Серебряная книга детектива - Наталья Александрова

– Ты... Твоя свадьба? – жалобно пролепетала она, чувствуя, что ее глаза наполняются слезами.

За их спиной в это время распахнулись двери, и на крыльцо повалила возбужденно орущая толпа.

– Между прочим, и твоя тоже! – буркнул Сергей и снова подхватил Лику на руки. – Бежим!

Не успела она опомниться, как он достиг автомобиля, нырнул вместе с ней в открытую дверцу и весело прокричал водителю:

– Гони, Федя, гони!

– Что происходит? – Лика наконец пришла в себя и попыталась пригладить волосы.

Но Сергей перехватил ее руку.

– Постой! – прошептал он, схватив ее за плечи, привлек к себе и поцеловал.

Лика задохнулась от нахлынувшего счастья. Сергей знал, как заставить ее забыть обо всем. И все же тревожный звоночек в ее голове продолжал подавать сигналы. Она с трудом оторвалась от Сергея и, когда он снова потянулся к ней, уперлась ему в грудь руками.

– Прекрати целоваться, – сказала она сердито. – И объясни, куда мы едем и зачем?

– Мы едем в загс. Жениться. То есть это я женюсь, а ты выходишь за меня замуж.

– Замуж? – Лика даже подскочила на сиденье. – Что за фокусы? Я уже сказала, что замуж за тебя не пойду! Разве этого недостаточно?

– И все же я тебе не поверил. Ты сказала это не слишком искренне!

– Я говорила абсолютно искренне, а вот ты врал! Все врал! Жестоко, цинично!

– Ну, уж не так жестоко и не так цинично! – Сергей развел руками. – Утром я хотел сказать тебе правду и замуж позвал от чистого сердца. Но, ты знаешь, я должен был уехать. А когда вернулся, ты уже смылась. Я чуть с ума не сошел.

– Но ты так долго не объявлялся. – Лика шмыгнула носом и отвернулась.

– Все это время я искал тебя, – мягко сказал Сергей и привлек ее к себе. – Я ведь ничего не знал о тебе, кроме имени и профессии. Хорошо, Софья Максимовна сообщила, что у тебя есть подруга Альбина и она работает редактором в каком-то шикарном журнале.

– Так ты нашел сначала Альбину? – сварливо переспросила Лика.

– Это ничего не значит. Честно скажу, поисками занимались мои помощники, я же был по делам за океаном. Но они каждый день мне отзванивали. Два дня назад я вернулся и вчера, когда ты позвонила, как раз собирался приползти к тебе на коленях. Но когда ты наорала на меня, я понял, что тактику нужно менять. Ну, как я тебе? Знойный кавказский мужчина. – Он приосанился. – Дитя гор, а?

– Ты устроил на выставке скандал, – упрекнула его Лика. – Завтра все газеты растрезвонят о нем. Это не повредит твоей репутации?

– Думаю, не повредит! – ухмыльнулся Сергей. – Я так долго жил застегнутым на все пуговицы, что они в один прекрасный момент взяли и лопнули.

– Но с чего вдруг ты оказался в артели рыбаков? Скрывался от своих врагов?

– Я со своими врагами воюю с открытым забралом. И побеждаю, – жестко произнес Сергей. – Но нашлись подонки, пытались ударить меня в спину. Теперь они уже не опасны! Так что успокойся! А что касается артели, в ней когда-то работал мой отец. И я еще мальчишкой ходил с ним в море на разбитой фелюге. Отец умер пять лет назад, мать тремя годами раньше. Я сто лет не был в тех местах, приехал на могилки родителей, увидел друзей отца, их разбитый баркас... Понимаешь, эти запахи, разговоры... Море, старые дома... У меня защемило сердце, ей-богу! Деньги, карьера, удача – это все эфемерно, это как дым, как песок сквозь пальцы... А там ничего не меняется. Так же чайки кричат, так же уключины на шлюпке скрипят, торговки ругаются, бригадир матерится. Ничего не изменилось... И мне захотелось снова в детство, в юность свою малахольную... Ты понимаешь меня?

– Понимаю, – тихо ответила Лика. – Ты тогда потому на меня и набросился, что побоялся огласки?

– Это машинально вышло. Я – не публичный человек. Если иногда и мелькаю в прессе, то в сугубо профессиональных изданиях. А тут вдруг какая-то лохматая девчонка со своей камерой. Вот меня и понесло!

– Лахудра? – покосилась на него Лика.

– Запомнила? – рассмеялся в ответ Сергей. – Только я отходчивый. Помнишь, ты поднялась на парапет и оттуда покрутила пальцем у виска? Растрепанная, красная от злости! И у меня в голове словно щелкнуло! Точно разряд проскочил и что-то там замкнуло. Прости, но я нанял двух мальчишек, и они целый день караулили тебя возле дома. А потом проводили до кафе и мне позвонили и сказали, где ты находишься. Я махнул туда, увидел тебя, такую обиженную, одинокую, и понял, что влюбился. Окончательно и бесповоротно!

