Однажды во Франции (ЛП) - Вайер Кэрол

— Льюис в порядке? — прошептал он, озабоченно выгнув брови.

— С ним все в порядке. Я прослежу, чтобы он хорошо поел и отдохнул до завтрашнего дня, — ответила она.

— Мне пришлось уйти. Я так разозлился на профессора Поттса. Он продолжал делать глупые замечания и приставал к Роксане. Он не такой крутой и остроумный, каким его показывают по телевизору, — тихо сказал Оскар, указывая в сторону столовой. — Он читает только то, что написано на телесуфлере, и то постоянно ошибается, — продолжал он заговорщицким тоном. — От себя он ничего не добавляет. Поттс — фальшивка. Мне придется сказать маме, что ей нужно найти другую знаменитость, на которую она будет пускать слюни.

Бигги вывернулся из его рук и шмыгнул носом на деревянные перила.

— Пойду выведу этого маленького хулигана на улицу, а потом немного посплю. Профессор скоро уезжает. Он ждет водителя, чтобы забрать его и Роксану. Мне кажется, мы ему наскучили. Он все время зевает и смотрит на часы. Но Джим, похоже, неплохо так расслабился. И ты была права, он прекрасно проводит время, просто находясь здесь. — Он послал ей воздушный поцелуй и ушел, чтобы отнести поднос наверх.

* * *

Пока Льюис ужинал, Брайони готовилась ко сну в ванной комнате. Она сняла макияж, стараясь не растягивать кожу вокруг глаз и шрам, который шел вверх от правой брови до линии волос — постоянное напоминание о несчастном случае. Она привыкла видеть его. С годами он стал чуть менее заметным. Использование тонального крема и длинная челка с правой стороны лица гарантировали, что шрам не будет заметен другим. У нее было много других шрамов на ногах и спине, а также длинный шрам от левого бедра до правого. Теперь они были бледного цвета, и поскольку она постоянно носила только брюки, они беспокоили ее меньше. Она натянула длинную футболку и вернулась в спальню.

Льюис сидел, откинувшись на спинку кровати, с сосредоточенным выражением лица.

— Я тут думал, — заявил он.

— Насчет завтрашнего дня?

— В некотором роде. Я пытался выяснить, можем ли мы еще что-нибудь сделать, чтобы помочь тебе найти твою сестру. На случай если этот план не сработает. Если завтра мы провалим задание, не сможем снова встать перед камерой и поговорить о Ханне. Я специализируюсь в дизайне сайтов и социальных сетях, поэтому могу привлечь больше посетителей на страницу в «Фейсбуке», которую ты создала для поиска Ханны. Я также думал, что Оскар и Бигги Смоллс помогут мне с этим. У них, должно быть, тысячи поклонников в «Инстаграме» и «Твиттере».

— Он уже обратился к своим поклонникам. Он сделал это во время интервью победителей.

— Он это сделал? Это отличная новость. Мы могли бы написать в «Твиттере» крупным телевизионным звездам, чтобы они помогли нам. Со многими из них я познакомился, когда Максвелл водила меня на разные светские вечеринки. Я думаю, они меня помнят. Я составлю список и займусь им, когда мы выберемся отсюда.

— Ты серьезно? — ответила она, опускаясь на кровать и глядя ему в лицо.

— Социальные медиа — это идеальное средство. Твоя страничка в интернете нуждается в большем импульсе, и я, вероятно, тот человек, который даст ей этот толчок. Мы должны загрузить твою новую фотографию, описание Ханны и, возможно, ее фотографию тоже. У тебя есть такая?

— У меня есть парочка. Раньше в доме было много ее фотографий, пока у папы не случился нервный срыв. Постепенно они исчезли из поля зрения, и теперь моя мама хранит их в коробке в своем гардеробе. Они оба потеряли веру в то, что Ханна когда-нибудь вернется. Мама уверена, что случилось что-то ужасное и она умерла, а папа, — он так запутался в последнее время, что часто думает, что я Ханна. Невыносимо видеть боль в его глазах.

— Вам, наверное, очень трудно, — ответил Льюис. Он внимательно посмотрел на расстроенное лицо Брайони, протянул руку и успокаивающе погладил по ее плечу.

