Убийца - Лис - Эллери Квин

— Предположим, — медленно проговорил Эллери, — предположим, что накануне, поддавшись слабости, она приняла яд, а затем пожалела об этом. Так часто бывает у людей с суицидальными наклонностями. И вот на следующий день, обнаружив, что она жива и избежала последствий собственного импульсивного поступка, Джессика осознает совершенную ею глупость и пишет письмо Габриэль Боннэр, как будто и не было вовсе попытки покончить с собой. Именно это объяснение я предложил вчера вечером Хендриксу и Дейкину. Оно их удовлетворило.

— Ну а меня оно не удовлетворяет, — твердо заявил Баярд. — И если таков ваш ответ, тогда я спрошу вас снова: когда ей представился случай влить яд в стакан? Я утверждаю, что такого случая у нее не было, мистер Квин! Она ничего не опускала в тот стакан. Ваша версия неверна — от начала до конца. Это было не самоубийство, и попытки самоубийства тоже не было. Ее убили, и я хочу знать кто.

Эллери долго молча смотрел на Баярда. Потом вздохнул, взял этого хрупкого человечка под локоть и подвел к креслу, а сам пошел запереть дверь на ключ.

Баярд застыл в ожидании на краешке кресла.

Эллери обернулся:

— Конечно, вы правы, Баярд. Ваша жена самоубийства не совершала.

* * *

— Кто же это сделал? — спросил отец Дэви.

— А вы не понимаете?

— А что я должен понять? — Баярд не сдержал раздражения. — То есть вы все еще считаете, что это я ее отравил? Вот только не говорите мне, что вы наплели всю эту чушь о самоубийстве Джесси ради спокойствия Дэви и Линды — чтобы они не считали меня убийцей.

— Да нет, Баярд, это не вы.

— А кто? Как вы доказали, дигиталис должен был находиться в стакане, из которого она пила. Если это не самоубийство, значит, яд туда налила не она. Вот чего я никак не могу понять, мистер Квин. Как это объяснить?

Эллери уселся на кровать.

— Я надеялся, что мне вообще не придется это объяснять, Баярд… Вы уверены, что хотите это от меня услышать?

— Мне не будет покоя, пока не пойму, мистер Квин.

Эллери вздохнул:

— Итак, яд должен был находиться в стакане, и только ваша жена держала его в руках — с того момента, как достала его из шкафчика. Однако она не лила в него яд. Загвоздка именно в этом. Вернемся немного назад. Откуда Джессика взяла этот стакан?

— Из кухонного шкафчика.

— Это был стакан из набора, находившегося в этом шкафчике.

— Да.

— Джессика открыла дверцу шкафчика, протянула руку и сделала — что?

— Ну… взяла один из темно-красных стаканов.

— Один из темно-красных стаканов — точно сказано! Случайный выбор. Никто на свете не мог предугадать, какой именно стакан выберет Джессика. Вообще-то никто и знать не мог, что Джессика уронит и разобьет стакан и ей потребуется другой. Вышло так, что она взяла этот стакан, а в нем, когда она его взяла, уже был яд. Таким образом, у нас есть два факта: первое — яд находился в стакане до того, как Джессика взяла его из шкафчика, и второе — ни один человек не мог знать, что она возьмет именно этот стакан. Отсюда следует окончательный вывод: ваша жена, Баярд, отравилась случайно.

Баярд сморгнул, потом еще и еще.

— Случайно? — в замешательстве повторил он. — Но… позвольте, как же она не увидела яд? Виноградного сока-то в этом стакане еще не было, я налил его только в гостиной!

— Вспомните, Баярд, — терпеливо сказал Эллери, — это стекло темно-пурпурное, почти непрозрачное. И дигиталис на дне стакана казался бы тенью от гравировки в виде виноградной грозди, покрывающей всю внешнюю поверхность. Единственно, как Джессика могла заметить яд, — это если бы она заглянула в стакан. Да и то темно-зеленый цвет лекарства практически слился бы с темно-пурпурным дном стакана. А она и не заглядывала. Что ей там высматривать. Стакан стоит себе на полке в шкафчике среди другой чистой посуды, значит, он тоже пустой и чистый. Естественно!

Баярд простонал:

— И я тоже не посмотрел! Налил виноградный сок прямо в дигиталис, как полный дурак.

— Несчастное стечение обстоятельств, вот как это называется, Баярд.

— Вы говорите, что это произошло случайно. Как мог дигиталис — почти целая унция! — попасть в пурпурный стакан из набора для холодных напитков — случайно?

— Ключевой вопрос. — Эллери, нахмурясь, уставился на вишневое деревце под окном спальни. — Ответ на него я получил, когда была разрешена, — он улыбнулся, — «загадка пропавшего аспирина».

