В стране странностей - Георгий Кублицкий

— Да, в нашей Сигтуне сохраняется идиллия маленького городка, — говорил наш провожатый. — Это привлекает сюда многих стокгольмцев, которым столица расшатала нервы. Но знаете ли вы, что тихая Сигтуна тоже была столицей Швеции? Да, да, целых полтора века!

Мы узнали, что там, где теперь находятся Сигтуна и соседняя Упсала, в древнейшие времена были языческие храмы. В святилищах, украшенных золотом, стояли изображения главных богов — Тора, Одина и Фрейи. Жрецы приносили в их честь жертвы. Потом в Швеции стало распространяться христианство. Король Улоф Шетконунг, став христианином, в начале XI века сделал Сигтуну столицей и построил здесь первые церкви.

— Ну, вот мы и пришли. Перед вами руины самых древних церквей. Кстати, вы ведь из Эстонии? — обратился рассказчик к моим спутникам.

Те подтвердили.

— Тогда я позволю себе напомнить, что в двенадцатом веке пираты с острова Эзель напали на Сигтуну и увезли к себе замечательные ворота. Очень хорошие ворота. Драгоценные, украшенные золотом.

Мои спутники сказали, что, возможно, так оно и было. Но потом шведы пришли на эстонские земли и застряли там на долгие десятилетия. Может быть, не стоит предаваться историческим воспоминаниям?

Швед рассмеялся первым. И все мы вполне мирно осмотрели развалины, право же далеко не самые интересные в Швеции.

Король ботаников

Примерно полчаса езды от поворота на Сигтуну — и дорога Е-4 приводит нас в Упсалу, главный университетский город страны. Его называют также «культурным центром первого ранга».

У шведов; как вы, надеюсь, уже заметили, страсть к титулам и обращениям в третьем лице. Швед скажет вам: «господин прохожий», «господин русский турист». Обращаясь к незнакомому человеку, надо говорить: «Не будет ли любезен господин швейцар сказать мне, где находится…» Или: «Госпожа служащая туристского бюро была бы очень добра, если бы сообщила мне…» Или; «Не поможет ли мне господин полицейский найти кратчайший путь к собору».

Серая громада знаменитого Упсальского собора еще в далеком XIII веке поднялась над жалкими домишками, от которых пожары и войны позднее не оставили даже следа. Собор подавлял людей средневековья величием, утверждал всесилие церкви, которая сделала Упсалу своим оплотом.

Внутри собора прохладно. Откуда-то издалека доносится печальное церковное пение и звуки органа. Вот орган замолк, но долго еще слышится гул в вышине свода.

Здесь, в Упсале, с XV века начинали и заканчивали путь шведские короли. В этом соборе их короновали и сюда же приходила процессия с королевским гробом. Некоторые венценосцы изваяны на своих надгробиях в позе уснувшего человека.

У могилы Густава Васы — венки. Этого короля шведы особенно чтут. Его портрет украшает денежные знаки.

Когда в смутные десятилетия начала XVI века захвативший шведские земли датский король Кристиан устроил кровавую резню, перебив многих влиятельных шведов, молодой Густав Васа был оставлен заложником. Переодевшись погонщиком быков, он бежал из тюрьмы и поднял восстание. Народ изгнал датчан, а Густава Васу избрали шведским королем.

Собору в Упсале несколько сот лет

Васа покоится в роскошной гробнице. В руках у его изваяния — золотой скипетр, символ королевской власти. По бокам притулились изваяния двух королевских жен.

Тут же и гробница сына Васы, Юхана, того, который отравил в Грипсхольме своего брата Эрика. Юхан возлежит, безмятежно подперев ладонью щеку, а четверо ангелочков охраняют его сон.

По свидетельству летописей, короля-братоубийцу все же мучила совесть. Чтобы откупиться от котла с кипящей смолой, который, как тогда верили, поджидал всех главных грешников в аду, Юхан всюду строил храмы и весьма усердно молился.

Пышные гробницы королей и вельмож занимают все уголки собора. Но кто сегодня знает и помнит их имена?

В соборном полу, слева от входа, вделана скромная погребальная плита, которую сразу и не заметишь. Многие, глазея на позолоченные королевские гробницы, топчут ее ногами. На ней — только имя, без каких-либо титулов. Вы, как и я, как и сотни миллионов людей во всем мире, узнали его еще при первом знакомстве с ботаникой. На плите, вделанной в пол собора, написано по-латыни: «Кароли Линни».

