Невеста ищет дракона - Анна Сергеевна Одувалова

теми, кто тебе не по зубам, маленькая ведьмочка. Очень скоро ты поймешь, какую ошибку совершила.

Флорин, улыбнувшись напоследок, неспешно удалилась, оставив меня в растерянных чувствах стоять посреди коридора.

Искусствовед, который путает имена художников? Ха! Я еще поверю в то, что такой любитель, как я, не может разобраться в эпохах и техниках, но человек, закончивший Академию искусств? Член попечительского совета?

Что-то тут нечисто, и я решила осторожно спросить у Доменико при встрече. Но распорядитель словно в воду канул! Пришлось идти к себе, потому что глаза к тому времени слипались. Я уснула, едва упала на свою кровать. Надо же, а в присутствии Верна было совсем не до сна. Интересные дела творятся в драконьем замке…

Глава 10

К ночи я снова отправилась в лазарет, нужно было сменить Валину. До моего времени, правда, оставалось еще полчаса, но мне не сиделось на месте. А еще (но в этом я не признавалась даже самой себе) хотелось увидеть Верна.

К собственному удивлению, я встретила Валину не в лазарете, а в коридоре.

– Ой! Тиффани! А я… я просто… дракон спал, а я решила, что не будет ничего страшного, если я отойду на десять минут, ну очень захотелось кушать!

– Как он? – спросила я.

– Болеет, – жалостливо вздохнула ведьмочка. – Тебя звал.

– Меня?

Щеки залил румянец, и я поспешно отвернулась.

– Так ты не против, если я схожу на кухню?

– Отдыхай, – махнула я рукой. – Посижу с ним сама.

– Ты – настоящий друг, Тиффани! – просияла девчонка и мигом испарилась.

Дружба… знать бы еще, что это такое. Я как ребенок, который впервые оказался среди равных. Раньше моей компанией были младшие сестренки и, признаться честно, я по ним скучала.

У дверей лазарета я замерла и прислушалась. Из комнаты явно доносились шаги. Сердце забилось чаще: неужели явилась Флорин? Если она придет к Верну, чтобы поправлять ему одеялко, я за себя не ручаюсь! Ведьма во мне еще не окончательно сдохла, метла тому свидетель!

Осторожно, чтобы не скрипнуть дверью и не выдать себя сквозняком, я сунула нос в крошечную щелку и зажмурила один глаз – чтобы было удобнее подсматривать.

От увиденного рот открылся сам собой!

Виверн, вполне себе здоровый и активный, стоял у окошка и делал зарядку. Приседал, махал руками, разминал шею. И все это без рубашки, щедро демонстрируя мне (хотя вряд ли он знал, что и кому демонстрирует) тренированную гибкую спину.

Так вот он как болеет, гад! Несчастный, в бреду лежит, от аллергии помирает, при звуках растущего в саду перца дрожит! Меня, значит, зовет, козел чешуйчатый!

Я тенью отошла за угол, постояла несколько минут и, нарочито громко напевая песенку, подошла к лазарету. Еще теплилась надежда, что у Верна остались капельки совести и он сейчас радостно объявит, что совершенно здоров, но увы. Когда я вошла, воплощенное страдание изволило лежать и притворяться спящим.

– Бедный, – очень тоскливо протянула я. – Болеешь.

Даже погладила и сама испугалась того, как мне понравилось к нему прикасаться.

– Ну ничего. Я тебя буду сторожить. И лечить. Ты потерпи, я сейчас, мне бабушка рассказывала!

Идея пришла в голову так внезапно, что я даже засомневалась в том, я ли это. Но одно было совершенно точно: я видела среди подарков дракона краски для ткани! Несмываемые, стойкие, яркие и новенькие, мне не терпелось ими порисовать, и я даже нашла для этого подходящее черное платьице в гардеробе. Но ведь целый живой дракон – это лучше платьица? А кожа – та же ткань, только тепленькая.

– Потерпи, я быстро, – сказала я этому артисту и рванула к себе.

Схватила краски, кисточку которой можно защекотать, и вернулась в лазарет. Верн все еще изображал самого несчастного в мире дракона.

– Вот не очнешься, сделаем из тебя чучело, построим мавзолей, и будет самый главный туристический объект, – ворчала я, открывая краски.

Потом аккуратно, сгорая от стыда, отогнула одеяло, обнажая красивый рельефный торс. Да, рисовать на таком неудобно, лучше бы дракон пивное пузо наел, на шаре всегда красивые узоры получаются, я как-то расписывала елочные игрушки, когда с деньгами на них было совсем туго.

Но постепенно процесс пошел. Я выводила на груди Верна тонкие линии, заполняла их краской и наслаждалась местью. Не знаю, было ли этому гаду щекотно, но очень надеюсь, что да! От усердия я даже язык высунула. С нетерпением ждала, когда Верн сдастся, и наконец он не выдержал:

– Ты чего там делаешь?

– Украшаю.

– Я и так красивый.

– Спорно.

– Что-о-о?

– А что ты хотел? – удивилась я. – У нас, у людей, свои понятия о красоте. Вот погоди, я ему сейчас еще волосики дорисую…

– Кому – ему?!

Я захихикала, когда это бессознательный больной подскочил с резвостью огнедышащего страуса. Тем более что именно Анджей и был изображен на груди дракона.

– Ведьма! – возмутился он. – Ты что сделала?!

– А что? Так сейчас модно. Люди делают татуировки с портретами своих любимых.

– Но это – страус!

– Ты что, не любишь нашего ребенка?! – Я уперла руки в боки.

Выругавшись, Виверн отправился в ванную – отмывать шедевр. Я воссоздала Анджеюшку со всем талантом, который только имела. И страус получился на диво прекрасным, детализированным.

– Он не смывается! – через несколько минут раздался отчаянный вопль из ванной.

– Ну еще бы. Халтуру не держим!

– Да за что ты меня так?!

– А зачем ты сначала притворялся уборщиком, а потом больным?

– Подумаешь, захотелось женской ласки!

– Вот! А я тебе даже не ласки, я тебе таланта отсыпала!

– Вредительница!

– Врун! Чтоб ты в следующей жизни с аллергией на алкоголь родился! – прибегла я к самому страшному проклятию из арсенала.

А потом развернулась и выскочила из лазарета, забыв и краски, и кисть, и даже накидку от платья, которую сняла в пылу работы. Дурак! Мало он над нами на отборе поиздевался, еще и теперь не останавливается.

О том, что мне бы успокоиться и постараться зацепиться за возможность остаться в городе, чтобы не возвращаться к родителям, я не думала. Теперь у меня была Лекси, а еще я вдруг вспомнила объявление в художественной лавке, и эта мысль не отпускала. А если я попрошусь в помощницы, какой шанс, что человеческой девушке не откажет дракон?

Мне не хотелось идти к себе, я хорошо выспалась днем, так что я свернула в сторону сада. Но в холле услышала громкие, даже, я бы сказала, разгневанные голоса и прислушалась. Опять Флорин несет чушь для Доменико? Драконья ж мать, я совсем забыла поговорить с Верном