Шрифт:
Интервал:
Закладка:
РАЙ
ПЕСНЬ ПЕРВАЯ1 Лучи того, кто движет мирозданье,Все проницают славой и струятГде — большее, где — меньшее сиянье.
4 Я в тверди был,[1185] где свет их восприятВсего полней; но вел бы речь напрасноО виденном вернувшийся назад;
7 Затем что, близясь к чаемому страстно,Наш ум к такой нисходит глубине,Что память вслед за ним идти не властна.
10 Однако то, что о святой странеЯ мог скопить, в душе оберегая,Предметом песни воспослужит мне.
13 О Аполлон, последний труд свершая,Да буду я твоих исполнен сил,Как ты велишь, любимый лавр[1186] вверяя.
16 Мне из зубцов Парнаса нужен былПока один;[1187] но есть обоим дело,Раз я к концу ристанья приступил.
19 Войди мне в грудь и вей, чтоб песнь звенела,Как в день, когда ты Марсия[1188] извлекИ выбросил из оболочки тела.
22 О вышний дух, когда б ты мне помогТак, чтобы тень державы осияннойЯвить, в мозгу я впечатленной мог,
25 Я стал бы в сень листвы, тебе желанной,Чтоб на меня возложен был венец,Моим предметом и тобой мне данный.
28 Ее настолько редко рвут, отец,Чтоб кесаря почтить или поэта,К стыду и по вине людских сердец,
31 Что богу Дельф[1189] должно быть в радость это,Когда к пенейским листьям[1190] взор воздетИ чье-то сердце жаждой их согрето.
34 За искрой пламя ширится вослед:За мной, быть может, лучшими устамиВзнесут мольбу, чтоб с Кирры был ответ.
37 Встает для смертных разными вратамиЛампада мира; но из тех, где слитБег четырех кругов с тремя крестами,
40 По лучшему пути она спешитИ с лучшею звездой, и чище силаМирскому воску оттиск свой дарит.[1191]
43 Почти из этих врат там утро всплыло,Здесь вечер пал, и в полушарьи томВсе стало белым, здесь все черным было,
46 Когда, налево обратясь лицом,Вонзилась в солнце Беатриче взором;[1192]Так не почиет орлий взгляд на нем.
49 Как луч выходит из луча, в которомБерет начало, чтоб отпрянуть ввысь, —Скиталец в думах о возврате скором,[1193] —
52 Так из ее движений родились,Глазами в дух войдя, мои; к светилуНе по-людски глаза мои взнеслись.
55 Там можно многое, что не под силуНам здесь, затем что создан тот приютДля человека по его мерилу.[1194]
58 Я выдержал недолго, но и тутУспел заметить, что оно искрилось,Как взятый из огня железный прут.
61 И вдруг сиянье дня усугубилось,Как если бы второе солнце намВелением Могущего явилось.
64 А Беатриче к вечным высотамСтремила взор; мой взгляд низведши вскоре,Я устремил глаза к ее глазам.
67 Я стал таким, в ее теряясь взоре,Как Главк[1195], когда вкушенная траваЕго к бессмертным приобщила в море.
70 Пречеловеченье[1196] вместить в словаНельзя; пример мой[1197] близок по приметам,Но самый опыт — милость божества.
73 Был ли я только тем, что в теле этомВсего новей,[1198] Любовь, господь высот,То знаешь ты, чьим я вознесся светом.
76 Когда круги, которых вечный ходСтремишь, желанный, ты,[1199] мой дух призвалиГармонией,[1200] чей строй тобой живет,
79 Я видел — солнцем загорелись дали[1201]Так мощно, что ни ливень, ни потокТаких озер вовек не расстилали.
82 Звук был так нов, и свет был так широк,Что я горел постигнуть их начало;Столь острый пыл вовек меня не жег.
85 Та, что во мне, как я в себе, читала, —Чтоб мне в моем смятении — помочь,Скорей, чем я спросил, уста разъяла
88 И начала: «Ты должен превозмочьНеверный домысл; то, что непонятно,Ты понял бы, его отбросив прочь.
91 Не на земле ты, как считал превратно,Но молния, покинув свой предел,Не мчится так, как ты к нему обратно».[1202]
94 Покров сомненья с дум моих слетел,Снят сквозь улыбку речью небольшою,Но тут другой на них отяготел,
97 И я сказал: «Я вновь пришел к покоюОт удивленья; но дивлюсь опять,Как я всхожу столь легкою средою».
100 Она, умея вздохом сострадать,Ко мне склонила взор неизреченный,Как на дитя в бреду — взирает мать,
103 И начала: «Все в мире неизменныйСвязует строй; своим обличьем онПодобье бога придает вселенной.
