Дева в беде, или где будем принца делать, женщина? (СИ) - "Vuya"

— Тебе, идиот. Если бы я был на месте Зувлок, я бы так и сделал.

— Зурх, ты гонишь чушь. Ну я же не могу занимать официальные должности. Забыл, я ж мужик. И этим все сказано.

— Как знаешь, — гоблин усмехнулся, — но я тебя предупредил.

— Ладно, задери вас всех Шилок, я понял. Ты мне лучше вот о чем расскажи, как скоро ты сможешь переправить эльфов на Н’гьяр?

— Через неделю, где-то это минимум.

— А как скоро эльфийские представители смогут договориться об их выкупе?

— Тут все сложнее, переговоры-переговорами, но раньше весны эльфов в Лес не отправить. Северный путь уже встал, в устье Имирин не зайти, а Южный морской путь проходит через Мозаичные острова, не думаю, что сейчас хоть один из наших кораблей рискнет идти этим путем сейчас.

— Так, что до весны пленникам в Лес морем не попасть?

— Однозначно, нет.

— А может по суше, как-то можно? Не всех, естественно, одну… Эльфийку.

— Эльфийку? — слишком не хороший огонь заинтересованности проблеснул в глазах гоблина, — Эльфийка среди пленных? Чья-то супруга?

— О, мой дорогой друг, чувствую ты слишком заинтересовался.

— Кагар ты в курсе сколько может стоит эльфийка, даже замужняя?

— Зурх, слушай сюда, эта эльфийка должна быть возвращена в Лес, даже не смей думать ни о чем другом!

— Я гоблин, Кагар, я буду дурак если не наварюсь на таком деле. Орки продадут мне пленных, а куда их дену я моя забота. Думаешь, за какие такие заслуги у меня есть разрешение входить в порты Срединного Восточного царства? Так вот именно, что я в гаремы их правителей поставляю девок, в которых хоть сколько эльфийской крови. А они редкость огромная. Бывают ну одна в десяток лет по всей Империи, и то вон года два назад я одну такую упустил. Пока мелкая была мать обещала ее растить, а потом продать, все ж лучше в гарем наложницей к правителю, чем шлюхой в столичном борделе. А там холера, мать померла. Владелица борделя померла. Я когда сунулся, а девчонку все тю-тю, папаше отдали. Нет, ну ты представь!

— Так, стоп! И даже если я тебя по-дружески попрошу в обход выгоды вернуть ее в Лес, ты не согласишься?

— А если я по-дружески тебя попрошу трахнуть собственно Тетрарха, ты не согласишься?

— Понял… Но, а если я перебью цену восточного твоего приятеля?

— Слушай, Кагар, даже ты не перебьешь. Поверь. Там же не только в деньгах дело. Я за эльфийку могу потребовать у него, например, снять с товаров, которые я ему привожу все налоги, и еще торговых мест, не говоря уже о причалах, верфях и свободной стоянке для всех моих кораблей, а не только личного. В общем извиняй. Ты знаешь, выгода дело такое. Мужчины без проблем, все будут весной в Лесу. А женщина, если мне в руки попадет не устою перед таким. Вот это предупреждение и так максимально по-дружески с моей стороны.

— Ну спасибо за откровенность.

***

Андунэль провела это время в хлопотах о Тордране, которому по пришествию в себя было не по себе аж дважды. Во-первых, за ним присматривала эльфийка, а во-вторых, его лечил ухажёр сестры, которому сам Тордран ранее намылил шею. Из-за чувства неловкости орк становился еще раздражительней и ругался уже со всеми подряд, каждому обещая расправу, вот сразу, как только сможет драться в полную силу, даже Ирше и той досталось.

Из обсуждений принцесса знала, что нижний город взят, а верхний сдан, что в замке нарьяма устроили резню, и тела оттуда на телегах свозили за городские стены, чтобы там показательно сжечь. Орки обсуждали как им снимать осадный лагерь, и располагаться в казармах города. Такое им не очень нравилось. Каменные дома были для орков не удобными, они ругались, ворчали, возмущались, но не протестовали.

Сутками позже взятия замка представители от орочьих кланов собирались на совет во взятом замке, Тордран наставлял их представителя:

— Не верь Зурху, будет предлагать цену, требуй вдвое больше. А вот Серебряной Ведьме поддакивай. Скажет, что нам положено, не спорь, на большее не претендуй, если чего-то недоплатят, Кагар все нужное сам выбьет, а ссориться с этими серыми нам не с руки. Понял? Иди тогда.