Баярд озадаченно поднял брови.

— Помните тот, первый пузырек на сто таблеток аспирина, который был прислан Элвином Кейном и куда-то пропал? — Баярд кивнул. — Где мы в конце концов обнаружили флакон?

— На чердаке, в куче всякого хлама.

— Точнее, — отметил Эллери, — в детском химическом наборе Дэви. А куда вы сами поставили пузырек с аспирином, когда его получили?

— В аптечку в ванной.

— Иначе говоря, ваш сын Дэви совершал набеги на аптечку в поисках «химических препаратов» — то есть того, что его десятилетний ум считал химическими препаратами. Представьте себе десятилетнего мальчика — умного, быстрого, горячего, любознательного, — как он делает «молоко» из таблеток магнезии, или из пилюль для пищеварения, или аспирина, как смешивает их в пробирке из детского набора или в обычном стакане, добавляет туда другие «химикалии», и все с таким видом, будто выполняет важные исследовательские опыты по химии.

— Да, действительно, с этим химическим набором Дэви возился довольно долго, — сказал Баярд, явно сбитый с толку. — Как и большинство детей. Ну и что?

— В том, что касается аспирина, — ничего. Но этот инцидент имеет громадное значение в другом смысле, Баярд. Ведь если Дэви стянул из аптечки пузырек аспирина для своих «опытов», то он наверняка брал оттуда и другие вещи.

— Другие вещи? — чуть слышно прошептал Баярд. — Вы хотите сказать…

— Я хочу сказать, — процедил сквозь зубы Эллери, — что бутылочка с дигиталисом, почти целая унция, стояла в той же аптечке. Этим лекарством больше не пользовались — незадолго до того ваша жена прекратила прием капель. Вот Дэви и решил, что пропажу никто не заметит.

Да, Баярд, Дэви взял бутылочку с дигиталисом для какого-то своего эксперимента, с целью произвести переворот в науке, взял также стакан из темно-красного набора, вылил в него весь пузырек, исполнил над ним какие-нибудь бессмысленные фокусы… а когда ставил стакан на место — возможно, в спешке, боясь, что вы увидите и раскроете, чем он занимался, — он просто забыл или не успел вылить из стакана его смертоносное содержимое.

В общем, он поставил стакан с дигиталисом на дне обратно на полку, рядом с темно-красным кувшином и другими стаканами из того же набора и начисто забыл о нем, как забыл бы любой мальчишка. А стакан с дигиталисом мог простоять и несколько дней — ведь Джессика не могла сама заниматься хозяйством, вы все делали по дому, а мужчины не бывают в этом отношении столь же дотошными, как женщины, — вот он стоял и ждал, пока кто-нибудь его возьмет и использует. И это была чистая случайность, что для приготовления сока вы выбрали два других стакана — один как мерку, а другой для Джессики. И тоже по чистой случайности Джессика разбила свой стакан — тот, что вы принесли для нее вместе с кувшином, и поэтому ей пришлось пойти с вами на кухню и собственными руками взять из шкафчика третий стакан. А это он и был — стакан с ядом, но выбор опять-таки зависел от воли случая.

В определенном смысле, Баярд, вашу жену убила чистая случайность. Однако приходится также заключить, что это Дэви, десятилетний мальчик, убил свою мать… даже не зная об этом.

* * *

— Дэви, — сказал Баярд. — Дэви.

— Очевидно, — нахмурив брови, произнес Эллери, — что ребенок не хотел причинить никакого вреда. Он понятия не имел о том, что делает, а когда его мать заболела и умерла, то, уж конечно, все подробности были от него скрыты. При сложившихся обстоятельствах политика «шу-шу» по отношению к ребенку вполне естественна, Дэви сказали только то, что ему следовало знать, поэтому он не связал смерть матери со своим неосмотрительным поступком. А годы спустя, когда он узнал все в деталях, собственные «опыты» с похищенным дигиталисом и поспешное возвращение пурпурного стакана, но уже с ядом, на обычное место в кухонном шкафу — все это было давно и прочно забыто.

— Дэви принес ей смерть, — пробормотал Баярд. — Дэви.

Эллери пожал плечами:

— Теперь вы понимаете, Баярд, почему я старался сохранить правду в тайне. Вы знаете, что сталось с Дэви, когда он думал, что он сын убийцы. Предположим, теперь ему скажут, что он сам убийца! В таком эмоционально неустойчивом состоянии Дэви не сможет рационально оценить свою личную ответственность. Без толку объяснять ему, что он, хотя и стал причиной смерти матери, фактически невиновен, поскольку все это лишь несчастный случай.