106 Для высших тварей в нем отображенСлед вечной Силы, крайней той вершины,Которой служит сказанный закон.
109 И этот строй объемлет, всеединый,Все естества, что по своим судьбам! —Вблизи или вдали от их причины.
112 Они плывут к различным берегамВеликим морем бытия, стремимыСвоим позывом, что ведет их сам.
115 Он пламя мчит к луне, неудержимый;Он в смертном сердце[1203] возбуждает кровь;Он землю вяжет в ком неразделимый.
118 Лук этот[1204] вечно мечет, вновь и вновь,Не только неразумные творенья,Но те, в ком есть и разум и любовь.
121 Свет устроительного провиденьяПокоит твердь, объемлющую ту,Что всех поспешней быстротой вращенья.
124 Туда, в завещанную высоту,Нас эта сила тетивы помчала,Лишь радостную ведая мету.
127 И все ж, как образ отвечает малоПодчас тому, что мастер ждал найти,Затем что вещество на отклик вяло, —
130 Так точно тварь от этого путиПорой отходит, властью обладая,Хоть дан толчок, стремленье отвести;
133 И как огонь, из тучи упадая,Стремится вниз,[1205] так может первый взлетПригнуть обратно суета земная.
136 Дивись не больше, — это взяв в расчет, —Тому, что всходишь, чем стремнине водной,Когда она с вершины вниз течет.
139 То было б диво, если бы, свободныйОт всех помех, ты оставался там,Как сникший к почве пламень благородный».
142 И вновь лицо подъяла к небесам.
ПЕСНЬ ВТОРАЯ1 О вы, которые в челне зыбучем,Желая слушать, плыли по волнамВослед за кораблем моим певучим,
4 Поворотите к вашим берегам!Не доверяйтесь водному простору!Как бы, отстав, не потеряться вам!
7 Здесь не бывал никто по эту пору:Минерва веет, правит Аполлон,Медведиц — Музы указуют взору,
10 А вы, немногие, что испоконМысль к ангельскому хлебу обращали,Хоть кто им здесь живет — не утолен,
13 Вам можно смело сквозь морские далиСвой струг вести там, где мой след вскипел,Доколе воды ровными не стали.
16 Тех, кто в Колхиду путь преодолел,Не столь большое ждало удивленье,Когда Ясон предстал как земледел.[1206]
19 Врожденное и вечное томленьеПо божьем царстве мчало наш полет,Почти столь быстрый, как небес вращенье.
22 Взор Беатриче не сходил с высот,Мой взор — с нее. Скорей, чем с самострелаВонзится, мчится и сорвется дрот,
25 Я долетел до чудного предела,Привлекшего глаза и разум мой;И та, что прямо в мысль мою глядела, —
28 Сияя радостью и красотой:«Прославь душой того, — проговорила, —Кто дал нам слиться с первою звездой».[1207]
31 Казалось мне — нас облаком накрыло,Прозрачным, гладким, крепким и густым,Как адамант, что солнце поразило.
34 И этот жемчуг, вечно нерушим,Нас внутрь воспринял, как вода — луч света,Не поступаясь веществом своим.
37 Коль я был телом, и тогда, — хоть этоПостичь нельзя, — объем вошел в объем,Что должно быть, раз тело в тело вдето,
40 То жажда в нас должна вспылать огнемУвидеть Сущность, где непостижимоПрирода наша слита с божеством.
43 Там то, во что мы верим, станет зримо,Самопонятно без иных мерил;Так — первоистина неоспорима.
46 Я молвил: «Госпожа, всей мерой силБлагодарю того, кто благодатноМеня от смертных стран отъединил.
49 Но что, скажите, означают пятнаНа этом теле, вид которых намО Каине[1208] дает твердить превратно?»
52 Тогда она с улыбкой: «Если тамСужденья смертных ложны, — мне сказала, —Где не прибегнуть к чувственным ключам,
55 Взирай на это, отстраняя жалоСтрел удивленья, раз и чувствам вслед,Как видишь, разум воспаряет вяло.
58 А сам ты мыслишь как?» И я в ответ:«Я вижу этой разности причинуВ том, скважен ли, иль плотен сам предмет».[1209]
61 Она же мне: «Как мысль твоя в пучинуНеистинного канет, сам взгляни,Когда мой довод я навстречу двину.
64 Восьмая твердь[1210] являет вам огни,И многолики, при числе несчетном,Количеством и качеством они.[1211]
67 Будь здесь причина в скважном или плотном,То свойство[1212] было бы у всех одно,Делясь неравно в сонме быстролетном.
