На грани победы 1: Завоевание - Грег Киз

— Тахири! — закричал он и бросился на колонну врагов.

ГЛАВА 30

Вуа Рапуунг ревел, Энакин сражался в угрюмом молчании. Их первый натиск занес их в гущу воинов, но, в отличие от группы, которую они перед этим одолели, эти не были рассеяны по комнате и не подготовлены к бою. Шестеро воинов быстро оттеснили Энакина и его товарища обратно в первый виварий. Остальные шесть — один из них был покрыт рубцами значительно сильнее остальных… вероятно, командир — увели Тахири и с ней как будто бы двух формовщиц в ту дверь, через которую прошли Энакин и Рапуунг.

— Нет! — заорал Энакин. Он попытался перепрыгнуть через воинов, преградивших ему путь, но один из них зацепил его амфижезлом за лодыжку и, используя инерцию прыжка, швырнул его на пол. Энакин смягчил падение с помощью Силы, но враг все еще стоял между ним и дверью, а нога оставалась в захвате. То есть так было, пока Рапуунг не заехал сородичу по затылку с такой силой, что у того повылетали зубы. Рапуунг встал рядом с Энакином, и некоторое время на них никто не нападал. Воины просто стояли, настороженно смотря на «отверженного» и на Энакина.

— Вуа Рапуунг, — зарычал наконец один из них. — Что ты здесь делаешь с этим неверным? Ты должен сидеть в деревне «отверженных», трудясь над своим искуплением.

— Мне нечего искупать, — сказал Рапуунг. — Меня оклеветали. Вы все это знаете.

— Мы знаем твои жалобы.

— Ты, Толок Наап. Ты сражался бок о бок со мной всего несколько десятков циклов назад. Ты веришь, что я проклят богами?

Названный воин шевельнул ноздрями, но ничего не ответил. Однако тот, кто заговорил первым, сердито произнес:

— Кем бы ты ни был, проклят ты или нет, ты явно сошел с ума. Ты сражаешься вместе с неверным против своих!

— Я добиваюсь отмщения, — сказал Рапуунг. — Межань Кваад. Куда она пошла?

— Главную формовщицу взяли, чтобы судить. Обвинение в ереси.

— Ее увозят из системы?

— Не знаю.

— Я не позволю ее забрать, пока она не признается, что оклеветала меня. Каждый, кто встанет на моем пути, покинет этот мир на крыльях крови!

— Мы остановим тебя, — сказал Толок Наап. — Но мы будем сражаться с тобой как с воином, которым ты когда-то был. — Он швырнул Рапуунгу свой амфижезл. — Возьми. Не заставляй нас убивать безоружного.

— До сих пор я торжествовал без оружия, — заявил Рапуунг. — Если бы боги возненавидели меня, разве было бы так?

— У тебя этот джиидай вместо амфижезла, — оскалился один из воинов. — Отложи его в сторону, и мы положим свое оружие. Тогда мы поглядим, как боги тебя любят.

Взбешенный Рапуунг повернулся к Энакину:

— Отойди, джиидай.

— Рапуунг, у меня нет времени на игры. Тахири…

— С объектом моего отмщения. Если мы упустим одну, мы упустим и другую. Я управлюсь быстро.

Энакин пристально посмотрел на Рапуунга и коротко кивнул. Он отступил назад и выключил свое оружие.

Восемдесят секунд спустя, перешагнув через трупы, Энакин искоса взглянул на Рапуунга.

— Для чего я тебе вообще нужен? — спросил он. — Я начинаю забывать.

Они бежали рысью по коридору, бросая взгляды вправо-влево — опасались нападения из боковых проходов.

— Когда мы найдем Межань Кваад, — сказал Рапуунг, — ты должен будешь отгонять смерть от моей спины, пока я не заставлю ее говорить. Вот зачем ты мне нужен.

— Это я могу.

— Поклянись. Поклянись этой своей Силой, в которую ты веруешь. Отгоняй смерть от моей спины, пока Межань Кваад не заговорит — не меньше времени и не больше.

— Клянусь, — отвечал Энакин. — Если до этого дойдет, то так и будет. Как скоро подойдут подкрепления?

— Скоро.

— Ладно. Значит, мы все делаем неправильно. Мы сейчас направляемся прямо в ловушку, которую они планируют.

— И мы пройдем по их телам.

— Ни один из нас не сделан из нейтрония, — заметил Энакин.

— Я больше не стану прятаться.

— Я не имел в виду — прятаться, — сказал Энакин. — Просто маленькая смена тактики.

— Объясни.

Вместо ответа Энакин поднял световой меч и прорезал дыру в низком потолке.

— Тебя подсадить? — спросил он.

***

Спустя несколько мгновений с крыши звездообразного комплекса Энакин и Вуа Рапуунг смотрели, как воины занимают позиции у выходов и входов первого этажа. Явин наполовину закатился, и сейчас было темнее, чем когда они всплыли в водосборнике, но Энакин знал, что скоро взойдет солнце.

