Стратегия. Спасатель - Денисов Вадим Владимирович

— Будем, дорогая, будем… Нас ждут великие дела, — стараясь не слишком сильно раскрывать рот, с большой внутренней задумчивостью молвил я, глядя, как пятнистый шелудивый пес таскает по береговой грязи здоровенную берцовую кость. Лосиная, похоже… Из таких таежные народы раньше самые настоящие мечи делали.

Мне, ребята, на берег надо. Позарез!

У меня, мать его, зуб болит. Да так болит, что уже сил терпеть нет! «Восьмерка», сам не осилю, и никто из дилетантов не поможет, «типа спросим у пассатижей». «Восьмерку» надо вырывать профессионально. Шкипер «Меконга» утверждает, что в Шанхае проблема решается на раз и за копейки. Зубников в городе аж две штуки: швейцарец и бирманец. Мустафа советует обращаться к последнему — мол, лекарства одни, а выходит дешевле. К нему и побегу, но не из-за жабы — контора бирманца ближе к причалу.

— Когда?

— Вот дождемся Ули, послушаем, что он скажет, посоветуемся — и двинем.

Маурер обтирает вопросы с Мустафой. В основном по «крыше» и топливу.

Ленни обреченно вздохнула: вот же как ей не терпится, заботливо передала мне полчашечки остывшего кофе, поцеловала в щеку, прошептала на ухо «ну, потерпи чуть-чуть» и ушла в кубрик, досыпать.

Большая часть кластеров базировалась вокруг будущего Шанхая изначально.

Им очень повезло. Со стороны реки никакая опасность попаданцам до поры не угрожала, а с запада несчастный Нью-Дели почти сразу принял на себя первые удары группировок диких племен, с которыми вяло, не желая углубляться в Дикие Земли, воюет и по сей день. Огромная долина уже была покрыта системой ирригационных каналов и рисовых полей, окрестные леса полны дичи, а две реки способны обеспечить рыбой небольшую староземную страну.

Часть монокластеров попала сюда, сплавившись по Гангу, напоминаю — именно так называется река, впадающая в Рейн напротив Шанхая. Приехали разведчики, посмотрели, решили и перевезли свои народы сюда. Лаосцы приплыли на собственном дизель-электроходе, он и ныне принадлежит лаосской общине. Судно обнаружили бесхозно стоящим в глубокой заводи низовий Ганга, практически рядом с персональным RV монокластера попаданцев. Воспользовавшись такой невероятной удачей, лаосцы после разведки и принятия решения погрузили на борт джип «самурай», в количестве одной штуки найденный на складе, все россыпные ништяки со склада, сели сами и двумя рейсами перебросились в Шанхай.

Другим повезло не так сильно, а кому-то не повезло вовсе.

Кластеры правого берега Рейна особых трудностей не испытывали, технику из доставшихся по факту «рождения» складов перегнали сами, грузы перевезли или перетащили. Оказавшиеся на другом берегу вынуждены были переправлять грузы лодками и плотами, а технику и разобранные строения везли «Меконгом». К чести организационных принципов, установленных шанхайцами, нужно отметить, что подобную работу, как и сбор лостов по берегам, Мустафа осуществляет бесплатно — такова общественная нагрузка на единственный пароход анклава. Хотя… как бы и не совсем бесплатно: топливо-то ему дают без ограничений. А уж как он там его списывает, поди уследи.

Вот этим обстоятельством мы и воспользовались самым первым делом.

Уже ночью, когда наш шкипер быстро и результативно договорился с коллегой, восемь смуглых, тощих, но жилистых местных парней вбежали на палубу, подгоняемые бригадиром — откровенным бандюком китайского вида с большим револьвером на боку и черной повязкой на левом глазу. Хлопцы слаженно подняли на руках уже заштопанный и подкрашенный трофейный катер «сильверлайт», вместе с почищенным мотором, из которого мы выбросили битые потроха, оставив чистое и удобное место для монтажа новых запчастей, и бодро утащили его в неизвестном направлении. На этом оплата топлива была закончена, к системе нашего мотобота подсоединили шланги с мотопомпой и начали перекачку солярки из трюма «Меконга» в топливные танки «Клевера». Если мы будем вести себя правильно — нам это понятно, хотя явно это контрагент не артикулирует, то сегодня должны привезти еще восемь бочек, которые встанут в трюме. Этого запаса горючего, по расчетам Ули, нам вполне должно хватить на весь путь до русского анклава.