Здесь покоится Карл Линней.

Сын пастора в маленькой смоландской деревушке мало интересовался богословием. Мир растений и насекомых волновал Карла Линнея больше, чем Библия. Огорченный отец, который сначала думал, что сын унаследует его приход и будет читать проповеди в сельской церкви, все же разрешил Карлу пойти в университет.

Сначала юноша слушал лекции профессоров в университете Лунда, но потом почтовый дилижанс перевез его в Упсалу. Здесь Карл Линней прежде всего поспешил в университетский ботанический сад.

Университет Упсалы был стар и знаменит. Когда в 1728 году Карла Линнея зачислили студентом, в актовом amp;apos; зале еще висели украшения, оставшиеся от празднования двухсотпятидесятилетия этой колыбели шведской науки. Если бы Колумб был шведом, он мог бы отправиться к берегам Америки с дипломом об окончании Упсальского университета..

Не будем вспоминать здесь весь жизненный путь Линнея. Блестяще окончив университетский курс и усовершенствовав знания в научных центрах своего времени, он вернулся в Упсалу первым президентом Шведской Академии наук и профессором ботаники. Много иностранных студентов издалека приезжало в Упсалу только затем, чтобы послушать Линнея.

Вы знаете, конечно, что главная заслуга Линнея перед наукой — создание первой, пусть еще несовершенной, системы классификации животного и растительного мира. Он сам открыл и описал почти полторы тысячи растений, а его ученики и последователи в короткое время увеличили это число до ста тысяч.

Да, никто, кроме историков, не вспомнит, пожалуй, королей, лежащих в гробницах Упсальского собора. Но имя Карла Линнея, короля ботаников, останется незабвенным.

Самая старая Упсала

Как же Упсала насыщена древностями! И как удивительно они сохранились!

Напротив собора, на холме, — замок Густава Васы, сложенный из темно-красного кирпича. У него массивные крепостные башни по углам и маленькие окна. На самом высоком месте холма — деревянная звонница с серебряным колоколом. Дважды в сутки — в шесть часов утра и в девять часов вечера — его малиновый звон разносится над Упсалой.

Возле звонницы — несколько старинных пушек на деревянных лафетах. Их жерла грозно смотрели не на дорогу, откуда мог появиться враг, а на дворец архиепископа. Густав Васа опасался козней церкви. Нуждаясь в деньгах, он отнял у епископов замки, а у монастырей — земли.

Утверждают, что и холм для замка Васа выбрал поближе к собору, причем велел поднять угловые башни как можно выше, чтобы они сровнялись с соборными шпилями.

Упсальский университет моложе собора, но старше замка. Сначала в нем обучали только богословов. Среди студентов были и робкие отроки, и бородатые мужи.

Овладение науками начиналось с пяти часов утра. Особенно ценилось умение дискутировать, спорить на богословские темы. Победа на диспуте была равносильной зачету на «отлично».

Ученый муж, желающий стать доктором наук, должен был пройти серьезные испытания. Стоя на ногах от утренней звезды до вечерней без питья и еды, он отбивался от десяти, а то и двадцати противников, которые засыпали его самыми каверзными вопросами и всячески старались сбить с толку. Зато уж если ему удавалось получить почетное звание, то в честь нового доктора наук палили из пушки.

Впрочем, почему только «палили»? Палили и палят! Обычай, рожденный едва не в средневековье, сохранился до наших дней. Палят из древней пушки и в том случае, если доктором наук стал специалист по атомной энергии, или хирург, работающий над пересадкой человеческого сердца.

На старом университетском музее купол увенчан черным шаром солнечных часов. В университетской библиотеке старинных рукописных книг лежит под стеклом витрины «Серебряный кодекс», написанный серебром и золотом на листах пурпурного пергамента почти полторы тысячи лет назад. Но собор, университетские строения и замок еще не самые старые здания Упсалы.

Там, где теперь построен город, прежде был главный жертвенник, и на нем, как это и полагалось в хорошем языческом обществе, приносились жертвы многочисленным богам. Добрые христиане, перебив изрядно язычников, поставили на этом месте церковь святой Троицы. Из нее-то однажды новообращенные прихожане и выволокли короля Эрика, особенно усердно насаждавшего христианскую веру. Они хотели было, по старому языческому обычаю, прикончить его перед алтарем, но потом, убоявшись все же кары нового христианского бога, сделали это на лугу перед храмом.