— Я никогда по-настоящему не разбиралась во всей этой истории с социальными сетями. У меня всего около пятнадцати друзей в «Фейсбуке», и я не трачу на это много времени. Мелинда пыталась мне помочь, но она шарит в этом не больше, чем я. Она предложила вести блог для Ханны, который, по сути, представляет собой серию писем к ней, в которых я напоминаю ей о нашей совместной жизни и даю понять, как сильно скучаю по ней… — Она запнулась. Льюис ждал, что она продолжит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Я думала, что она увидит эту страничку. У меня были такие большие надежды на блог, но из этого ничего не вышло. Я понятия не имею, посещало ли его больше людей с тех пор, как я пришла на шоу, или зрители совершенно не заинтересованы. Мне бы очень хотелось знать, не пытался ли кто-нибудь связаться со мной по поводу Ханны. Все, что я могу сделать, — это продолжать рассказывать одно и то же каждый вечер, и надеяться, что люди начнут говорить о ней.

Лицо Льюиса изменилось.

— Вот черт, Брайони. Мне очень жаль. Мне следовало бы проверить твою страничку, когда я был в кафе, а не заходить в свою электронную почту. О чем я только думал? Я так разозлился из-за Поттса, из-за того, что он испортил тебе сегодняшнее испытание и не дал возможности снова поговорить о Ханне, что мне и в голову не пришло. Полный провал! Я вошел в свою электронную почту вместо того, чтобы погуглить информацию о шоу. Я должен был почитать реакцию зрителей и узнать, как продвигается твое обращение. Я мог бы вернуться в кафе завтра перед конкурсом. Утром оно уже должно быть открыто.

Брайони нисколько не расстроилась из-за Льюиса. На самом деле, она была тронута его искренним смятением от того, что он не подумал проверить ее блог.

— Нет, не делай этого. Не стоит. Завтра пятница, и мы скоро возвращаемся домой. Я смогу подождать еще пару дней, чтобы выяснить, что происходит. Кроме того, я не хочу испортить свое выступление на шоу. В следующие дни у нас будут тесты на общие знания, и я буду полностью сбита с толку, если узнаю, что на страничку «Поиски Ханны» никто не заходил. Я не смогу сосредоточиться и, думаю, не смогу вынести мысль о том, что все это было напрасно. Если это не сработает, я попробую что-нибудь еще, Льюис. Я должна сделать все возможное. Боюсь, что у меня не останется выбора, и что тогда? Я не могу смириться с мыслью о неудаче. Это все моя вина, и я должна вернуть ее, особенно сейчас, когда папа нуждается в ней больше, чем когда-либо. Это разрывает меня на части, когда я смотрю на лица моих родителей каждый раз, когда навещаю их, зная, что я — корень их несчастья. Иногда жалею, что выжила после аварии. Ведь тогда, возможно, Ханна никогда бы не уехала.

— Нет. Было бы гораздо, гораздо хуже. — Его глаза прошлись по ее лицу и остановились на шраме. Он поднял палец и очень нежно провел им по нему. Брайони затаила дыхание. Он казался совершенно равнодушным к этому дефекту. Она почувствовала электрический разряд между ними, который шипел и потрескивал, наполняя ее тело теплом. Время остановилось. Льюис наклонился к ней и коснулся шрама своими мягкими губами. Она чувствовала его дыхание на своей коже. Его палец опустился к ее щеке, затем к подбородку, и он наклонил ее лицо к своему. Их губы соприкоснулись. Это был мягкий, полный нежности поцелуй. Она слегка отстранилась.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

Нежный стон вырвался откуда-то изнутри, и она отдалась его теплу и страсти, позволяя каждому прикосновению растворить боль, которую она так долго носила в себе.

ГЛАВА 35

Пятница, 28 июля — утро

— Просыпайся, соня, — услышала Брайони. — Пора отправляться за победой.

Она подняла голову. Льюис уже умылся, оделся и сидел на кровати, склонившись над ней. Он поцеловал ее, его дыхание было мятным и свежим. Она ответила взаимностью.

— О-о, лучше прекрати это, а то мы никогда не спустимся вниз, — сказал он, неохотно отрываясь от нее. — Я принесу тебе круассан, и ты сможешь позавтракать, пока я буду ждать тебя внизу. На улице я хотя бы не буду отвлекаться на то, чтобы заняться с тобой любовью.