Не такие, как все - Татьяна Минасян

— Дурак… — простонал Дымков. — Всегда думал только о себе… Постой, а кого он..?

— Кима Дольского, — ответила Илона. — Ты, кажется, хорошо его знаешь. А убил Антона его напарник, молодой такой, не помню, как его зовут.

— Вот, значит, как… — Борис с удивлением отметил, что Кима ему жаль гораздо больше, чем Антона. Кто бы ему раньше сказал, что он будет сочувствовать этому охотнику и злиться на своего же товарища по стае — он бы в жизни не поверил!

— А больше у нас в стае ничего не произошло? — осторожно спросил он Илону.

— Еще Афанасий куда-то пропал, — сообщила она то, в чем он и не сомневался. — Его мы тоже ищем. Охотники говорят, больше никого не видели, но они заняты были — Кимом занимались, могли и не заметить. А еще, Борис, у тебя на даче пожар был — кажется, проводка загорелась…

Дымков не выдержал и нервно расхохотался:

— Илон, ты не поверишь, я ведь еще и машину свою разбил!!! Ладно, слушай, там совсем все сгорело?

— Ты знаешь — практически все. Мы вчера там долго копались, тебя искали…

— Ясно. Слушай, Илон, будь другом — позвони Филиппу и скажи, что я нашелся. Честное слово, ни с кем больше не могу разговаривать! И скажи еще, что я завтра обязательно к нему приеду — мне надо кое-что ему рассказать. Договорились?

Крижевская пообещала, что сейчас же перезвонит вожаку, и Дымков, положив трубку, без сил повалился на диван, привычно обещая себе полежать всего несколько минут, а потом еще раз набрать номер Людмилы и в то же время прекрасно зная, что сейчас он заснет и обязательно проспит до позднего вечера. Так и случилось — когда он открыл глаза, в комнате было темно. Зато боль, все это время не дававшая ему покоя, теперь почти полностью утихла, сменившись сильнейшим чувством голода.

Продолжая время от времени звонить то на сотовый, то на домашний номера Людмилы, Дымков навернул огромную тарелку мяса, вымылся и оделся в свой лучший костюм. Обещания вообще желательно выполнять, а уж данные самому себе, да еще в тот момент, когда не знаешь, закончится сейчас твоя жизнь или нет… Отказываться от своих слов Борис не собирался, а потому решил немедленно отправиться к Люде. Где бы сейчас не была его любимая, рано или поздно она все равно придет домой. Правда, Людмила может и к нему пойти, сообразил он, уже выходя из квартиры, и, вернувшись, оставил подруге записку, после чего почти бегом кинулся в ближайший круглосуточный магазин.

К дому Людмилы он подходил, в одной руке держа цветы и бутылку вина, а в другой — торт. Света в окнах ее квартиры не было, и он, уже начиная беспокоиться о том, где она может быть в такое время, отпер дверь своим ключом. И войдя в прихожую, тут же в изумлении замер на месте: судя по раздававшимся из глубины квартиры звукам, хозяйка была дома, да к тому же еще и не одна.

Должно быть, Людмила услышала, как хлопнула входная дверь, потому что уже в следующий момент она выбежала из дальней комнаты, на ходу запахивая теплый махровый халат и поправляя волосы.

— Борь!.. — ахнула она, увидев вошедшего, и с облегчением привалилась к дверному косяку. — Неужели живой?!

— Как видишь, — ничего не выражающим голосом проговорил Дымков и развернулся обратно к двери. Людмила одним прыжком оказалась рядом и схватила его за руки:

— Подожди, не надо! Слушай, я ждала, когда ты позвонишь, я вчера весь день тебя искала, я с ума сходила! Почему ты не звонил?

— Сотовый потерял, — вздохнул Дымков. — А когда дома оказался, ты уже все телефоны поотключала. Ладно, счастливо оставаться, за вещами я завтра зайду.

Он мягко, но решительно высвободился из ее рук и открыл замок.

— Борь, ну ты что? — в голосе Людмилы звучали удивление и обида. — Я же думала, тебя в живых уже нет, я же переволновалась по-черному, а он сам ко мне в гости напросился… Ну, мы с ним утром сегодня случайно познакомились, понимаешь? Ну не будь ты таким ханжой, ты же знаешь, даже такая поговорка есть: «Вдов утешают постелью»! Борь, ну честное слово, ты что, всерьез хотел бы, чтобы я всю жизнь из-за тебя плакала и в трауре ходила? Мне разрядка была нужна, мне хотелось хоть чего-нибудь радостного! Почему из-за того, что ты пропал, я должна лишать себя личной жизни?!

— А не боишься, что я вас обоих сейчас загрызу? — чуть усмехнувшись, спросил у нее Дымков. Молодая женщина слегка подалась назад, но, вглядевшись в его лицо, только махнула рукой:

— Не загрызешь, милый, и не пытайся меня напугать! Ты на это неспособен, ты для этого слишком порядочный человек.

— Ошибаешься, Люда, я не человек и никогда им не буду, — Борис вышел на лестницу и, не слушая сердитых воплей бывшей подруги, с грохотом захлопнул за собой дверь. Торт, цветы и вино отправились в мусоропровод, подаренный Людмилой галстук полетел вслед за ними. Дымков вышел на улицу и с наслаждением вдохнул холодный ночной воздух.

Глава XI

Идти домой не хотелось, к Филиппу — тоже, к остальным членам стаи — тем более. Но и бездумно бродить по улицам, пугая своим бледным и осунувшимся видом редких прохожих, Борису вскоре надоело. Мелькнула мысль, что раньше, в той давно закончившейся и как следует забытой человеческой жизни, он поехал бы к родителям. Они бы подняли крик из-за его позднего возвращения домой, принялись бы жаловаться на такого вредного и неразумного сына, а заодно и вообще на свою судьбу, они отругали бы его и за разбитую машину, и за все прошлые прегрешения, какие только смогли бы вспомнить, а потом отец достал бы бутылку водки, мать побежала бы на кухню крошить какую-нибудь закуску, и они втроем всю ночь просидели бы за столом, отмечая его возвращение в семью. И к утру все вместе пришли бы к выводу что Людмила «сама виновата, что упустила такого мужика» и что вообще она его не стоит и хорошо, что он вовремя ее бросил, до того, как она успела его окрутить и нарожать от него детей, за которых ему пришлось бы платить алименты. И на следующий день Борис был бы счастлив — до следующей пьяной разборки с отцом и его собутыльниками.

Нет, глупости это все, домой он уже не вернется — по той простой причине, что прекрасно знает: так, как было раньше, уже не будет, хотя бы потому, что водку он теперь на дух не переносит, как, впрочем, и любой другой алкоголь. Да и кроме этого, слишком многое в его жизни изменилось, в том числе и в лучшую сторону. Кем он был семь лет назад? Медленно спивающимся великовозрастным дураком без определенных занятий, только и умеющим, что тусоваться по вечерам с такими же парнями, хлестать пиво и орать под гитару блатные песни, пугая проходящих мимо добропорядочных соседей. И кто он теперь? Образованный и приятный в общении молодой мужчина, весьма уважаемый в городе переводчик, знающий три языка, надежный друг, с точки зрения членов его стаи, не самый плохой вервольф, по мнению Кима и других охотников…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});