– Мошенник! А еще честным банкиром прикидываешься! – Лика покачала головой. – Мальчишка!

– Да уж! Я за собой подобного лет пятнадцать не замечал. – Сергей удрученно посмотрел на нее. – Ты так и не ответила, идешь за меня замуж?

– Кажется, иду! – вздохнула Лика. – Обратной дороги нет. Ты ж такой тарарам на выставке устроил!

– Ничего, с госпожой Медянской как-нибудь разберемся! – улыбнулся Сергей. – Мы с ее мужем когда-то вместе начинали.

– Фельдшерами в армии? – съязвила Лика.

– Нет, чуть позже. После академии. А фельдшером я и вправду работал. И в мединститут пытался поступить, и рыбаком полгода отпахал после армии. Только меня батин брат нашел и в Финансовую академию протолкнул. Он тогда в министерстве сельского хозяйства важный пост занимал. Так что я тебя не во всем обманывал.

– Ладно, я тебя простила, – улыбнулась Лика и коснулась его щеки. – Только Альбина меня съест, если я не возьму ее в свидетельницы.

– Не съест. Кстати, она окажется у загса раньше, чем мы туда подоспеем. Мои орлы об этом позаботятся. Мы же сначала заедем в салон подобрать тебе свадебное платье. Я договорился: тебе на месте его подгонят, если что-то будет не так.

– Ты все распланировал, как военную операцию, – изумилась Лика. – Долго думал?

– Долго, – Сергей обнял ее, – больше месяца. Но у меня осталась пара недель от отпуска, и мы непременно махнем после свадьбы куда-нибудь далеко-далеко.

– На яхте? – спросила Лика.

– На яхте, – ответил Сергей. – Я научу тебя ловить рыбу. Ты не представляешь, какое это увлекательное занятие. А еще мы станцуем танго. Где-нибудь на атолле. На белом-белом песке. Ведь мы не дотанцевали его когда-то. А я любое дело довожу до конца.

– Да уж, – вздохнула Лика и прижалась к его груди. – Представь себе, я это уже заметила.

Лимузин мягко катил по дороге. Солнце зависло над вершинами башен-новостроек, а на горизонте клубились облака. И казалось, что это эскадра парусников плывет по безбрежному голубому морю в заповедную даль, где на неведомом атолле под сенью пальм им предстоит станцевать танго, которое не слишком удобно танцевать на песке. Но ведь если сильно захотеть, то все обязательно получится!

Галина Романова

Играющая со смертью

Глава 1

Идиоткой надо быть законченной, чтобы пуститься в такое путешествие за рулем и в одиночестве. Ведь имеет здравомыслящих родителей, приличное образование, зачала кандидатскую, а все туда же…

Кто надоумил? Кто подтолкнул? От обиды за себя, что ли, ошалела, раз понесло по горному серпантину к морю? Могла бы самолетом либо поездом туда добраться. Нет же, захотелось проверить себя. Захотелось доказать всем, а прежде всего ему – толстокожему, набивавшемуся, набивавшемуся ей в мужья, да уставшему набиваться. Она же ничего такого не имела в виду, когда тормозила его излишнюю смелость. Не из-за неприязни то было вовсе, как он подумал, а из нежелания торопиться. А он…

Бросил ведь! Как пить дать бросил! Не звонит, не объявляется, на ее звонки либо не отвечает, либо сбрасывает.

А что доказать-то хотелось, что, когда в машину садилась?! Что сможет, что не струсит и что самостоятельна вполне? Так вряд ли кто в том сомневался. А что толстокожий, бросивший ее, не сомневался, уверенность в ней зрела стопроцентная. Его, между прочим, от ее самодостаточности частенько коробило, о чем заявлялось неоднократно с кислой миной на красивом породистом лице.

– Нежнее надо быть, Татьяна Владимировна, еще нежнее, – корил он ее неоднократно, вздыхал и тут же напоминал на всякий случай: – Ты же женщина! И красивая женщина, Татьяна Владимировна!

Красоты-то в ней было не особо много. Татьяна не заносилась никогда от его комплиментов. И нос немного великоват, и глазам не мешало бы скромнее быть размером, а губы свои вообще считала непотребно толстыми и вульгарными. С шевелюрой вовсе сладу не было никакого. Каждая прядь росла будто самостоятельно, отвоевав себе место на ее голове. И придать прическе законченный аккуратный вид не удавалось ни ей, ни парикмахерам, к которым она обращалась. Вот и приходилось либо зализывать волосы, убирая их то в хвост, то в узел величиной с «московскую» плюшку, либо оставлять их распущенными, позволяя бешено метаться при каждом повороте головы.