Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920 - Майрбек Момуевич Вачагаев

ослабления позиций султана на огромных пространствах, вычленяли территории и готовили их к «восстановлению» государственности, а иногда создавали и совершенно новые государства, не имевшие собственной истории в качестве государственных образований.

Османская империя не могла просто так отказаться от возможности иметь влияние в этой части мира. Поэтому турецкая армия свернула свои действия. Но не окончательно. Ее козырем оставались рычаги давления на местные кланы через соплеменников-северокавказцев из числа тех, кто переселился в Османскую империю после окончания Кавказской войны в 1859–1864 годах[587] и оказался на службе в турецкой армии и во власти. Абхазцы Рауф-бей (Ашхаруа) и Мустафа Шахин-бей, осетин Бекир Сами-бей (Кундухов), адыг Исмаил Хаккы-бей (Беркук), абазин Азиз-бей (Мекер) и многие другие северокавказцы стали своего рода проводниками турецкой политики на родине своих предков. Развал Османской империи и приход к власти кемалистов мало что изменили в этом смысле. Планы создания на Кавказе государств, независимых от России, остались актуальными и после распада Османской империи. Это объяснялось тем, что в новом правительстве кемалистов были представлены высокопоставленные воинские чины из числа тех, кто состоял и в правительстве Блистательной Порты. Например, Бекир Сами-бей (сын генерала Мусы Кундухова) и Рауф-бей, известный своей принципиальной позицией по вопросу о необходимости создания Северо-Кавказского государства на Трапезундской и Батумской конференциях 1918 года[588]. Поражение Османской империи от войск Антанты вынудило северокавказскую диаспору переориентировать свою политику на поиск новых союзников для оказания действенной помощи соплеменникам на Северном Кавказе. Ими была сделана ставка на Великобританию, хотя именно представители этой страны больше всего сомневались в возможности создания горцами своего государства[589].

Для координации всех сил, связанных с Северным Кавказом, в Стамбуле на базе Общества Северного Кавказа проводились постоянные консультации с Горским правительством в Тифлисе. Эта связь помогала убедить кемалистов не отказываться от помощи горцам Северного Кавказа в расчете на то, что такая политика будет перспективна для защиты интересов Турции в этом регионе в будущем. В Анкаре не могли просто так оставить регион вне сферы своих интересов, так как эти интересы диктовались не столько геополитическими устремлениями Анкары, сколько необходимостью помочь и содействовать народам, с которыми поддерживались вековые отношения. Это было важнее для самих горцев, чем для Анкары, которая не имела с этого ничего, кроме проблем. Но горцы должны были знать, что у них есть союзник, способный поддержать их в стремлении к государственности.

Именно присутствие на Северном Кавказе турецких представителей, даже из числа потомков мухаджиров, позволяло горцам в 1919 году надеяться на активную помощь Турции в противостоянии с Добровольческой армией. Оно придавало уверенности сторонникам создания Горской республики. Поэтому этот шаг Турции не следует недооценивать, он заслуживает пристального исследования. Хотя западные страны переоценивали участие турецких военных в составе горских подразделений, считая, что именно турецкие инструкторы занимаются возмущением масс против армии Деникина. На самом деле несколько десятков турок не могли решить проблему горцев военным путем, но они могли дать понять, что горцы не одиноки, и это было куда важнее, чем военная помощь со стороны Анкары. После официального вывода войск Османской империи из Закавказья по Мудросскому соглашению оставшиеся на Кавказе офицеры и солдаты бывшей турецкой армии не были связаны напрямую с властью в Анкаре или в Стамбуле. Это были те, кто решил остаться с горцами. Большинство из них были потомками мухаджиров. Помощь Османской империи военными инструкторами можно расценивать как стремление Стамбула продвинуться в деле поддержки горцев настолько далеко, насколько это позволяла ситуация. Сделав все возможное для создания Горской республики, расчлененная западными странами Османская империя с 1919 года уже ничем конкретно помочь ей не могла.

Военный союз горцев с Азербайджаном и Грузией (1919)

Если с западными державами было трудно вести переговоры из-за конфликта интересов с союзниками из антибольшевистской коалиции, то с республиками, пограничными на юге, отношения были более тесными. Прежде всего это касалось и Грузии, которая с самого начала своей независимости взяла курс на всемерную поддержку соседей по ту сторону Главного Кавказского хребта. Для Белой армии Грузия была самой желанной целью, так как именно здесь находились громадные военные запасы техники, направленные во время военных действий на Кавказском фронте в Первую мировую войну[590]. Смена немцев на англичан в Закавказье не изменила мнения местных жителей, что Добровольческая армия не должна продвигаться на юг за Главный Кавказский хребет — по нему проходила граница между Грузией и территорией горцев Северного Кавказа. За основу была взята граница царского периода между Терской областью и грузинскими областями. Со стороны Грузии на подходе к границе было два поста: «Казбек» и «Дарьяльский мост». За «Дарьяльским мостом» в районе Дарьяльского моста и у селения Старый Ларс стояли северокавказские посты. В зависимости от того, кто контролировал Владикавказ, тот и оставлял здесь свои посты: когда горцы, когда представители Деникина или большевики[591].

Новый 1919 год для Добровольческой армии начался с того, что грузины закрепились по реке Лоо. Возмущение армянского населения стало поводом вторгнуться в пределы Сочинского округа и объявить его территорией, подконтрольной Деникину[592]. Но дальше Сочи армия не продвинулась — Добровольческой армии тогда был ни к чему еще один фронт на западе Кавказа, против грузин.

В начале 1919 года после открытия на Северном Кавказе фронта Белой армией правительство горцев обратилось к Грузии с просьбой о помощи. Рассмотрев просьбу горцев 27 февраля 1919 года, правительство Грузии выразило протест по поводу ввода войск армии генерала Деникина на территорию горцев Северного Кавказа. Была распространена официальная нота правительства Грузии, обращенная ко всем дипломатическим представительствам держав, аккредитованным в Тифлисе. Грузинское правительство констатировало, что «предъявленное горскому правительству требование является нарушением принципа самоопределения народов и покушением на независимость Горской республики, признание или непризнание всецело зависит от решения Всемирного конгресса. Солидарность народов Закавказья, основанная на взаимном признании и доверии кавказских республик, тесно связанных между собой узами исторического и экономического характера, обязывает правительство грузинской республики самым категорическим образом протестовать против подобных насильственных требований командования Добровольческой армии, которые, будучи направлены в ущерб интересам Горской республики, толкают горские народы на путь большевистских выступлений и тем самым представляют угрозу спокойному течению жизни всех народов Кавказского края»[593]. Более того, грузинское правительство приняло решение о финансовой помощи: «Выдать Республике Союза горцев 3 миллиона