70 Различье свойств различьем рожденоСущественных начал,[1213] а по ответу,Что ты даешь, начало всех равно.
73 И сверх того, будь сумрачному цветуПричиной скважность, то или насквозьНеплотное пронзало бы планету,
76 Или, как в теле рядом ужилосьХудое с толстым, так и тут примерноЛисты бы ей перемежать пришлось.[1214]
79 О первом[1215] бы гласили достоверноЗатменья солнца: свет сквозил бы здесь,Как через все, что скважно и пещерно.
82 Так не бывает. Вслед за этим взвесьСо мной второе;[1216] и его сметая,Я домысл твой опровергаю весь.
85 Коль скоро эта скважность — не сквозная,То есть предел, откуда вглубь лежитЕе противность, дальше не пуская.
88 Отсюда чуждый луч назад бежит,Как цвет, отосланный обратно в окоСтеклом, когда за ним свинец укрыт.
91 Ты скажешь мне, что луч, войдя глубоко,Здесь кажется темнее, чем вокруг,Затем что отразился издалека.
94 Чтоб этот довод рухнул так же вдруг,Тебе бы опыт сделать не мешало;Ведь он для вас — источник всех наук.
97 Возьми три зеркала, и два сначалаРавно отставь, а третье вдаль попять,Чтобы твой взгляд оно меж них встречало.
100 К ним обратясь, свет за спиной приладь,Чтоб он все три зажег, как строй светилен,И ото всех шел на тебя опять.
103 Хоть по количеству не столь обиленДалекий блеск, он яркостью своейДругим, как ты увидишь, равносилен.
106 Теперь, как под ударами лучейОснова снега зрится обнаженнойОт холода и цвета прежних дней,
109 Таков и ты, и мысли обновленнойЯ свет хочу пролить такой живой,Что он в глазах дрожит, воспламененный.
112 Под небом, где божественный покой,Кружится тело некое, чья силаВсе то, что в нем, наполнила собой.[1217]
115 Твердь вслед за ним,[1218] где столькие светила,Ее распределяет естествам,[1219]Которые, не слив с собой, вместила.
118 Так поступает к остальным кругамПремного свойств, которые они жеПриспособляют к целям и корням.[1220]
121 Строй членов мира, как, всмотревшись ближе,Увидел ты, уступами идетИ, сверху взяв, потом вручает ниже.
124 Следи за тем, как здесь мой шаг ведетК познанью истин, для тебя бесценных,Чтоб знать потом, где пролегает брод.
127 Исходят бег и мощь кругов священных,Как ковка от умеющих ковать,От движителей некоих блаженных.[1221]
130 И небо, где светил не сосчитать,Глубокой мудрости, его кружащей,Есть повторенный образ и печать.
133 И как душа, под перстью преходящей,В разнообразных членах растворясь,Их направляет к цели надлежащей,
136 Так этот разум,[1222] дробно расточасьПо многим звездам, благость изливает,Вокруг единства своего кружась.
139 И каждая из разных сил[1223] вступаетВ связь с драгоценным телом,[1224] где она,Как в людях жизнь, по-разному мерцает.
142 Ликующей природой рождена,Влитая сила светится сквозь тело,Как радость сквозь зрачок излучена.
145 В ней — ключ к тому, чтоб разное блестелоПо-разному, не в плотности отнюдь:В ней — то начало, что творит всецело,
148 По мере благости, и блеск и муть».
ПЕСНЬ ТРЕТЬЯ1 То солнце, что зажгло мне грудь любовью,Открыло мне прекрасной правды лик,Прибегнув к доводам и прекословью;
4 И, торопясь признать, что я постигИ убежден, я, сколько подобало,Лицо для речи поднял в тот же миг.
7 Но предо мной видение предсталоИ к созерцанью так меня влекло,Что речь забылась и не прозвучала.
10 Как чистое, прозрачное стеклоИль ясных вод спокойное теченье,Где дно от глаз неглубоко ушло,
13 Нам возвращают наше отраженьеСтоль бледным, что жемчужину скорейНа белизне чела отыщет зренье, —
16 Такой увидел я чреду теней,Беседы ждавших; тут я обманулсяИначе, чем влюбившийся в ручей.[1225]
19 Как только взором я до них коснулся,Я счел их отраженьем лиц людскихИ, чтоб взглянуть, кто это, обернулся;
22 Вперив глаза в ничто, я вверил ихВновь свету милой спутницы; с улыбкой,Она пылала глубью глаз святых.
