Свидание с Петербургом (Гардемарины, вперед !, книга 2) - Нина Соротокина

- Вы бросили меня одну, сударь!- с раздражением крикнула ему Екатерина. В голосе ее против воли прозвучали истерические нотки.- Бросили, бросили,- повторяла она, как заведенная.

- Полно кричать! У вас нашелся спаситель,- отмахнулся великий князь и, стараясь четко выговаривать слова, обратился к Чоглакову деловым тоном:Известна причина разрушения?

- Выясняем... Но скорее всего - глупость людская. Управляющий, каналья, поддерживающие столбы в сенях вышиб, вот плиты и поползли в разные стороны, как жуки.

Как оказалось впоследствии, предположения Чоглакова вполне потвердились. Катальный павильон строили осенью в большой поспешности. Его установили на возвышенном месте, в основание положили известковые плиты, а для укрепления всей конструкции архитектор поставил в прихожей восемь столбов, категорически запретив убирать их без его разрешения. Конечно, стоящие торчком плохо оструганные сосновые столбы портили вид, и, узнав об именитых гостях, управляющий распорядился срубить их.

Всего этого Екатерина не могла знать, из слов Чоглакова она поняла только, что накануне были вынуты балки, и усмотрела в этом не глупость, а преднамеренность.

- Их нарочно убрали, эти столбы?- крикнула она громко.- Нарочно?

Все страшные события этого утра прошли перед ее глазами уже в новом освещении. Из дома вынесли кричащую фрейлину Кошину, у нее была разбита голова, на белой ночной рубашке кровь выглядела особенно яркой. Кто-то кричал: "Зовите лекаря!" Ему отвечали:

"Вначале священника! Лекаря потом!" Такая же участь могла ждать и Екатерину.

- Успокойтесь же! Что вы говорите?- Страх прогнал обычную инфантильность великого князя, и он угадал скрытый смысл слов жены.

- Кто приказал убрать эти столбы?- давясь слезами повторяла Екатерина, с ней началась истерика.

Чоглакова попыталась поднести к ее носу нашатырь, но Екатерина билась в руках, отворачивала лицо и кричала. Пришлось позвать лекаря. Он немедленно пустил кровь, и она затихла.

Когда Екатерину на носилках понесли к большому дому, она очнулась, открыла глаза. Павильон стоял целехонький, даже стекла в некоторых окнах были целы. Он только сполз с холма и застыл, как новоявленная падающая башня. Екатерина поискала глазами Белова, но его нигде не было.

В большом доме события меж тем развивались так. Граф Разумовский, как и подобает хозяину, узнал о разрушении павильона в числе первых. Реакция его была неожиданной, в слезах он схватился за пистолет и бросился в свой кабинет с намерением лишить себя жизни. Кутерьма учинилась страшная. Пистолет у него отняли, но помешать напиться допьяну не посмели. В полном одиночестве он проплакал до обеда, а как только государыня пробудилась, бросился к ней в ноги. Растерзанный вид его мог вызвать только жалость, он был немедленно прощен.

Обед прошел в очень теплой обстановке. Екатерина и великий князь пришли в себя настолько, что могли украсить своим присутствием общество. Избавление наследника и супруги его от нечаянной гибели придало гостям особенно торжественное настроение. При громе пушек плачущий Разумовский провозгласил тост за погибель хозяина дома и за благоденствие императорской фамилии. Государыня тоже расплакалась от умиления. Гости бросились было поздравлять великих князя и княгиню, но, не встретив поддержки со стороны Елизаветы, как-то стушевались, стихли. И опять пошли здравицы в честь императрицы.

Только вечером Екатерина предстала наконец перед государыней. По каким-то зыбким признакам Екатерина чувствовала, что ею недовольны. Может быть, виной тому был длительный разговор Елизаветы с Бестужевым, который и на празднике достал государыню со своими делами. Но думать об этом не хотелось. Она была как в тумане, ей даже казалось, что она хуже обычного слышит. Екатерина решила, что как бы ни пошел разговор, жаловаться она не будет. Главное - назвать фамилию спасителя. Молодой Белов спас не только ее, но всех, находящихся в павильоне. Он заслуживает большой награды.

Елизавета приняла Екатерину в розовой гостиной, полулежа на розовом канапе. После обеда и государственных дел она успела сменить парадное платье на домашний шлафрок и мягкие туфли. При появлении великой княгини она отослала всех, Ягужинской среди свиты не было.

- Ну?- Елизавета села, некрасиво расставив ноги, и изучающе посмотрела на Екатерину.

