Монах - Майя Зинченко

Их владельцы были рады стараться - стоило им заметить восхищенные глаза, как Мирру со всех сторон обступали продавцы, настойчиво предлагая попробовать или примерить товар. Клементу приходилось прорываться сквозь их ряды с боем и вырывать из их цепких лап бесхитростную девочку. Для торговцев не было же ничего святого. Они, ничуть не обращая внимания на его рясу, пытались вызвать его интерес, показывая ему дорогую одежду и суя под нос экзотические ароматы. А в какой-то лавке, Мирра едва не обзавелась среднего размера питоном.

Начинало смеркаться, и в городе зажглись разноцветные фонари. От обилия впечатлений, звуков и красок, у монаха закружилась голова и он, уйдя в тень, прислонился к стене.

– Что с тобой? - девочка взволновано посмотрела на него.

– Тишина и Свет, - пробормотал мужчина, - вот что приносит счастье. Мирра, я так благодарен нашим животным… Если бы не они, нас бы уже давно насмерть затоптали в этом сумасшедшем городе. Здесь слишком много людей. Это невыносимо.

– А мне даже нравиться, - она улыбнулась, - здесь очень красиво. Дома такие забавные. Высокие, даже небо собой закрывают.

– Никогда не думал, что это скажу, но я тоскую по лесу. Может, повернем обратно и вернемся туда? Нет, не пугайся, это я так шучу. Знаешь, а мне понравилось просто стоять…

– Так вот же Вечный Храм! - она протянула руку. - Почему ты медлишь? Я уже вижу вход. До него осталось пройти так мало… Всего несколько метров.

– Да, вот и он…

Клемент посмотрел на гостеприимно распахнутые ворота, освещенные парой больших фонарей, и неожиданно понял, что ему совсем не хочется туда идти. Рядом с входом стояло четверо дюжих монахов в черных рясах, которые указывали на их принадлежность к храмовой охране. Желтый свет и отбрасываемые решеткой фонарей тени, делали монахов скорее похожими на воинственных адептов Тьмы, чем на мирных последователей Света.

Почему же так тревожно у него на душе? Почему у него, всегда такого спокойного, сердце теперь норовит выскочить из груди?

Клемент, колеблясь, неуверенно переминался с ноги на ногу. Каштан тихонько заржал, уткнул свои мягкие губы ему в шею и обдал монаха жарким дыханием. Мирра непонимающе смотрела на него, не понимая причины его сомнений.

– Мирра, - Клемент облизал пересохшие губы. - Не иди со мной. Оставайся здесь. Когда будет нужно, я вернусь за тобой.

– Как? Ты бросаешь меня?

– Нет-нет. Но, пожалуйста, сделай, как я прошу. И вот еще - сядь на лошадь и если что-то пойдет не так, сразу же уезжай, но не по центральной улице. Езжай в переулок, как можно быстрее и дальше отсюда. Там меньше людей и на лошади будет, где развернуться. Вот тебе деньги… все, что у меня есть, - он сунул ей в руки кошелек. - В Храме они мне все равно не понадобятся.

– Что ты имеешь в виду? - Мирре передалось его беспокойство. - Что все это значит?

– Если меня долго не будет, или если братья начнут развивать подозрительную деятельность, присматриваться к тебе, ходить кругами - беги. Нет, не жди здесь - уйди вниз по улице метров на сто. Непосредственно возле храма находиться не стоит. Запомни, никому не доверяй. Особенно незнакомым людям, говорящим от моего имени. Когда я захочу с тобой встретиться, то найду тебя сам. Никаких посредников. - Его мысли, распадаясь на части, бесформенными обрывками неслись в голове с бешеной скоростью. Речь стала сбивчивой, он уже сам не понимал, что конкретно хочет сказать.

– Сколько же мне тебя ждать?

– Трех часов будет достаточно. Стой в тени, чтобы привлекать как можно меньше внимания. Если я так и не появлюсь, то следующим утром проверь торговую площадку возле магазина с животными. Ты сумеешь найти магазин?

– Конечно, - она уверенно кивнула.

– Каштана я тоже оставляю. Он тебя слушается. Если ты не увидишь меня возле магазина в течение трех дней, то… - Он горько вздохнул. - Не ищи меня больше. Продай лошадей, спрячь ценные вещи, деньги и иди в приют. Улица убьет тебя, а в приюте Света ты всегда будешь сыта и в тепле. Только не называй своего настоящего имени. Выдумай какую-нибудь историю, я знаю, ты сможешь.

– Клемент… - испуганно прошептала она. - Так говорят, когда не собираются возвращаться.

– Я не знаю будущего. Совсем не знаю… Вот и все. Прощай, моя девочка.

Он быстро, но крепко обнял ее, поцеловал в лоб, и круто развернувшись, направился в храм.

– Постой! - испуганно крикнула Мирра, но он не обернулся, чтобы не видеть, как она плачет.

Люди в избытке идущие этой улицей по своим делам то и дело скрывали собой его фигуру, и Мирра пропустила момент, когда он вошел в Вечный Храм.

Клемент не спускал глаз с человека, сидящего напротив. Это был седой пожилой монах, в теле которого уже не ощущалось былой силы, поэтому он предпочитал встречать посетителей, устроившись в мягком кресле, хотя по уставу должен был предоставить равные условия своему гостю. Но в комнате, не было больше ни стула, ни даже лавки, поэтому Клемент остался стоять.

В комнате было холодно. Для ее обогрева на треножник была поставлена жаровня с горящими углями. Но все равно каменные стены забирали почти все тепло. Старик придвинул жаровню как можно ближе к столу и протянул к ней левую руку.

– Брат мой, то, что ты рассказал мне - невероятно, - сказал он приятным мягким голосом. - Нет, я не ставлю твои слова под сомнение, но может быть, ты что-то не так понял? Разум часто заблуждается. Это бывает опасно. Тьма не дремлет.

– У меня было много времени, чтоб подумать, - ответил Клемент, стараясь выглядеть невозмутимым. - И потом, факты говорят сами за себя.

– Но твои обвинения в адрес брата Пелеса очень серьезны. Ты в полной мере осознаешь это?

– Да, брат Марк.

– Хорошо, - старик задумчиво почесал переносицу. У него был тонкий острый нос с горбинкой. - Ты настаиваешь на том, что брат Пелес, глава Смотрящих, которые были отправлены в твой монастырь по указанию нашего ордена и милостью Света, чрезмерно использовал свое положение и употреблял власть, данную ему, во вред…

– Да-да, - перебил его Клемент, не в силах выслушивать одно и тоже несколько раз подряд. - Я считаю, что должно быть проведено независимое расследование. Наш настоятель Бариус, умер при весьма таинственных обстоятельствах.

Он не стал вспоминать о Реме, потому что его друг первый напал на Пелеса, и его вина была очевидна. Сейчас же было не время анализировать истинные мотивы этого поступка.

– После того, как Пелес занял место настоятеля, по городу прокатилась волна погромов. Обычных людей обвиняли в магии или в пособничестве колдунам…

– Но ведь это его работа, ведь так? - мягко спросил Марк, поправляя завернувшийся рукав своей темно-коричневой рясы. - И потом, откуда тебе знать, насколько осужденные были обычными? Это дело Смотрящих. Ты что-нибудь смыслишь в магии?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});