25 «Что я смеюсь над детскою ошибкой, —Она сказала, — странного в том нет:Не доверяясь правде мыслью зыбкой,
28 Ты вновь пустому обращен вослед.Твой взор живые сущности встречает:Здесь место тех, кто преступил обет.
31 Спроси их, слушай, верь; их утоляетСвет вечной правды, и ни шагу онИм от себя ступить не позволяет».
34 И я, к одной из теней обращен,Чья жажда говорить была мне зрима,Сказал, как тот, кто хочет и смущен:
37 «Блаженная душа, ты, что, хранимаВсевечным светом, знаешь благодать,Чья сладость лишь вкусившим постижима,
40 Я был бы счастлив от тебя узнать,Как ты зовешься и о вашей доле».Та, с ясным взором, рада отвечать:
43 «У нас любовь ничьей правдивой волеДверь не замкнет, уподобляясь той,Что ждет подобных при своем престоле.[1226]
46 Была я в мире девственной сестрой;И, в память заглянув проникновенно,Под большею моею красотой
49 Пиккарду[1227] ты узнаешь, несомненно.Среди блаженных этих вкруг меняЯ в самой медленной из сфер блаженна.
52 Желанья наши, нас воспламеняСлуженьем воле духа пресвятого,Ликуют здесь, его завет храня.
55 И наш удел, столь низменней иного,Нам дан за то, что нами был забытЗемной обет и не блюлся сурово».
58 И я на то: «Ваш небывалый видБлистает так божественно и чудно,Что он с начальным обликом не слит.
61 Здесь память мне могла служить лишь скудно;Но помощь мне твои слова несут,И мне узнать тебя теперь нетрудно.
64 Но расскажи: вы все, кто счастлив тут,Взыскуете ли высшего предела,Где больший кругозор и дружба ждут?»
67 С другими улыбаясь, тень гляделаИ, радостно откликнувшись потом,Как бы любовью первой пламенела:[1228]
70 «Брат, нашу волю утолил во всемЗакон любви, лишь то желать велящей,Что есть у нас, не мысля об ином.
73 Когда б мы славы восхотели вящей,Пришлось бы нашу волю разлучитьС верховной волей, нас внизу держащей, —
76 Чего не может в этих сферах быть,Раз пребывать в любви для нас necesse[1229]И если смысл ее установить.
79 Ведь тем-то и блаженно наше esse,[1230]Что божья воля руководит имИ наша с нею не в противовесе.
82 И так как в этом царстве мы стоимПо ступеням, то счастливы народыИ царь, чью волю вольно мы вершим;
85 Она — наш мир; она — морские воды,Куда течет все, что творит она,И все, что создано трудом природы».
88 Тут я постиг, что всякая странаНа небе — Рай, хоть в разной мере, ибоНеравно милостью орошена.
91 Но как, из блюд вкусив какого-либо,Мы следующих просим иногда,За съеденное говоря спасибо,
94 Так поступил и молвил я тогда,Дабы услышать, на какой же тканиЕе челнок не довершил труда.
97 «Жену высокой жизни и деяний,[1231] —Она в ответ, — покоит вышний град.Те, кто ее не бросил одеяний,
100 До самой смерти бодрствуют и спятБлиз жениха, который всем обетам,Ему с любовью принесенным, рад.
103 Я, вслед за ней, наскучив рано светом,В ее одежды тело облекла,Быть верной обещав ее заветам.
106 Но люди, в жажде не добра, а зла,Меня лишили тихой сени веры,И знает бог, чем жизнь моя была.
109 А этот блеск, как бы превыше меры,Что вправо от меня тебе предстал,Пылая всем сияньем нашей сферы,
112 Внимая мне, и о себе внимал:С ее чела, как и со мной то было,Сорвали тень священных покрывал.
115 Когда ее вернула миру сила,В обиду ей и оскорбив алтарь, —Она покровов сердца не сложила.
118 То свет Костанцы, столь великой встарь,Кем от второго вихря, к свевской славе,Рожден был третий вихрь, последний царь».[1232]
121 Так молвила, потом запела «Ave,Maria»,[1233] исчезая под напев,Как тонет груз и словно тает въяве.
124 Мой взор, вослед ей пристально смотрев,Насколько можно было, с ней простился,И, к цели больших дум его воздев,
127 Я к Беатриче снова обратился;Но мне она в глаза сверкнула так,Что взгляд сперва, не выдержав, смутился;
130 И новый мой вопрос замедлил шаг.