— Они быстро обнаружат, куда мы ушли, — сказал Рапуунг.

— Знаю. Мне не нужно много времени.

Энакин еще раз потянулся наружу с помощью Силы, пытаясь найти Тахири. Она была рядом, но ее присутствие оставалось прерывистым, трудноосязаемым. “Тахири. Услышь меня. Я должен тебя найти.” Ее ответом был отказ. “Тахири. Ты знаешь меня. Ты мой лучший друг. Пожалуйста.” На этот раз он уловил слабое замешательство и что-то вроде шага в его сторону. На миг перед его глазами появилось изображение кораллов-прыгунов и более крупных йуужань-вонгских кораблей, названий которых он не знал.

— Ситово семя! — воскликнул Энакин. — Они сейчас сядут на корабль!

Рапуунг издал низкое горловое рычание.

— Нет, не сядут, — сказал он. — Сюда.

Они спрыгнули на землю между двумя лучами, достаточно далеко от любого входа, и проскользнули мимо наименее охраняемого выхода; похоже, их никто не заметил. Еще сотня метров — и они у корабельного комплекса.

Как и его собрат, этот дамютек представлял собой распластанную звезду с входами и выходами на кончиках лучей. Но, в отличие от первого, этот имел крышу, его накрыли какой-то штуковиной, чтобы создать пространство для стоянки йуужань-вонгских кораблей. Тахири и группа сопровождавших ее воинов поднимались по трапу — или языку, или чем бы это ни было — одного из наиболее крупных кораблей. Около пятидесяти других йуужань-вонгов занимались разными делами в самом здании. Большинство из них выглядели как «отверженные», хотя имелось и несколько надзирателей. Со сдавленным воплем Энакин рванулся вперед, Рапуунг безмолвной тенью последовал за ним.

Когда до корабля оставалось двадцать метров, раздался крик. Три воина, охранявшие трап, опустились на одно колено и метнули жуков-пули. Время замедлилось. Энакин зажег меч и приготовился отразить снаряды.

Все три шмякнулись о яркий клинок и разлетелись по расходящимся дугам, точно угольки. Ни один из них не задел Энакина, но Рапуунг зарычал.

Впрочем, он не остановился. Как грозовой фронт, они смяли троих стражников и бросились наверх по посадочному трапу навстречу еще одному граду жуков-пуль.

На этот раз Энакин не был так удачлив. Одна из штуковин прошла сквозь его бедро, и он упал на одно колено, блокируя еще две, которые намеревались вскрыть его грудь неприятным манером. Рапуунг взвыл, согнулся пополам и брякнулся о трап с глухим, смачным звуком.

Энакин с трудом поднялся на ноги.

— Стой, джиидай, — произнес холодный голос.

Это был командир. Он стоял возле Тахири, накинув свой амфижезл ей на шею. Его оставшиеся три воина столпились впереди.

— Тахири! — сказал Энакин.

— Это не мое имя, — ответила Тахири. — Я Риина Кваад.

— Ты Тахири, мой лучший друг, — сказал Энакин. — Что бы с тобой ни сделали, я знаю, что ты помнишь меня.

— Ты, должно быть, часть той лжи, которую ей внушили неверные, — сказала одна из формовщиц — та, что постарше. — Но не более того.

— Хватит! — бросил командир. — Это ни к чему. Ты, джиидай. Если ты пришел спасти ее, то ты потерпел неудачу. Я убью ее на месте, если ты сделаешь еще шаг.

— Это и есть хваленая храбрость йуужань-вонгов? — спросил Энакин. — Прикрываешься заложницей?

— Ты не понял. Я знаю, кто ты. Ты Энакин Соло, брат Джейсена Соло, которого так желает заполучить мастер войны Цавонг Ла. Я хочу, чтобы ты сдался. Я хочу взять тебя живым. Если ты не подчинишься моему желанию — если ты сделаешь хотя бы шаг — тогда женщина умрет. После этого я обездвижу тебя, если смогу. Поскольку последний вариант может привести к твоей случайной смерти, я предпочитаю первый.

— Я займу ее место, — сказал Энакин. — По собственной воле. Но ты должен ее отпустить.

— Как нелепо, — заявил командир. — Ничего подобного я не сделаю. От твоего решения зависит, будет ли она жить или умрет, ничего больше. Она наша.

— Джиидай, — каркнул Вуа Рапуунг, с трудом поднимаясь на ноги. — Помни свою клятву!

Энакин с ужасом увидел, что Рапуунг зажимает одной рукой зияющую рану на животе.

Что делать? Командир убьет Тахири. Энакин был в этом уверен, и в своем нынешнем состоянии он никак не мог этому помешать. Но если он сдастся, то подведет Вуа Рапуунга.

Но Рапуунг, похоже, был при смерти. Какая теперь будет кому польза от восстановления его чести?