С другого борта «Клевера» просматривается обширная водная гладь.

Устье впадающей реки заметить не так-то просто — низинные берега скрадывают, помогает лишь легкий мираж над водой в месте впадения притока.

Маурер рассказывает, что Ганг если и поуже Рейна, то на считаные метры, это нормальная полноводная река. Берега в широко разливающемся устье пологие, болотистые, сплошь заросли тугая и камыша. Там много водоплавающих птиц и мелкой рыбы, любящей тихую темную воду. Большие стаи фламинго видно прямо с борта — завораживающее зрелище, нужно будет вечером понаблюдать, на фоне заката окрас этих птиц проявится во всей своей экзотической прелести.

Вода восточного притока не так чиста и прозрачна, как в Рейне: замутились воды Ганга. Основная масса рыбаков на промысел уходит туда, возвращаясь лишь к закату.

Уникальное тут место. Космополитический центр региона.

Люди в Шанхае обжились неплохо… если не сравнивать с Базелем. Да о чем я? Еще ничего не видел своими глазами, а уже выводы делаю, исключительно по чужим рассказам.

Еще неизвестно, что в Новой России меня ждет. Вдруг там — одно унылое село с усатым и пузатым сатрапом, который сутками мочит харю в двухэтажном здании Правления. Затрапезная община, всей экономической мощи которой едва хватает на производство вранливых пропагандистских радиопередач! Ну это я для объективности рассуждений — верю-то в другое.

Что-то долго Ули не идет, у него там как, все нормально?

Не пора ли двигаться на выручку? По рации кликнуть, что ли?

Алертность есть, «Маузер К-96» со мной, магазин полон, приклад не пристегнут.

Однако криков нет, тревожного кипеша тоже. На борту «Меконга» все тихо. Лишь вахтенный прогуливается по палубе со шваброй и пара мальчишек стоит внизу, у сходней с дебаркадера: и здесь «сигнализация». Просто так на борт «Меконга» не проникнешь, а нам это вдвойне хорошо — кто знает, что замышляют орлы из Берна…

Так что возле «Клевера» тихо.

А вот на берегу движение не прекращается.

Где-то играет музыка, кто-то надсадно орет, кто-то хохочет, заполошно визжат дети. Из-за сараев регулярно выскакивают грязно-серые куры и индюки — птиц много, смотрю я, не в дефиците тут курятина. Две женщины в классических сари их бодро отлавливают, легонько дают ладошкой по башке и уносят беглянок в закутки. Порой проходят и взрослые мужики, многие из них с оружием — здесь стволы носят без всяких ограничений, хотя какие-то внутренние понятия наверняка имеются.

Чуть наискосок от дебаркадера выше линии паводка в землю вкопаны два высоких тесаных столба, на них — прямоугольный цветастый щит с витиеватой надписью «Shanghai-city»[28] — это чтобы приезжие не сомневались.

Над ломаной линией гаражей и складов, береговых хижин и лодочных «сейфов» высятся силуэты более богатых и основательных зданий — тоже большей частью деревянных, хотя, говорят, много и глинобитных. Здесь почти все сделано из дерева, в основном сколочено из досок и плашек, часто стены сооружений хитро и умело сплетены из лозы и веток. Однако более дорогие дома, насколько мне видно, вполне себе приличны, даже стеклопакеты есть.

Обжились тут люди.

Самым последним к альянсу шанхайских монокластеров присоединился сингапурский, это произошло всего четыре месяца назад.

Вот тогда и случилось событие, давшее начало некоему феномену типа новой религии.

Собирателем шанхайских земель стал выходец из Таиланда по имени Тхирасак Сакда, в былом профессор социологии. Уговорил сначала шестерых вождей, потом к альянсу начали принимать новых. Понимал ли он, что делает, предполагал начерно или же вполне продуманно рассчитывал на нечто подобное, а может быть, гениальное решение ему вложили в голову сами Кураторы проекта, — этого никто не знает, профессор, ныне в соответствии с канонами патрологии Святой Сакда, простому смертному практически недоступен. Информацией владеют лишь вожди общин, а они связаны сквозной омертой.[29]