ПЕСНЬ ЧЕТВЕРТАЯ1 Меж двух равно манящих явств, свободныйВ их выборе к зубам бы не поднесНи одного и умер бы голодный;
4 Так агнец медлил бы меж двух угрозПрожорливых волков, равно страшимый;Так медлил бы меж двух оленей пес.
7 И то, что я молчал, равно томимыйСомненьями, счесть ни добром, ни зломНельзя, раз это путь необходимый.
10 Так я молчал; но на лице моемЖеланье, как и сам вопрос, сквозилоЖарчей, чем сказанное языком.
13 Но Беатриче, вроде Даниила,Кем был смирен Навуходоносор,Когда его свирепость ослепила,[1234]
16 Сказала: «Вижу, что возник раздорВ твоих желаньях, и, теснясь в неволе,Раздумья тщетно рвутся на простор.
19 Ты мыслишь: «Раз я стоек в доброй воле,То как насилье нанесет уронМоей заслуге хоть в малейшей доле?»
22 Еще и тем сомненьем ты смущен,Не взносятся ли души в самом делеОбратно к звездам, как учил Платон.[1235]
25 По-равному твое стесняют velle[1236]Вопросы эти; обращаясь к ним,Сперва коснусь того, чей яд тяжеле.
28 Всех глубже вбожествленный[1237] серафимИ Моисей и Самуил пророкиИль Иоанн, — он может быть любым,[1238] —
31 Мария — твердью все равновысокиТем духам,[1239] что тебе являлись тут,И бытия их не иные сроки;[1240]
34 Все красят первый круг[1241] и там живутВ неравной неге, ибо в разной мереПредвечных уст они дыханье пьют.
37 И здесь они предстали не как в сфере,Для них назначенной, а чтоб явитьРазностепенность высшей на примере.
40 Так с вашей мыслью должно говорить,Лишь в ощутимом черплющей познанье,Чтоб разуму затем его вручить.
43 К природе вашей снисходя, ПисаньеО божией деснице говоритИ о стопах, вводя иносказанье;
46 И Гавриила в человечий вид,И Михаила церковь облекает,Как и того, кем исцелен Товит.[1242]
49 То, что Тимей[1243] о душах утверждает,Несходно с тем, что здесь дано узнать,Затем что он как будто впрямь считает,
52 Что всякая душа взойдет опятьК своей звезде, с которой связь порвала,Ниспосланная тело оживлять.
55 Но может быть — здесь мысль походит малоНа то, что выразил словесный звук;Тогда над ней смеяться не пристало.
58 Так, возвращая светам этих дугЧесть и позор влияний, может статься,Он в долю правды направлял бы лук.[1244]
61 Поняв его превратно, заблуждатьсяПошел почти весь мир, и так тогдаЮпитер, Марс, Меркурий стали зваться.[1245]
64 В другом твоем сомнении[1246] вредаГораздо меньше; с ним пребудешь здравымИ не собьешься с моего следа.
67 Что наше правосудие неправымКазаться может взору смертных, в томПуть к вере, а не к ересям лукавым.
70 Но так как человеческим умомГлубины этой правды постижимы,Твое желанье утолю во всем.
73 Раз только там насилье, где теснимыйНасильнику не помогал ничуть,То эти души им не извинимы;
76 Затем что волю силой не задуть;Она, как пламя, борется упорно,Хотя б его сто раз насильно гнуть.
79 А если в чем-либо она покорна,То вторит силе; так и эти вот,Хоть в божий дом могли уйти повторно.
82 Будь воля их тот целостный оплот,Когда Лаврентий[1247] не встает с решеткиИли суровый Муций руку жжет,[1248] —
85 Освободясь, они тот путь короткий,Где их влекли, прошли бы сами вспять;Но те примеры — редкие находки.
88 Так, если точно речь мою понять,Исчез вопрос, который, возникая,Тебе и дальше мог бы докучать.
91 Но вот теснина предстает другая,И здесь тебе вовеки одномуНе выбраться; падешь, изнемогая.
94 Как я внушала, твоему уму,Слова святого никогда не лживы:От Первой Правды не уйти ему.
97 Слова Пиккарды, стало быть, правдивы,Что дух Костанцы жаждал покрывал,Моим же как бы противоречивы.
100 Ты знаешь, брат, сколь часто мир видал,Что человек, пред чем-нибудь робея,Свершает то, чего бы не желал;
103 Так Алкмеон[1249], ослушаться не смеяРодителя, родную мать убилИ превратился, зла страшась, в злодея.
106 Здесь, как ты сам, надеюсь, рассудил,Насилье слито с волей,[1250] и такогоНе извинить, кто этим прегрешил.
