Ген хищника - Юлия Фёдоровна Ивлиева

все закрыто, но это чистый ходячий соблазн.

Сегодня кроме темно-синих легинсов ее тело обтягивало короткое светлое платье, кажется, это называется туника. Даже издалека ткань, обволакивающая девушку, казалась такой мягкой и приятной на ощупь, что хотелось погладить, естественно, на теле Киры. Асимметричная одежка давала волю таким фантазиям, что Григорий боялся покраснеть. Один край едва прикрывал бедро, второй свисал углом ниже колена, множество строчек и молний, которые хотелось расстегнуть, даже если они были обманками.

Григорий мотнул головой, стряхивая наваждение. Просто надо было уже признать – она ему безумно, неуправляемо нравилась. Она бесила его и умиротворяла, раздражала и вызывала восхищение. Ее хотелось покорить и одновременно воздвигнуть на пьедестал, петь оды. А еще он ее хотел. Желал так страстно, как не желал ни одну женщину на свете. Подчас ему мерещилось, как он запрокидывает ее голову, впивается ртом в ее губы, стискивает в объятиях, потом… От невозможности этих «потом» у него портилось настроение. Он говорил себе: они ведут расследование и неформальные отношения совершенно невозможны. Утешал и уговаривал себя, вот только не верил, что ему удастся уговорить и утешить себя.

Глава 18

Григорий и Кира препирались минут двадцать. Девушка хотела ехать на своей машине, Самбуров прочил в водители себя. Ей не удалось подкупить его даже обещанием «дать порулить». Подполковник был непреклонен – и Кира сдалась.

Он заехал за ней в пять утра, беспардонно разбудив звонком на телефон. Кира заподозрила, что гаджет живет отдельной от ее жизнью и в сговоре с подполковником. Регулярно включается самовольно, хотя она держит телефон на беззвучном режиме.

– Нормальные люди пишут сообщения, – без приветствий откликнулся ее сонный голос из динамика мобильника. – И ты рано. Договорились на пять, а пока четыре сорок.

– Ты проспала, – засмеялся Самбуров. – Вергасова, ты еще дрыхнешь! Если бы я приехал в пять, то ждал бы тебя еще час.

– Покупаю арахисовым печеньем и шикарным эфиопским кофе еще десять минут к тем, что у меня остались до назначенного времени.

– Печенье магазинное? – подозрительно уточнил подполковник.

– Обижаешь, домашнее, вкуснее ты не ел!

– Идет, – согласился Самбуров, на самом деле кофе его прельщал больше.

– Сто сорок третья квартира. Поднимайся.

– Знаю. Эта информация есть в твоем деле…

– На меня есть дело? – Этой фразой Кира встретила подполковника на пороге. – Почему на меня есть дело? Я консультант в узкой сфере.

– Ну, по факту ты работаешь в МВД, консультации, преподавание – без разницы. – Самбуров, казалось, не ожидал, что ее взбудоражит эта информация. Прикидывал, какие последствия это повлечет. – Но на тебя, вообще-то, личное дело завели раньше. Там еще твой послужной список из Москвы есть.

– Ты читал его? Почему ты читал его?

– Потому что я твой начальник, хотя ты отказываешься это признавать и публично демонстрируешь противоположное при каждом удобном случае и неудобном тоже.

Кира хмурилась, она стояла на пороге в тонкой майке и шелковых штанах. Из подъезда тянуло холодом. Соски девушки топорщились, Самбуров с трудом оторвал взгляд и подумал, что для пяти утра, еще и без кофе, для него слишком много потрясений.

– Ты обещала мне печенье, – напомнил он, криво улыбнувшись. – А держишь за дверью.

– Прости, – буркнула она, – проходи.

