Друзья с тобой: Повести - Светлана Кудряшова

— Вы что, потеряли сумочку? — выскакивает он из‑за туи. — Вы, наверное, забыли ее под этой… черемухой.

Ришка мчится к дереву. Навстречу поднимается светловолосый парень. В руках у него сумочка.

— Салют, Ришка! Меня зовут Олег. Хочешь поплавать, старик?

Олег отдает Вере Павловне сумку, и они садятся в лодку. Ришка — на весла, Олег — за руль.

«Полный вперед!» — шепчет Ришка, и лодка с космической скоростью несется к Лебяжьему острову.

— Парус бы нам, капитан.

Изумленный Ришка перестает грести. Откуда Олег знает, что Ришка — капитан?

— По глазам!

Ришка плюет на палец и поднимает руку над головой.

— Откуда ветер? — спрашивает Олег.

— С моря! Бриз.

Когда у Ришки от усталости вываливаются из рук весла, Олег направляет корабль к берегу. Там ждет их Вера Павловна. Не так давно она учила Олега в школе географии.

* * *

Ришка привязывает Ваксу на лестнице и стучит в комнату Веры Павловны. Ответа что‑то нет. Он стучит громче, потом, приоткрыв дверь, смотрит одним глазом в щелку.

Вера Павловна сидит в кресле. Видимо, дремлет. Стенные часы с сиплыми вздохами бьют десять раз.

Странно, они не будят Веру Павловну. Ришка на носках крадется по комнате и садится на скамейку у кресла. Он сидит смирно, рассматривает ее седые пышные волосы, маленькие морщинистые руки б опухшими суставами, И рукй и волосы Ришке нравятся.

Рука Веры Павловны соскальзывает с коленей и свешивается. Но Вера Павловна не просыпается…

— Вот спит! — со смутной тревогой шепчет Ришка и близко Заглядывает ей в лицо. Оно спокойное и белое. Очень белое. Глаза плотно закрыты. Ришке не нравится это спокойствие. Особенно бледные–бледные губы. Вчера они были другими.

— Вера Павловна, вы… что ли, спите? Вера Павловна! — пугается он. — Ну, скажите хоть что‑нибудь! — Ришка трясет 6е за плечо.

Она не просыпается. Ришка выбегает в коридор и барабанит в соседнюю дверь. Никого нет. Тогда Ришка выскакивает на лестницу и отвязывает Ваксу.

Они бегут к доктору Федору Степановичу в детскую больницу.

— Уже скоро, Вакса… — задыхается от быстрого бега Ришка. — Скоро…

Он врывается в приемный покой и требует Федора Степановича. Он никому не хочет говорить, что случилось.

— Где доктор? Позовите! — умоляет он.

Наконец выходит Федор Степанович.

— Она умирает! Она уже ничего не говорит… — плачет Ришка.

— Но я же детский врач, Ришка! Я не лечу взрослых.

— Все равно. Вы все можете.

Доктор и Ришка садятся в машину. В поликлинике они забирают врача и едут к Вере Павловне.

В комнату к ней Ришку долго не пускают. Он и Вакса стоят в коридоре. Ришка спокоен: у Веры Павловны самый лучший доктор на свете — Федор Степанович.

Доктор выходит в коридор. Седые брови не прикрывают его глаз. И по тому, как смотрят эти серые теплые глаза, Ришка понимает: с Верой Павловной все хорошо.

— Я же знал, — Ришка говорит усталым спокойным голосом, — я же знал, что вы ее спасете.

— И совсем не я, выдумщик!

Ришка не спорит. К чему лишние разговоры! Он пробирается в комнату и устраивается за книжным шкафом. Прижавшись щекой к стенке шкафа, он смотрит на Веру Павловну и улыбается.

* * *

Мать протягивает Ришке конверт.

— Ришка–мальчишка, здесь твоя путевка к морю!

— Ма! Я буду… буду хорошо вести себя в лагере. Вот посмотришь!

— А я получила премию! Давай купим тебе штаны и сандалии.

Она надевает серые туфли и платье в голубой горошек. Они идут по магазинам и выбирают штаны. Они хотят купить самые красивые. Но вот серо–голубые штаны завернуты в плотную бумагу. Ришка примеряет белые сандалии.

— Какие! Сколько ремешков! Я их буду беречь! — обещает он продавцу.

Теперь Ришка — счастливейший из смертных. Он спешит домой — показать покупки Алеше и Вере Павловне. Что теперь ему Яшина бабушка и Лариса со своей матерью?! Он больше никогда не подойдет к ним.

Мать входит в спортивный магазин. Удивительно, что ей там надо? В другое время он сам не прочь посмотреть мячи, кубки и красивые бамбуковые удочки. Но вдруг он забывает о штанах и сандалиях. Надувная резиновая лодка… Серая, широкая, спокойно лежит на полу.

— Идем, — тянет мать к прилавку. — Идем, пока я не передумала. — А он не понимает, куда и зачем она зовет. — Ришка, да взгляни же!

