У ПРУДА - Евгений Круглов

— Да ничего, быстро привыкнешь! Сейчас немного проедем, и всё почувствуешь! Я потихоньку…

— Ладно… Давай, — сказала она упавшим голосом.

Проехали метров сто.

— Ну как? — крикнул он через плечо.

— Нормально! — громко ответила она, — а как он называется?

— Кто? Мотоцикл? — Саша улыбнулся, — у него название — поэтическое! — громко сказал он, — «Восход!»

— Надо же! — засмеялась Лена.

— Лен, — снова повернулся он, — ты меня ногтями проткнёшь!

— Да?… — виновато переспросила она, затем медленно обхватила его руками.

Егор долго ходил вокруг машины, ему совсем не хотелось уезжать. Маша держала открытую дверь, торопливо ждала сынишку.

— Ну, всё Егор, Всё! — помаши ручкой и садись быстрей!

Мальчик неохотно подошёл к матери, потом вдруг быстро направился к Кате. Остановился рядом, поднял голову и громким шёпотом сказал с волнением:

— Тимке скажи, скажи я приеду опять…

— Скажу, Егор, — улыбнулась растерянно Катя, — как приду, скажу сразу…

Мальчик опустил глаза, заулыбался, и, развернувшись, побежал к открытой двери. Не оборачиваясь, стал забираться на заднее сидение.

Наблюдая за этой трогательной сценой, все улыбались молча.

— Вот и Егор, друга себе здесь нашёл! — окинув всех взглядом, сказал довольно Олег.

— Придётся нам Маша, свою собачку заводить…

— Жаль, рыбку не половили, — протянул Олег Кириллу руку.

— А вы, приезжайте почаще!

— Да! Теперь всё! Частые гости будем!

Попрощавшись с остальными, крикнул Кириллу в открытую дверь:

— Все картины готовь! Все!…И портрет, конечно! — засмеялся он, взглянув на Катю.

Машина отъехала. Через заднее стекло Егорка махал рукой. Ирина с Катей, помахали в ответ.

— Кирилл, а про какие картины он говорил? — спросила Ирина.

— Издательство выставку организует, — не спеша двигаясь к дому, неохотно рассказывал Кирилл, смотря себе под ноги, — … выпустят буклет с фотографиями всех работ. И реклама и доход одновременно… Ну и поиск новых художников. Там живопись, фотоработы, графика. Там же новые книги, издания… Обычное дело для них. Вот, Олег, меня тоже «выставить» хочет. Говорит, — Кирилл улыбнулся, — … имидж свой, пора иметь.

Потом, говорит, по месту службы, издательство рекомендацию вышлет, информацию обо мне, с просьбой использовать, ну как сказать, с учётом специфики профессии…

— Кирилл, а что ты морщишься? — удивилась Ирина, — разве это плохо? Или, в нашей армии, специалисты не нужны?

Шли медленно к крыльцу. Катя слушала внимательно и серьёзно, не встревая в разговор.

— Мам, это не плохо, просто, за меня, Олег… ну не удобно как-то…

— Он помочь хочет. Это нормально. Обмана здесь нет, Кирилл. Или в армии не нужны повара, медики, водители, например? Я думаю, это хорошо. Ведь солдаты, это люди. Молодые ребята. Потом они будут жить, как все. Ведь не захватчиков же армия готовит… Специалисты и там нужны. Ты что, не согласен?

— Согласен в общем…

— Только в общем? — улыбалась мать. Потом повернулась в сторону.

— Ты не волнуйся, всё уладится с Божьей помощью! Ты, как, Катюша, считаешь? — повернулась Ирина с улыбкой к Кате.

— Конечно, Кирюш! Ты что, от помощи отказываешься? Что в этом плохого? Скажи?

Кирилл пожал плечами, натянув губы.

— Сдаюсь! — поднял вверх руки.

— То-то же! — сжала Катя его руку.

Ирина остановилась.

— Понимаешь, Кирюша, — вдруг продолжила она, — бороться и стрелять, — научить не трудно, научить понимать: — для чего и за что, труднее. Научить чувствовать и любить при этом, совсем не просто…

Твои работы заставляют думать и чувствовать. Поверь мне. Твоим сверстникам на службе, это важно необыкновенно. И ты им сможешь помочь. Ты сумеешь. «… А всё остальное, приложиться вам».

Ты понимаешь?

— Да, мам, я понимаю. Спасибо.

— Ладно! — улыбалась Ирина, — ну, пойду я! Вы куда сейчас?…

— Мы Лену подождём, сейчас она обедать вернётся… — взволнованно сказала Катя.

— Ну, хорошо, — улыбнулась Ирина, и зашагала к крыльцу.

Катя тут же прижалась к плечу Кирилла, стала вытирать глаза.

— Ну чего ты, Кать! Вот придумала! — поцеловал он её в щёку, — пошли к вам, подружка ждёт наверное…

— Знаешь, чем ближе осень, тем чаще я об этом думаю. Гоню мысли, а они лезут, лезут… Боюсь одна остаться. Что я без тебя…

Они шли медленно, Катя прижалась к его плечу — в глазах была тоска. Вскинутые вверх брови. Морщинки на лбу. Она редко была такой.