Он прошел за ней в ее жилище. Удержался, чтобы не присвистнуть, обнаружив, с каким комфортом она живет. Квартира оказалась удивительно стильной и красивой, при этом крайне простой. Комнату, которая являлась спальней и отгораживалась от всего остального пространства фальшстеной, он не разглядел досконально, видел лишь большую кровать, застеленную темным, синим или фиолетовым, постельным бельем, большое зеркало во всю стену, гантели, валик и утяжелители, валявшиеся в углу, и отсутствие телевизора. Самбурова заинтересовала картина. Полуголая девица, летящая вокруг шеста. Он мог бы поручиться, что изображена хозяйка квартиры, но разглядеть наверняка не вышло. Кира провела его на кухню. Щелкнула кнопкой кофеварки, положила на стол рожок и пресс, открыла кофемолку. Кофе она перемолола, пока он поднимался на лифте. Аромат действительно будоражил вкусовые рецепторы.

– Самостоятельно справишься? – поинтересовалась она.

– Наверняка, – хмыкнул Самбуров.

Кира щелкнула еще одной кнопкой на гриле и силиконовой лопаткой ссыпала печенья на тарелку.

– Я даже погрела, – улыбнулась она.

– Ты супергостеприимная хозяйка, – похвалил он.

Кира скрылась в спальне. Он слышал хлопанье двери ванной, потом журчание воды, гремели какие-то банки. Он взглянул на часы: четыре пятьдесят девять.

Силуэт Киры пробежал из ванной в комнату. Вкус печенья оказался настолько волшебным, что Самбуров решил не оставлять что-то хозяйке. С кофе – просто гастрономический оргазм. Он забыл, зачем здесь и куда они собирались.

Кира возникла в дверях кухни, полностью одетая в свои асимметричные, одновременно «балахонистые» и обтягивающие, одежки, с мокрыми волосами, заколотыми наверх, и сумкой на плече, в пять ноль шесть.

Самбуров оглядел кухню.

– Я не оставлю печенье здесь, – честно признался он и прижал к себе тарелку поближе.

Кира хмыкнула и достала из ящика бумажный пакет. Подполковник аккуратно переложил туда оставшиеся четыре печенья.

– И не поделюсь с тобой, – предупредил он Киру. – Я вообще готов на тебе жениться и прописать в брачный контракт выпекание этого печенья три раза в неделю.

– Что еще ты бы хотел прописать в брачном контракте? – уточнила Кира, сверля его смеющимся взглядом с изящно приподнятой бровкой.

– Больше ничего, – отмахнулся подполковник.

– Это печенье пекла не я, а моя подруга. Предложение о браке ее вряд ли заинтересует, – хмыкнула Кира. Самбуров открыл рот, чтобы возразить. – Нет, точно не заинтересует. Она закоренелая холостячка.

Самбуров усмехнулся и запил печенье кофе.

Девушка достала из холодильника несколько свертков и сложила их в бумажный пакет с ручками.

– Поехали, – позвала она.

– Это что? Еда? – уточнил Григорий, заглядывая в пакет. – Я падаю в долю! Там же ничего диетического?

– Нет там ничего диетического, – заверила Кира.

Когда Кира закинула куртку на заднее сиденье «Мерседеса» и, удобно устроившись в переднем пассажирском кресле, прикрыла глаза, Самбуров удивился:

– Ты спать, что ли, собралась?

– Ну конечно, это преимущество пассажира. Ты рули, а я пока высплюсь. В такую рань встала!

Григорий возмущенно хмыкнул. Поспать Кире не удалось, они так и продолжали перекидываться фразами. В конце концов девушка перестала делать вид, что спит.

К тому же Кира любила эту дорогу, из Краснодара до Адлера. Витиеватый, загадочный серпантин, за каждым поворотом скрывающий красивые горы, покрытые раскидистыми деревьями, пушистыми кустами. Хотя еще стояла летняя жара, природа явно намекала, что скоро осень. Листья многих деревьев покраснели или пожелтели, раскрасив величественные склоны яркими красками. Все вокруг заволокло утренней дымкой. Пасмурные облака плыли к морю, но застряли на вершинах гор