Он не сразу отрывает взгляд от лодки, не сразу соображает, что она держит в руках.

— Ласты?! Мне? Насовсем?

Как во сне, он надевает голубые ласты.

— Пожалуй, немного великоваты… — сомневается продавец.

— Нет, нет! Не великоваты совсем, — пугается Ришка.

— Можно подтянуть ремешки, — наклоняется к нему продавец, а Ришке хочется обнять его.

Он передает матери пакет с брюками и коробку с сандалиями. Он прижимает ласты к груди и спешит увести мать из магазина. Ришка очень боится: вдруг мать передумает?

* * *

В новых сандалиях он является к Вере Павловне. Она сразу замечает его обновку и просит несколько раз пройтись по комнате — надо же ей полюбоваться. Потом он рассказывает про ласты и брюки и обещает привезти ей с моря редкие ра–ковины. Теперь‑то он может нырять на самое глубокое дно и даже уплывать к горизонту. У него есть ласты!

Ришка прыгает перед ее кроватью на одной ножке, но приходит медицинская сестра — сделать Вере Павловне укол, ион отправляется в коридор. Он снимает сандалии и стирает ладошкой пыль с носков. Мировые мокасины!

— Мальчик, — подходит к нему сестра, — ты посидишь с ней? Только не разговаривай много. Вера Павловна очень больна.

Ришка тускнеет, забывает про мокасины и ласты.

— Разве она не поправляется?

— Пока нет. Сердце у нее усталое. Так не уходи. Вере Павловне нельзя одной.

Он садится у ее кровати.

— Когда я уеду в лагерь, с кем вы останетесь?

— Сама с собой. А потом ко мне приедет племянница.

— Вам нельзя сама с собой. Вы больная.

— Мне не так уж плохо. И в старости всем нездоровится. Лучше давай почитаем.

— Нет, вам нельзя.

— Тогда я расскажу тебе про Тура Хейердала и его плот Кон–Тики.

— Вы уже рассказывали, — непреклонен Ришка. — Тур со своими уехал с Таити. Они даже бросили в воду белые венки.

Ей приходится покориться. Она дремлет, а Ришка варит кофе и мажет маслом хлеб. Приходит Федор Степанович. Ришка манит его в сторону. Скоро ли поправится Вера Павловна? Трудно сказать… Ей нужен покой и… и добрый друг. Скорее бы приезжала ее племянница.

— Тебе же надо собираться в лагерь, — вспоминает доктор. — Иди, Ришка.

«Ей нужен добрый друг…» — думает он, прощаясь с Верой Павловной. Он открывает дверь на лестницу. Стоп! Едва не забыл новые мокасины!

Дверь в комнату приоткрыта, и слышно, как доктор уговаривает Веру Павловну лечь в больницу. Она отказывается: дома стены помогают. День–другой, и она поднимется. Но доктор протестует: не день и не два, а много больше. Ей нужны внимание и забота, а он, Федор Степанович, и Алешина мать могут приходить к ней только вечером.

— Вот и спасибо. А днем мне хорошо — пока у меня есть друг.

Что такое она говорит? Ришка — ее друг?! Она поправляется от его забот, оттого, что он приходит и рассказывает про Ваксу, ласты и свои капитанские дела! И Ришка, оказывается, очень способный и будет отлично учиться. Надо бы познакомиться с Ришкиной матерью...

— Вам о сердце думать надо! — Видимо, Федор Степанович очень недоволен.

— В нем‑то Есе и дело, — говорит Вера Павловна мягким тихим голосом. — Так уж не гоните меня в больницу!

Потом они говорят о племяннице. Еще новость? никакая она не племянница, а ученица Веры Павловны. У нее умерла мать, когда она была маленькой школьницей, и Вера Павловна взяла ее к себе. Она учится в Ленинграде и скоро приедет.

Ришка слышит: доктор ходит по комнате. Останавливается у двери.

— Ришка скоро уедет в лагерь, и днем вы будете одна. Годы у вас немолодые. Мало ли что может случиться…

— Что может случиться? Что? — распахивает Ришка дверь.

— Ничего! Ты почему не ушел? — наступает на него Федор Степанович.

— Я… я забыл сандалии… — он поднимает их с пола и, не надевая, выходит.

Вечерняя заря раскрыла в небе огромный алый парус. Он расплывается между лиловыми облаками и медленно меркнет. Вспыхивают маяки — маленькие голубые звезды. Если подольше посмотреть в темнеющее небо, можно увидеть плывущие к маякам светлые корабли.

Ришка провожает корабли взглядом. Но думает не о них — он тревожится о Вере Павловне.

— Ей нельзя сама с собой… И ей нужен друг, — бормочет он. — Что ли, не ехать? Пока она не поправится… И Ваксу тогда не надо отдавать Шиму. Вакса ведь сильно привязчивая.

Пахнет розами. Это от Ларисиных грядок. Ришка останавливается. Вера Павловна любит цветы. Розы…