Мировой Ворон - Смит Э. Дж.

Всадников было десять. Они ехали на сильных боевых конях, вооруженные ятаганами и грозного вида кинжалами. Возглавлял их Черный воин, но за ним в отряде следовали и каресианцы, и ро. У жителей Тор Фунвейра на лицах отражалась та же неприкрытая агрессия, что и у каресианцев. Похоже, плевать они хотели на угрюмые взгляды Ястребов.

— Придержи коня, — громко заявила Гвен. — И скажи своим прихвостням ро, чтобы сваливали подобру–поздорову, иначе через минуту они все будут мертвы.

Из своих укрытий разом поднялись доккальфары — и лошади всадников встали на дыбы. Черный воин мгновенно успокоил коня, но остальным пришлось повозиться с испуганными животными.

— Прикажи им уйти, или они умрут, — повторила Гвендолин, еле сдерживая ярость. — Нам достаточно отвратительна твоя рожа, не хватало еще любоваться на соплеменников, которых извратило ваше колдовство. То, что они приехали сюда, — само по себе оскорбление.

Черный воин был молод, но он посмотрел на Гвен не по годам спокойным и проницательным взглядом. Он даже не моргнул.

— Я не думаю, будто вы оскверните белый флаг и нарушите перемирие. — Он говорил с резким, певучим акцентом.

Королева кивнула Саймону. Он улыбнулся и показал на листообразный клинок Сигурда. Лесные жители с бесстрастным выражением на лицах вытащили метательные ножи и запустили их в направлении пятерых людей ро, казалось, даже не прицелившись. Каждый из предателей получил по клинку в грудь и упал с коня. Против бритвенно–острых доккальфарских лезвий кольчужный доспех был неважной защитой, и трое всадников умерли, еще не долетев до земли. Двое других кричали от боли, катаясь по траве, а когда они попытались вытащить клинки, из ран полилась кровь. Каресианцы, которые все еще пытались обуздать коней, вытащили ятаганы, но нападать не стали.

Юный Черный воин, оставаясь на удивление бесстрастным, поднял руку, останавливая их.

— Вложите оружие в ножны. Нам не грозит такая же внезапная смерть.

— А что насчет них? — спросил один из его людей, указывая на корчащихся на земле воинов ро.

Каресианец посмотрел на Гвен, и никто из них не отвел взгляда, не отвлекаясь даже на булькающие хрипы умирающих. Взгляд Черного воина, напряженный и внимательный, говорил о том, что он не брезглив и смерть и боль его трогают мало. Стоны постепенно затихли — раны оказались смертельными, — и наконец повисла тишина.

— Время убивает всех, — заметил Черный воин. — Просто те, кому угодил в грудь кинжал, умирают немного раньше.

— Что тебе нужно, каресианец? — с вызовом спросила Гвен. — У нас мало времени на белые флаги и переговоры.

— Да, я об этом наслышан, — согласился каресианец. — Ну, я имею в виду, у Красного Принца есть определенная репутация. Хотя кто ты такая, мне неизвестно.

— Я Гвендолин Тирис, королева Тор Фунвейра. И не заставляй меня повторять свой вопрос.

Каресианец улыбнулся — в первый раз за все время, хотя в улыбке не было ни капли тепла, скорее она походила на механический изгиб губ.

— Что мне нужно? Я хочу говорить с твоим мужем, новым королем. Мне нужно сообщить ему условия моей госпожи, главной среди Семи Сестер.

— Ты шутки шутить собрался?! Мы отчаянно прорубали себе путь на юг от руин, в которые вы превратили Козз. Как думаете, примем ли мы условия вашей госпожи?!

— Просто кивни, — шепнул ей Саймон. Он сверлил чужеземцев ненавидящим взглядом.

Она серьезно обдумала эту мысль. Но то ли из–за любопытства, то ли от ощущения, что нечестно убивать послов, не выслушав их, она не стала отдавать приказ убить каресианца.

— У тебя есть имя, Черный воин?

— Рамазон Кадри, — ответил он. — Из Кессии.

— Последователь Джаа? — спросила она.

