Александра Федоровна. Последняя русская императрица - Павел Мурузи

Само собой разумеется, их политические враги, вся эта камарилья вдовствующей императрицы, увидели в таком приглашении оскорбление, наносимое всем знатным мос­ковским семьям, которые облачились в траур по случаю по­стигшей империю катастрофы. Все они возмущались — по­чему это царь не принял серьезных карательных мер про­тив своего шурина? И, вне всяких сомнений, окружение старой императрицы во всем винило несчастную Алексан­дру. «Это она, — они твердили открыто, — подталкивает своего мужа к милосердию по отношению к мужу своей се­стры».

Другие, более проницательные, объясняли такую допу­щенную политическую ошибку царя тем фактом, что импе­ратрица была в интересном положении, и посему ей требо­вался отдых в сельской местности, причем как можно ско­рее.

Тем не менее в тот же вечер было начато расследование драмы, случившейся на Ходынке, с целью определения ви­новных, и в результате лишь один человек, московский обер-полицмейстер, полковник Власовский был вынужден подать в отставку.

Повсюду, во всех регионах обширной империи раздава­лась громкая, суровая критика. Повсюду чувствовалось все­общее недовольство. Наступление лета в сельской местно­сти, уже хорошо известной Александре по предыдущему ее пребыванию в Ильинском, пряным запахом сена и трав ус­лаждало отдых этой супружеской пары, настолько расстро­енной и выбитой из обычной колеи трагическими событи­ями.

Но они не могли уйти от жизни, избавиться от череды официальных приемов, перестать быть бессильными жерт­вами тех утомительных обрядовых порядков, установленных предками их династии.

После коронации царской чете по протоколу полагалось совершить свой престижный вояж за границу, нанести го­сударственные и частные визиты августейшим царствую­щим особам Европы.

Николай II сразу подумал о визите во Францию, о чем ему так часто говорил отец и советовал туда отправиться. Алек­сандра была ужасно рада такому проекту. Но вначале они поедут в Вену, чтобы выразить свои соболезнования старе­ющему императору Австро-Венгрии Францу Иосифу, у ко­торого только что умер брат, эрцгерцог Карл-Людвиг, принц Лихтенштейнский. Австрийский посол поставил в извест­ность министра двора князя Трубецкого, о том, что такой визит считается весьма полезным для достижения взаимо­понимания между двумя императорами.

* * *

В пяти километрах от Ильинского находится Архангель­ское, чудо архитектуры, владение князей Юсуповых. Там находится великолепный дворец, в котором собраны выда­ющиеся произведения искусства, большой парк, разбитый на французский манер «гран сьекль», с его прудами, на ко­торых разукрашенные лодки скользили по водной глади в полной тишине. Этот замечательный ансамбль мог запросто по своей красоте и величию посоперничать с другими летни­ми дворцами, принадлежащими царской короне. Сюда пос­ле своего коронования и прибыла императорская чета.

В это время там, в Архангельском, гостили князь Ферди­нанд Румынский с княгиней, своей женой, старшей дочерью принцессы Саксен-Кобург-Готы.

Юсуповы никогда не скупились на расходы и всегда удив­ляли всех своей беспримерной расточительностью. Так, они пригласили из Санкт-Петербурга знаменитую итальянскую оперную «звезду» Маццини и несравненную диву, певицу Арнольдсон вместе с кордебалетом.

Однажды вечером, когда для императорской четы должен был состояться спектакль «Фауст», перед самым поднятием занавеса, к хозяйке, Зинаиде Юсуповой, подошел управля­ющий имением и сообщил ей, что госпожа Арнольдсон петь отказывается, — видите ли, для декорации в сцене в саду были использованы живые цветы из дворцового парка, и их сильный запах мешает ей петь! Тут же по ее приказу цветы заменили на обычную траву!

Александра отдыхала, стараясь забыть о тех волнени­ях, которые ей пришлось пережить во время своей коро­нации, но все же ей было там не по себе, — она постоян­но, каждый день была свидетельницей непомерного тще­славия, непомерных растрат, невиданной роскоши высшего общества, которое сейчас напоминало ей римское эпохи упадка.

Однажды вечером, когда князь Юсупов с княгиней уст­роили интимный обед в честь государя и государыни, они вдруг услышали топот копыт на прилегающей к столовой террасе. Все за столом вздрогнули. Это еще что такое! Что там происходит? Откуда в доме лошадь? Вдруг дверь распах­нулась, и на пороге все увидели молодцеватой выправки всадника верхом на кобыле рыжей масти с букетом цветов в руке. Учтиво поклонившись княгине Зинаиде, он величе­ственным жестом бросил цветы к ее ногам.

Царь узнал в нарушителе спокойствия одного из своих лучших офицеров эскорта, князя Витгенштейна, этого зав­зятого дон жуана, экстравагантного красавца, перед кото­рым не могли устоять столько слабых женщин...

Это был большой скандал! Разгневанный князь Юсупов приказал больше никогда не впускать этого ловеласа на по­рог своего дворца.

За столом вместе с ними сидел девятнадцатилетний юно­ша, младший сын хозяина дома, князь Феликс Юсупов, ко­торый был потрясен суровостью отца. Он даже заплакал с досады. Когда императрица спросила его, почему он плачет, он ответил ей:— Разве Ваше величество не видит, что этот человек так похож на рыцарей из моих книжек сказок? Для чего с ним так поступать?

Александра ласково погладила юношу по голове:

— Феликс Феликсович, ваш этот «рыцарь» не умеет сдер­живать себя, дает слишком большую волю своим необуздан- ным чувствам. Он тем самым нанес оскорбление вашему отцу, и вам следует это понимать!

Александра просто купалась в океане нежности, который дарил ей Николай. В компании своей сестры и своего шу­рина она на несколько дней обрела ту поистине домашнюю простоту, которую ей так нравилось наблюдать, когда она гостила у своей бабушки Виктории или сестры, принцессы Баттенбергской в Англии.

Лето приглашало ее к долгим размышлениям на москов­ской почве. По воскресным дням, когда стояла такая слав­ная погода, ей хотелось покататься верхом на лошади вели­кого князя Сергея Александровича, но доктор был против, он запретил ей подобные физические нагрузки. В окруже­ний Ее величества считали, что она беременна, что ждет ре­бенка, но все такие надежды оказались напрасными, — про­сто она испытывала боли в пояснице, и ее ишиас с каждым днем давал о себе все больше знать.

По вечерам, в своих апартаментах супружеская чета го­товилась к своему далекому путешествию, заранее предвку­шая все связанные с ним удовольствия. Они вначале поедут в Вену, но после того, как завершится этот официальный визит, их ждал Дармштадт, дворец Вольфгартен в окруже­нии густого леса с зарослями колючего кустарника и поля­нами, усыпанными грабами. Там, наконец, они забудут о надоедливом этикете, перестанут заботиться о том, кого они собой представляют. Николай пообещал ей ходить в простом охотничьем костюме и сказал, что потребует от своих адъю­тантов держаться от него подальше, прятаться за деревьями, чтобы он испытал хотя бы иллюзию уважительного отноше­ния к своему одиночеству.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});