109 По сути, воля не желает злого,Но с ним мирится, ибо ей страшнейСтать жертвою чего-либо иного.
112 Пиккардa мыслит в повести своейО чистой воле, той, что вне упрека;Я — о другой;[1251] мы обе правы с ней».
115 Таков был плеск священного потока,Который от верховий правды шел;Он обе жажды утолил глубоко.
118 «Небесная, — тогда я речь повел, —Любимая Вселюбящего, светит,Живит теплом и влагой ваш глагол.
121 Таких глубин мой дух в себе не встретит,Чтоб дар за дар воздать решился он;Пусть тот, кто зрящ и властен, вам ответит.
124 Я вижу, что вовек не утоленНаш разум, если Правдой непреложной,Вне коей правды нет, не озарен.
127 В ней он покоится, как зверь берложный,Едва дойдя; и он всегда дойдет, —Иначе все стремления ничтожны.
130 От них у корня истины встаетРосток сомненья; так природа властноС холма на холм ведет нас до высот.
133 Вот что дает мне смелость, манит страстноВас, госпожа, почтительно спроситьО том, что для меня еще неясно.
136 Я знать хочу, возможно ль возместитьРазрыв обета новыми деламиИ груз их на весы к вам положить».
139 Она такими дивными глазамиОгонь любви метнула на меня,Что веки у меня поникли сами,
142 И я себя утратил, взор склоня.
ПЕСНЬ ПЯТАЯ1 Когда мой облик пред тобою блещетИ свет любви не по-земному льет,Так, что твой взор, не выдержав, трепещет,
4 Не удивляйся; это лишь растетМогущественность зренья и, вскрывая,Во вскрытом благе движется вперед.
7 Уже я вижу ясно, как, сияя,В уме твоем зажегся вечный свет,Который любят, на него взирая.
10 И если вас влечет другой предмет,То он всего лишь — восприятий ложноТого же света отраженный след.
13 Ты хочешь знать, чем равноценным можноОбещанные заменить дела,Чтобы душа почила бестревожно».
16 Так Беатриче в эту песнь вошлаИ продолжала слова ход священный,Чтоб речь ее непрерванной текла:
19 «Превысший дар создателя вселенной,Его щедроте больше всех сродниИ для него же самый драгоценный, —
22 Свобода воли, коей искониРазумные создания причастны,Без исключенья все и лишь они.
25 Отсюда ты получишь вывод ясный,Что значит дать обет, — конечно, там,Где бог согласен, если мы согласны.
28 Бог обязаться дозволяет нам,И этот клад,[1252] такой, как я сказала,Себя ему приносит в жертву сам.
31 Где ценность, что его бы заменяла?А в отданном ты больше не волен,И жертвовать чужое — не пристало.
34 Ты в основном отныне утвержден;Но так как церковь знает разрешенья,[1253]С чем как бы спорит сказанный закон,
37 Не покидай стола без замедленья:Кусок, который съел ты, был тугимИ требует подмоги для сваренья.
40 Открой же разум свой словам моимИ в нем замкни их; исчезает вскореТо, что, услышав, мы не затвердим.
43 Две стороны мы видим при разбореПодобных жертв: одну мы видим в том,Чем жертвуют; другую — в договоре.
46 Последний обязателен во всем,Пока не выполнен, как изъяснялосьУже и выше точным языком.
49 Вот почему евреям полагалось, —Ты помнишь, — жертвовать из своего,Хоть жертва иногда и заменялась.
52 Зато второе, то есть существо,Бывает и таким, что есть пределы,В которых можно изменить его.
55 Но бремя плеч своих и самый смелыйМенять не смеет и обязан несть,Пока недвижны желтый ключ и белый.[1254]
58 Да и обмен нелепым надо счесть,Когда предмет, имевшийся доселе,Не входит в новый, как четыре в шесть.[1255]
61 А если ценность — всех других тяжелеИ всякой чаши книзу тянет край,Ее ничем не возместить на деле.
64 Своим обетом, смертный, не играй!Будь стоек, но не обещайся слепо,Как первый дар принесший Иеффай[1256];
67 Он не сказал: «Я поступил нелепо!»,А согрешил, свершая. В тот же рядВождь греков стал, безумный столь свирепо,
70 Что вместе с Ифигенией скорбятГлупец и мудрый, все, кому случитсяУслышать про чудовищный обряд.[1257]
73 О христиане, полно торопиться,Лететь, как перья, всем ветрам вослед!Не думайте любой водой омыться!
76 У вас есть Ветхий, Новый есть завет,И пастырь церкви вас всегда наставит;Вот путь спасенья, и другого нет.
