Стальные сны - Глен Кук

– Ты сегодня произнес целую речь.

– Я говорю тогда, когда мне есть что сказать.

– Ты умеешь играть в карты? – К югу от экватора мне не приходилось встречать никого, кто умел бы играть в карты. Здесь состоятельные люди играли в домино, настольные игры, в незатейливые кости или палочки, которые трясут и бросают.

– Немного. У Корди и Махера были карты, но они истрепались.

– Ты знаешь, что такое «бешеная карта»?

Он кивнул. Я остановилась, наклонила голову и, зажмурив глаза, сосредоточилась на том, чтобы вызвать страшное видение. Высоко над нами в воздухе появилась ящерица, огромная, размерами вдвое больше орла. Она пикировала вниз.

У ворон острое зрение. Для птиц они довольно сообразительны, однако все же не гении. Они впали в панику. А коль скоро они запаниковали, вразумительного отчета хозяйка от них не получит.

– Вы что-то сделали, – заметил Нож, наблюдая паническое бегство ворон.

– Эти вороны – шпионы того, кому идет бешеная карта в этой игре. – Я рассказала ему о своих находках в роще, а также о том, что они, с моей точки зрения, означали.

– Махер и Лебедь поминали Ревуна и Душелова. Недобрым словом. Но о вас они тоже были не слишком высокого мнения. А что им здесь нужно, интересно?

Я рассказала ему о них, и когда я закончила, вернулись вороны. Нож легко разобрался в тонкостях отношений в старой империи. Кажется, у него был опыт.

Вороны возобновили слежку. Я больше не стала их распугивать. Такие шутки могли вызвать подозрения. На губах Ножа играла легкая довольная улыбка. Возвращаясь, мы заметили, что нашего возвращения давно уже ждут; все это время за нами внимательно наблюдали. Каждый волновался по-своему.

– Впервые в жизни я рад тому, что Корди и Лозан спасли меня от крокодила, – прошептал Нож.

Я взглянула на него. Пожалуй, правда. Сколько его знаю, он никогда не выглядел таким довольным жизнью.

Глава 54

Прабриндрах Драх медленно повернулся перед зеркалом, любуясь своим отражением.

– Ну как?

Радиша оглядела его новое одеяние из яркого шелка, отделанное самоцветами. Он был неотразим.

– С каких это пор ты стал выряжаться как павлин?

Он чуть-чуть высунул из ножен меч – символ государственной власти, – который был выкован по его заказу.

– Славный меч, правда?

Меч и вправду был самым дивным оружием, когда-либо созданным таглианскими мастерами. Эфес и рукоятку украшали рубины и изумруды, а также выполненные из золота и серебра эмблемы религии Таглиоса. Лезвие было крепким и острым, им вполне можно было пользоваться, не будь эфес столь тяжел и неудобен. Все-таки получился больше предмет украшения, нежели боевое оружие.

– Сногсшибательный. И ты с ним выглядишь как надо. Как полный идиот.

– Может быть. Но мне это приятно. Да и ты, будь Махер здесь, вела бы себя точно так же. Разве не так?

Радиша хитро сощурилась. Ее братец, как положил глаз на Госпожу, перестал быть с ней откровенен. У него было что-то на уме, и поделиться он не хотел. Впервые в жизни. Но она только ограничилась замечанием:

– Напрасная трата времени. Дождь идет. А кто в дождь ходит на прогулку?

– Он скоро кончится.

Да уж. На этот можно бы и не обращать внимания. Настоящие, ливневые, зарядят только через месяц. А эти – так, ерунда… И все же…

Какое-то шестое чувство подсказывало ей, что ему не следует идти туда сегодня.

– Ты слишком глубоко завяз. Не торопись. Пусть она сама посуетится.

Его губы тронула улыбка. Может, она и убийца, но при встрече с ней ему хотелось улыбаться. Надо отдать ей должное.

– Не думай, что я настолько попался, что готов подарить ей дворец.

– Я даже не имела это в виду. С тех пор как она снова появилась здесь, она сильно изменилась. Меня это беспокоит.

– Очень признателен тебе! Но я контролирую ситуацию. Моя истинная любовь – Таглиос. А для нее – Отряд. И если она и затевает что-то, то с единственной целью – гарантировать соблюдение условий договора с обеих сторон.

– И этого может хватить. – Мнение Радиши по поводу Отряда колебалось где-то между взглядами Копченого и принца.

– Как Копченый? – спросил он.

– Еще не пришел в сознание. По мнению врачей, чтобы поправиться, ему нужна воля к жизни, а вот ее-то у него нет.

– Скажи этим шарлатанам, что, если они его не приведут в чувство, им несдобровать. Я хочу знать, что с ним произошло и что за тварь на него напала. Зачем он ей понадобился. Наш Копченый вляпался во что-то. И это может погубить нас.