Кирилл вздохнул.

— Кать?

— У…

— Давай относится к этому, как к командировке. Или, будто я учится уехал. Ну, учатся же люди, в других городах. Даже в других странах. Приехали, уехали, опять… Я уеду, ты приедешь. Ты приедешь, уедешь, потом я приеду снова. Ну что делать, так поживём немножко… Будем месяца через два видятся. Совсем неплохо. Посажаем осенью. Я приеду — ого! Уже подрастёт всё! Время не зря пройдёт, правда? Потом, ты же не одна…

Вот, может сестра приезжать будет или подружка. Маме не дашь заскучать тут. Бабушка у тебя… Тимка тут… Да хватит забот, Кать… Не когда скучать будет!

Катя шла медленно, улыбаясь, запрокинув к облакам глаза.

— Вот бы, домик доделать, а? Я бы там устраиваться начала! А?

— Не знаю, Кать… — Кирилл вздохнул, — как дела пойдут, может два месяца впереди, может, две недели.

— Надо поторопится, да? Чтобы там, хоть, находится можно было.

— Да. Надо! Я тоже хочу так, чтоб хоть крыша была… Окна. Печь бы, успеть сделать. Первый год, домик усадку даёт. Нельзя отделывать… А сушить его — надо!

— Это как?

— Ну, он сам сохнет летом, а зимой топят печь…

— Здорово! Я бы сидела, топила печь и писала бы тебе длинные письма! — тихо говорила она, медленно шагая.

Кирилл улыбался молча, смотрел куда-то вдаль. Так подошли к дому.

— Я узнаю. Может пришла она…

— Вряд ли…

Катя, как-то вяло, вбежала по ступенькам. Вошла в дом. Вышла, почти сразу.

Кирилл сидел на скамейке, смотрел на неё тёплым взглядом.

— Нет ещё… — слегка улыбнулась она.

Подошла. Села к нему на колени, обхватила шею.

— Кирюш, давай, я папу попрошу. Он поможет. С удовольствием!

— Кать! Они и так помогли! Куда уж больше! Самим как-то…

— Но он же понимает, что ты хочешь хоть основное сделать. Он с удовольствием в выходные поможет. Знаешь, как продвинется!… — мягко шептала Катя почти на ухо.

— Ты меня искушаешь… — улыбался Кирилл.

— Ещё нет, но попробую… — опять шептала она на ухо.

Кирилл ухмыльнулся вслух, мягко прижал её к себе.

— Надо успеть… — коротко вздохнул он.

— Ты это о чём? — мурлыкала Катя на ухо, — лукаво улыбаясь.

Он усмехнулся только, не найдя что ответить. Посмотрел в её блестящие глаза. Наклонился низко к её губам. Мысли, просто оборвались… Босоножка соскользнув с ноги, упала в траву…

Мотоцикл подъезжал к реке. Впереди показался узкий, длинный мостик с перилами.

Саша обернулся.

— Закрой глаза, и не шевелись!

— Зачем?

— Мост проедем, тогда откроешь…

Лена выглянула из-за плеча.

— Нет! Саш остановись! Я слезу! Так перейду!

Он остановил мотоцикл. Заглушил мотор. Под мостом с шумом струилась вода. Она зашла на мостик, перегнулась через перила.

— Красиво как… Лилии… А можешь сорвать?

— Могу. Только они без воды, вянут быстро. И в воде, когда сорванные, не стоят долго…

— Да? Тогда ладно, пусть растут… Смотри, Саш, рыбки! Маленькие какие…

— Тебе нравится здесь? — спросил он, рассматривая её со стороны.

Лена помолчала немного, улыбаясь, наблюдая за бегущей волной.

— Я думала, деревня — это коровы, трактора, везде навоз и пьяные мужики…

Саша засмеялся.

— Такое тоже есть, только не везде. Вернее было…

Она всё смотрела на воду, улыбалась, размышляя о чём-то.

— Здесь у вас хорошо, только кусаются эти…

— Когда приспособишься, не так замечаешь.

— Да? — повернула она голову.

Потом распрямилась, потянула назад руки.

— Поедем?

— Переходи, я за тобой!

Переходя мостик, она оглянулась на лилии, улыбнулась чему-то. Он завёл мотоцикл.

НА ПУСТОМ МЕСТЕ

Наталья открыла балконную дверь. Остановилась в проёме. Воздух парусом надул штору, закинул назад волосы.

— Дим? А Дим?

— М…

— Ну что ты всё ходишь туда-сюда… Куришь без конца!

Дмитрий вздохнул. Последнее время всё перемешалось у него в голове. Что раньше он считал твёрдым и незыблемым, стало вдруг шатким и сомнительным. Подкралось ощущение чего-то, чему он не мог дать определение. Стало непонятно всё, неопределённо. Он не любил, когда не понятно.

— Не понятно…

— Ну, что тебе не понятно? — вздохнула Наталья.