79 А если вами злая алчность правит,[1258]Так вы же люди, а не скот тупой,И вас меж вас еврей да не бесславит!
82 Не будьте, как ягненок молодой,Который, бросив мать, беды не чуя,По простоте играет сам с собой!»
85 Так Беатриче мне, как здесь пишу я;Потом туда, где мир всего живей,[1259]Вновь обратила взоры, вся взыскуя.
88 Ее безмолвье, чудный блеск очейЛишили слов мой жадный ум, где зрелиОпять вопросы к госпоже моей.
91 И как стрела спешит коснуться целиСкорее, чем затихнет тетива,Так ко второму царству[1260] мы летели.
94 Такая радость в ней зажглась, едваТот светоч[1261] нас объял, что озариласьСама планета светом торжества.
97 И раз звезда, смеясь, преобразилась,То как же — я, чье естество[1262] всегдаЛегко переменяющимся мнилось?
100 Как из глубин прозрачного прудаК тому, что тонет, стая рыб стремится,Когда им в этом чудится еда,
103 Так видел я — несчетность блесков мчитсяНавстречу нам, и в каждом клич звучал:«Вот кем любовь для нас обогатится!»
106 И чуть один к нам ближе подступал,То виделось, как все в нем ликовало,По зареву, которым он сиял.
109 Суди, читатель: оборвись началоНа этом, как бы тягостно тебеДальнейшей повести недоставало;
112 И ты поймешь, как мне об их судьбеХотелось внять правдивые глаголы,Едва мой взгляд воспринял их в себе.
115 «Благорожденный, ты, кому престолыВсевечной славы видеть предстоит,Пока не кончен труд войны[1263] тяжелый, —
118 Тот свет, который в небесах разлит,Пылает в нас; поэтому, желаяПро нас узнать, ты будешь вволю сыт».
121 Так молвила одна мне тень благая,А Беатриче: «Смело говориИ слушай с верой, как богам внимая!»
124 «Я вижу, как гнездишься ты внутриСвоих лучей и как их льешь глазами,Ликующими пламенней зари.
127 Но кто ты, дух достойный, и пред намиЗачем предстал в той сфере, чье челоОт смертных скрыто чуждыми лучами?»[1264]
130 Так я сказал сиявшему светло,Тому, кто речь держал мне; и сияньеЕго еще лучистей облекло.
133 Как солнце, чье чрезмерное сверканьеЕго же застит, если жар пробилСмягчающих паров напластованье,
136 Так он, ликуя, от меня укрылСвященный лик среди его же светаИ, замкнут в нем, со мной заговорил,
139 Как будет в следующей песни спето.
ПЕСНЬ ШЕСТАЯ1 С пор как взмыл, послушный Константину,Орел противу звезд, которым вследИ Он встарь парил за тем, кто взял Лавину,
4 Господня птица двести с лишним летНа рубеже Европы пребывала,Близ гор, с которых облетела свет;
7 И тень священных крыл распростиралаНа мир, который был во власть ей дан,И там, из длани в длань, к моей ниспала.[1265]
10 Был кесарь я, теперь — Юстиниан[1266];Я, Первою Любовью[1267] вдохновленный,В законах всякий устранил изъян.
13 Я верил, в труд еще не погруженный,Что естество в Христе одно, не два,Такою верой удовлетворенный.
16 Но Агапит[1268], всех пастырей глава,Мне свой урок преподал благодатныйВ той вере, что единственно права.
19 Я внял ему; теперь мне так понятныЕго слова, как твоему умуВ противоречье ложь и правда внятны.
22 Я стал ступать, как церковь; потомуИ бог меня отметил, мне внушаяВысокий труд;[1269] я предался ему,
25 Оружье Велисарию[1270] вверяя,Которого господь в боях вознес,От ратных дел меня освобождая.
28 Таков ответ на первый твой вопрос;Но надо, чтоб, об этом повествуя,Еще немного слов я произнес,
31 Всю правоту[1271] тебе живописуяТех, кто подвигся на священный стяг,[1272]Его присвоив или с ним враждуя.[1273]
34 Взгляни, каким величьем всякий шагЕго сиял; чтоб он владел державой,Паллант[1274] всех прежде кровию иссяк.
37 Ты знаешь, как он в Альбе[1275] величавойТри века ждал, чтоб на ее поляхТри против трех вступили в бой кровавый;[1276]
40 И что он сделал при семи царях,От скорби жен сабинских до печалиЛукреции, в соседях сея страх;[1277]
43 Что сделал он, когда его вздымалиНа Бренна и на Пирра[1278] и подрядВластителей и веча покоряли, —
46 За что косматый Квинций, и Торкват,[1279]И Деции, и Фабии[1280] донынеПрославлены, и я почтить их рад.