Все это было уже не раз говорено. Последнее время поведение Копченого указывало на то, что он стал жертвой темных сил. И пока они не узнают всей правды, они будут чувствовать, что над их головами висит меч.

– Так как тебе мой наряд?

– Всяк, кто взглянет на тебя, скажет, что ты – принц самых что ни на есть голубых кровей. Ты не разносчик овощей, расхаживающий в чем попало и выдающий себя за принца.

– Ты права, – скривился он. – Несмотря на твой саркастический тон. Раньше меня вообще не волновало, как я выгляжу. Просто не было никого, на кого хотелось бы произвести впечатление. Ну, пора идти.

– А что если я пойду с тобой? Ну только сегодня, ладно?

Он состроил мину, не приняв ее просьбу всерьез.

– Хотя… А почему бы и нет? Иди, одевайся. Будет забавно посмотреть на ее реакцию.

Значит, ее предложение показалось ему не лишенным смысла? Да, Радиша недооценивала своего брата. Если он и очарован, то во всяком случае не слеп.

– Я быстро.

Но быстро не получилось. Много времени ушло на то, чтобы отдать необходимые указания дежурившим возле Копченого.

Глава 55

Костоправ, облаченный в костюм шадарита, опирался на копье с отрядным знаменем. Он устал. Никакого задора в нем не осталось. Надежды на бегство почти не было. Послать бы все к чертям собачьим и при первой возможности слинять отсюда.

Под бумажными фонариками, непринужденно болтая и пересмеиваясь, сидели Прабриндрах Драх и Душелов, а вокруг суетились официанты. Эта парочка была занята только друг другом. Радиша была начисто исключена ими из беседы, они ее не замечали.

Еще до того как они пришли, Костоправ ворчливо сетовал на то, что они слишком много времени тратят на принца, а войском занимаются недостаточно. Но в ответ Душелов лишь засмеялась, сказав ему, что для беспокойства у него нет оснований. Для нее он – единственный. А принц – это только политика.

Он уже не в силах был сопротивляться ей. Она-таки довела его до крайней точки отчаяния – еще немного, и он сдастся. А как только это произойдет, она сможет из него веревки вить.

Может, ему следует сдаться? Может, тогда, сорвав долгожданный плод, она успокоится и удалится обратно на север; там ей есть где разгуляться, тем более что она часто говорила о своем намерении туда отправиться.

Ему приходится быть ее спутником. А это несправедливо и жестоко. Он стал просто ее трофеем. Иногда, когда ее роль становилась слишком обременительной для нее, она признавалась, что внутри чувствует себя Душеловом. В эти минуты, когда к ней возвращался человеческий облик, она становилась слабой и уязвимой. И тогда ему хотелось утешить ее. Он был уверен в ее искренности. Она ведь и не скрывала своей жажды завоеваний.

Он погрузился в свои мысли и не сразу заметил, что все это время за ним наблюдает Радиша. Простой телохранитель такого внимания вряд ли заслуживал. Не то чтобы она не сводила с него глаз, но взгляд ее был пристальным и напряженным.

Заметив, он сначала испугался, но потом ему стало любопытно. Интересно, почему? Может, что-то не так в его внешнем облике? Откуда ему знать. Ведь он ни разу не видел того, за кого его сейчас принимают.

Мысли его перенеслись к Госпоже. Что она сейчас делает, с кем и как связана? Осталось ли в ней то, что было достойно мести Душелова? А вдруг его спутнице хочется не только соблазнить его и похитить его сердце, но чтобы и Госпожа нашла себе кого-нибудь, – и тогда она сможет дать ей знать, что он все-таки выжил?

Странные они, эти женщины. Столько усилий ради суетной мести. Хотя как посмотреть. Любовь для них, почти богинь, может быть, имеет большее значение, чем для простых смертных.

Радиша, черт бы ее побрал, просто пожирает его глазами. Она слегка хмурилась, словно пыталась припомнить, где она могла видеть его лицо.

Терять было нечего. Он подмигнул ей.

Она приподняла брови, и все. Больше она в его сторону не смотрела. Притворилась, что заинтересована беседой брата с женщиной, которую тот считал Госпожой.

Костоправ вернулся к своим мыслям. Поглощенный ими, он не заметил, как вороны, одна за другой, стали улетать.

* * *

Хотя она была намного искуснее своей сестры, Душелов не старалась показать себя в выгодном свете как Госпожа. В карете было скучно и тихо. Костоправ, устроившийся рядом с кучером и не выпускавший из рук копья, гадал, о чем они там ведут беседу. Принц с сестрой приняли приглашение проехаться в карете из-за начинавшегося дождя.