не беспокоились о том, чтобы прибраться после себя. Кирилл засунул баул под кровать, подвинув банки, стоящие там.

– Разобьёшь там что-нить, я тебе тоже что-нить… – предупредил кадет, застегивая форменную рубашку.

– Предлагаю переставить свои вещи. Мне тоже нужно место, – ответил Кирилл, взглянув исподлобья.

– Ты пока не кадет. Станешь им – будешь решать тут, – парень быстро надел брюки, пиджак и, взяв с собой портфель, вышел из комнаты.

Ощущение необычности всего происходящего не покидало его. С самого начала Кирилл понял, что здесь лучше не расслабляться. Кадет он, не кадет, здесь везде на каждом шагу опасность. На его взгляд, именно такое ощущение воспитывает в человеке твёрдость, волю и силу характера. Ему очень повезло, что он оказался здесь. Ему повезло с подсказкой, которую дала ему Лена. Ему вообще повезло с ней.

Бессмысленно общаться с человеком, который не влияет на тебя определённым образом. Бессмыссленно общаться, если единственное ощущение, которое ты испытываешь к нему – равнодушие или желание выгоды. Ведь после того, как выгода будет приобретена, будет достигнут результат, к которому стремился союз людей, союз этот непременно распадётся. Кирилл считал, что успех возможен только тогда, когда люди, сотрудничая, стремясь к общей цели, ежедневно, ежечасно, ежеминутно делают друг друга лучше, крепче, сильнее. Сейчас именно так и происходит. То чувство, которое Кирилл испытывал к Лене, заставляло его приблизиться к тому идеалу, которое она обрисовала ему. Она не узнает его, когда увидит в следующий раз. И пусть она уже будет не доступна для него тогда, пусть она выберет кого-то другого, старания Кирилла не пройдут для него даром. Он будет лишь благодарен ей за то, что она была в его жизни, за любовь, которую она вызвала, за то, что он стал лучше, стремясь завоевать её сердце.

Общее построение было созвано вечером. На плацу при свете прожекторов более шестисот курсантов принесли присягу верности своему государству, своему училищу, своим товарищам.