49 Он ниспроверг арабов в их гордыне,Вслед Ганнибалу миновавших склон,Откуда, По, ты держишь путь к равнине.[1281]
52 Он видел, как Помпей и Сципион[1282]Повиты юной славой[1283] и крушимаВершина, под которой ты рожден.[1284]
55 Пока то время близилось незримо,Когда свой облик твердь земле дала,[1285]Им Цезарь овладел, по воле Рима.
58 От Вара к Рейну[1286] про его делаСпроси волну Изары, Эры, Сенны[1287]И всех долин, что Рона приняла.
61 А что он сделал, выйдя из РавенныИ минув Рубикон[1288], — то был полет,Ни словом, ни пером не изреченный.
64 Он двинул на Испанию поход;Затем к Дураццо; и в Фарсал вонзился,Исторгнув стон у жарких Нильских вод;[1289]
67 Антандр и Симоэнт, где встарь гнездился,Увидел вновь, и Гекторов курган,[1290]И вновь, на горе Птолемею,[1291] взвился.
70 На Юбу[1292] пал, как грозовой таран,И вновь пошел на запад ваш, где к браниОпять взывали трубы помпеян.[1293]
73 О том, чем был он в следующей длани,[1294]Брут лает с Кассием в Аду,[1295] скорбятПерузий с Мутиной, полны стенаний.[1296]
76 И до сих пор отчаяньем объятДух Клеопатры, спасшейся напрасно,Чтоб смерть ей дал змеиный черный яд.[1297]
79 Он долетел туда, где море красно;[1298]Он подарил земле такой покой,Что Янов храм был заперт повсечасно.[1299]
82 Но все, что стяг, превозносимый мной,Свершил дотоле и свершил в грядущемДля подданной ему страны земной, —
85 Мрак и ничто, когда умом нелгущимИ ясным оком взглянем на негоПри третьем кесаре,[1300] его несущем.
88 Живая Правда, в длани у того,Ему внушила славный долг — суровоИсполнить мщенье гнева своего.
91 Теперь дивись, мое услышав слово:Он с Титом вновь пошел и отомстилЗа отомщение греха былого.[1301]
94 Когда же лангобардский зуб язвилСвятую церковь, под его крыламиВеликий Карл, разя, ее укрыл.[1302]
97 Суди же сам о тех, кто с их грехамиПомянут мной,[1303] суди об их делах,Первопричине всех несчастий с вами.
100 Тот — всенародный стяг втоптал во прахДля желтых лилий,[1304] тот — себе присвоил;Чей хуже грех — не взвесишь на весах.
103 Уж пусть бы гибеллин себе устроилОсобый стяг! А этот — не для тех,Кто справедливость и его — раздвоил!
106 И гвельфам нет надежды на успехС их новым Карлом;[1305] львы крупней ходили,А эти когти с них сдирали мех!
109 Уже нередко дети слезы лилиЗа грех отца; и люди пусть не ждут,Что бог покинет герб свой ради лилий!
112 А эта малая звезда — приютТех душ, которые, стяжать желаяХвалу и честь, несли усердный труд.
115 И если цель желаний — лишь такаяИ верная дорога им
- Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов - Героическая фантастика / Прочее / Прочие приключения
- Горшочек с кашей. Комедия - Сергей Николаевич Зеньков - Прочая детская литература / Драматургия / Прочее
- Божественная детская сказка. Книга первая. Беспечный ангел - Яна Кирюшова-Черепанова - Прочее / Детская фантастика / Фэнтези
- От колыбели до колыбели. Меняем подход к тому, как мы создаем вещи - Михаэль Браунгарт - Культурология / Прочее / Публицистика
- Глас Плеяды – IV Том - Олег Яцула - Прочее / Попаданцы
- История Франции - Марина Цолаковна Арзаканян - История / Прочее
- Изумрудный Город Страны Оз - Лаймен Фрэнк Баум - Зарубежные детские книги / Прочее
- Пьеса на 5 человек. Комедия с лёгкими драматическими нотками. 4 поворота - Николай Владимирович Лакутин - Драматургия / Прочее
- Девичник наскоряк. Пьеса на 5 человек (женские роли). Дерзкая комедия в 2-х действиях - Николай Владимирович Лакутин - Драматургия / Прочее / Русская классическая проза
- Воспитка. Пьеса на 4 человека. Комедия - Николай Владимирович Лакутин - Драматургия / Прочее