Та сделала шаг вперед, словно намеревалась броситься на колени, но потом раздумала. Ушибленный бок болел нестерпимо, и кроме того, ей не в чем каяться. Екатерина только склонилась в низком поклоне и, не поднимая головы, тоном умоляющим, но твердым, высказала свою просьбу. Она нравилась себе в этот момент - не роптала, не скулила, никаких этих женских соплей, а только скромно молила о награде спасителю. Екатерина ожидала, что государыня тут же согласится, скажет что-нибудь вроде, да, да, конечно, каков герой мой гвардеец, и прочее. Но Елизавета молчала, неодобрительно поджав губы. Потом спросила быстро:

- Вы очень испугались?

- О, да, ваше величество. Это было ужасно!

- Ас чего вы так сильно испугались? Я видела катальный павильон. Он почти совсем не пострадал. Стоило устраивать истерику!

- Но ведь столько человек погибло!- в голосе Екатерины прозвучал упрек, она явно корила Елизавету за несправедливость.- Мне говорили, шестнадцать человек было в подвале, их раздавило фундаментом. Не случись поручику Белову быть подле павильона в тот роковой час, убитых было бы гораздо больше.

- А что он там делал поутру, этот Белов?-перебила ее Елизавета резко, и Екатерина увидела, какие у нее стали непримиримые, злые, почти свинцового цвета глаза.

- Не знаю... гулял,- опешила Екатерина.

- Стоит вам где-нибудь появиться, сударыня, как подле вас сразу начинают гулять непонятные молодые люди. О чем вы с женой его шептались? Я говорю о Ягужинской.

"Так она жена его? Значит, утром у павильона он появился не случайно. Он искал встречи со мной. Зачем?"- Все эти мысли пронеслись в голове Екатерины со скоростью вздоха, но лицо ее против воли изменило выражение, приняв озабоченный и виноватый вид.

- За что вы меня обижаете?-прошептала она, навернувшиеся слезы размыли розовое канапе и злое лицо Елизаветы.

- "Меня хотят убить!" Это ты на лугу кричала?

- Я не кричала.- Екатерина словно опомнилась, даже слезы разом высохли.

- А я знаю, что кричала! Что, мол, у нас все подстроено! Это кто же, по-вашему, подстроил? Алексей Григорьевич? Иль я сама приказала павильон на твою голову рушить?

- Я не понимаю... Я ничего подобного...

- Дура! Сама перетрусила и Петру Федоровичу это в голову вбила. Он бы без тебя до такого не додумался. Теперь Брейтлах растрезвонит по всей Европе, что Елизавета наследника жизни хотела лишить! Неблагодарная девчонка!- Елизавета уже давно стояла вплотную перед Екатериной, с ненавистью глядя ей в глаза.- Выдворить бы тебя вслед за матерью в Цербст, да скандала потом не оберешься. Вон с глаз моих! Чтоб через час тебя не было в Гостилицах.

Именно через час, не раньше и не позднее, от усадьбы Разумовского в направлении Царского Села отправилась скромная карета. В ней сидели Екатерина, Петр Федорович и Чоглакова. Сам Чоглаков ехал следом верхом. Далее следовала охрана, более напоминающая конвой. Екатерина плакала, и не столько жалко ей было так и не обретенной свободы, сколько угнетала душу несправедливость. Петр неотрывно смотрел в окно, вид у него был одновременно смущенный и надменный.

Поручик Александр Белов не получил никакой награды за свои старания, но должен был Бога благодарить, что не услышал никаких нареканий. Ему даже позволили увезти в Петербург жену, которую Елизавета, ничего ей не объясняя и не тратя себя на гнев, отлучила от своей особы, запретив ей появляться при дворе.

-8

- Видно, и сегодня не приедет,- сказал себе Алексей, поглядев на часы в Сашиной библиотеке: они показывали половину двенадцатого.

Он подумал, что надо немедленно бежать домой, а то нареканий от Софьи не оберешься, однако руки его продолжали деловито шарить по книжной полке. Что он раньше сюда не заглянул? Библиотека в доме была изрядной, но книг по навигации не было, все больше по истории греческой и римской, по праву и наукам юридическим. А вот и новые, недавно купленные в академической лавке:

"Марк Аврелий", цена один рубль, "Похождения Телемака, сына Улисова"полтора. Однако Сашка мот, денег на книги не жалеет, только когда он их читает, интересно, если всегда занят.

А это что за старый фолиант? Батюшки-светы, да это же атлас!

Алеша с волнением открыл старую книгу: карты побережья Балтийского моря, изданные в типографии Тессинга в Амстердаме. Типографию эту основал государь Петр в конце прошлого века во время поездки своей в Голландию. Откуда у Сашки эта дивная книга? Не иначе как прокурор Ягужинский в свое время купил ее за какой-то надобностью, скорее всего, чтобы государю угодить.