— Я поклоняюсь Искривленному Древу, вестнику нового и единственно верного мира. Мира, который вам следует принять — или умереть. — Посланник помедлил, изучающе глядя на людей и доккальфаров, с радостью готовых перерезать ему глотку по первому слову Гвен. — Но я здесь не для того, чтобы вершить правосудие. Всему свой черед. Я принес вам условия моей госпожи. И я прошу вас отвести меня и мой отряд к вашему королю. Мы завяжем оружие в ножнах в знак доверия к вашей чести — нас не убьют по дороге.

И снова любопытство победило все остальные чувства. Что хотела сообщить им ведьма? Что она вообще могла им сказать? Гвен знала: безопаснее всего будет убить Рамазона и его людей. Но, возможно, Ксандер сам захочет поговорить с каресианцем… а ведь он еще менее милосерден, чем его жена. Черный воин все равно умрет, но сперва не мешало бы выслушать весть, которую он принес.

— Ваше величество? — вопросительно произнес Саймон.

— Оставить в живых, — коротко ответила она. — Шесть каресианцев не смогут причинить нам вред. И, возможно, Ксандер сам захочет решить их судьбу.

* * *

Хоть каресианцев никто не трогал, бесчисленные оскорбления, сыпавшиеся на них, пока отряд Гвен вел их через армейский лагерь, отличались разнообразием. Рамазон смотрел вперед, не отвечая на оскорбления, и, казалось, совершенно не обращал внимания на тысячи людей, готовых его растерзать. У каждого из людей в любой части лагеря — в палатках простых солдат, у костров, возле походных кухонь и конюшен — имелись свои причины ненавидеть каресианца и его людей, и все они стремились красочно выразить свои чувства. Если он и был удивлен огромной армией, которая стояла всего в нескольких днях пути от Козза, то ничем этого не показал.

На окраине лагеря их встретил лорд Маркос со своими Рыцарями Рассвета, чтобы сопроводить к королю и объявить об их прибытии.

— Прочь с дороги! К нам прибыл посол из Вейра. Дорогу королеве!

Все вокруг сбежались посмотреть на послов. Если бы каресианцев не окружали рыцари, Гвен не сомневалась: кто–нибудь из Ястребов не удержался бы от того, чтобы запустить парочку арбалетных болтов в их ряды.

— Вот что происходит, когда противник со всех сторон окружает тебя и значительно превосходит числом, — пошутила она, ухмыльнувшись Черному воину.

— Меня не смущают взгляды плебеев, — ответил он высокомерно, продолжая смотреть только вперед. Хорошо еще, он говорил негромко, и остальные просто его не услышали. Иначе он вряд ли пережил бы такое оскорбление.

Путь до командного шатра был неблизким. Им пришлось пройти через весь лагерь от стягов с вороном Канарна до белого голубя паладинов и красного ястреба Хейрана. И когда они наконец дошли до шатра, то оказались в самом центре армии народа ро.

— Эй, там! — крикнул Маркос.

Из большого шестиугольного шатра показались Ксандер, Даганэй и Бреннан. Они не могли не узнать о приближении всадников — слухи по лагерю разносились быстро.

— Теплая погода стоит, не правда ли? — улыбнулся Ксандер Черному воину. — Возможно, вам стоит спуститься со своего пони и выпить чего–нибудь освежающего.

Король сделал знак Маркосу, и его конные рыцари окружили кольцом командный шатер. За ними стояли толпы солдат, жадно надеясь на возможность напасть на каресианцев, но рядом с Рамазоном Кадри спешилась Гвен, и никто не двинулся с места.

Саймон и Тир Сигурд остались рядом с послом в качестве охраны и провели его внутрь, пока остальные чужеземцы сгрудились неподалеку от шатра. Ксандер продолжал смотреть на каресианца, пока тот не исчез за пологом, затем подошел к жене.

— Нашли странствующего посланника? — спросил он, быстро поцеловав ее.

— У него был белый флаг и все в таком духе, — ответила она, погладив мужа по щеке. — Госпожа Боли хочет передать нам сообщение.

Майор Бреннан чуть кашлянул.

— Возможно, нам стоит просто прирезать его и отослать несколько его пальцев обратно в Вейр? — спросил он. — Завернем их в белый флаг.

— Я бы попросил! — возразил ему брат Даганэй. — Мы все еще связаны военными законами!

Присутствующие недоумевающе посмотрели на него. Гвен подумала, что он говорит искренне и в идеальном мире его подход сочли бы самым верным. Но их мир был далек от идеала, и война уже давно шла против всяких правил и флагов о перемирии.