Ирше тоже собиралась на совет, но не как представитель. Она то как раз тащила туда Андунэль, как орочий трофей.

— Да не бойся, Айра, наоборот, когда вас на Н’гьяр переправят, вам лучше будет. Вас и поселят в приличное место и кормить не плохо будут, все конечно, потом взыщут с вашего короля. Ну не напрямую, а через посредников, но смысл один. На острове вы будете все вместе, разбивать вас не станут. Даже вашего героя и того развяжут, там вам бежать будет некуда, сами-то не управитесь с кораблем даже если угоните, так что сможете спокойно себе жить, а там и домой отправят. Короче осталось не долго помучиться.

Но принцессе было не по себе. Совсем не по себе. Плохое предчувствие душило, к тому же она все вспоминала и вспоминала угрозы Кагара. А если он догадался? А если отец прибудет раньше, чем их отправят на остров? А если их отправят на остров, а отец прибудет с армией сюда, и их на острове прирежут. Шансов ведь бежать с острова нет? Андунэль не могла успокоиться, ей было очень-очень страшно.

***

Темный совет начался со слов благодарности присутствующим. Зувлок прочла поздравительную речь о победе темных рас, о том, что они еще вернут себе былое величие.

Следующей частью шли перечисления заслуг особенно отличившихся, отдельно воспевали заслуги пиратского флота и Зурх’Кхаета. Несказанно того порадовала врученная грамота от Владычицы Теней о праве владения Ранийским портом, при условии отчисления десятины с прибыли. Такого Зурх’Кхает не ожидал. Это было лучшей наградой, которой можно было только придумать для гоблина. Порт нынче становился его официально, и можно было брать не мзду, а самые настоящие налоги. Если и могли нарьяма еще сильнее расположить к себе Грозу Марских морей, то они это сделали.

Оркам в полное их распоряжение переходили Последний Оплот, все пастбищные земли вокруг взятых городов, а также все вывезенное из Последнего Оплота баронское добро, и треть взятого в замке Раны. Городскую казну предпочитали оставить в том состоянии, котором она была до осады. Городу предстояло выживать зиму, продовольствие где-то и на что-то закупать еще придется.

Следующим наградили Кагара:

— Нарьяма Кагар, известный так же, как Темная Тварь, тебя за заслуги перед Кровью, Троном и Богиней, — Зувлок тряхнула скатанным в трубочку пергаментом, запечатанным сургучом, — Владычица теней назначает Наместником ее в Ране, городе. Который будет отныне, как и было ранее, городом-союзом темных рас. Прошу, — с очень уж ехидной улыбкой командующая протянула Кагару пергамент.

Тот пока шел за приказом, раза три оглянулся на Зурха, который отсалютовал Кагару кубком строя очень печальное лицо. Передавая пергамент, Зувлок еле слышно, только для него проговорила:

— Облажаешься — умрешь.

Дальше были еще назначения и награждения, а Кагар как громом пораженный смотрел на пергамент в своей руке. Хитрожопая стерва Намарок, значит его руками она прибрала себе орков для победы и славы, и его же телом прикроет поражение и бесчестие, если что. А ведь он ей даже поверил, что она в нем нуждается под конец жизни. Да и Зувлок не глупая и осторожная, не подозревала, что у самого Кагара есть разрешение от Владычицы ее убить. В какой же гадюшник он загремел на старости лет?

И ведь у него в руках еще Рыжая, которая возможно дочь Лесного Короля, и с которой теперь вообще не понятно, что делать. Можно было бы сдать Зувлок, но теперь то совершенно ясно, эта убьёт девицу, а Кагару расхлебывать ярость ее папаши, между прочим, расхлебывать в одиночку. В Оре Орон в подарок Владычице можно было бы отправить тоже. Она хотела славы, а уж большей славы, чем прервать род Анкалима для нарьяма не найти. И тут бы уже гнев Онотимо расхлебывала вся раса, но та подстава, текст которой Кагар сейчас держал в руках, прям обжигала. Он им все, а они ему что? Больше двух тысяч лет службы этим безумным бабам, и вот она благодарность — тобой прикрывают дыры в собственных планах, как ненужной ветошью. Из тяжелых дум Кагар вывел орочий тычок в плечо.