Крест на Крест (СИ) - Янов Алексей Леонидович

Исторические условия развития русских городов на протяжении всей известной мне истории никогда не были особенно благоприятными. Большинство из них располагались в глубине континента, будучи оторванными от морских берегов из — за соседства на западе с прибалтийскими народами и немецкими орденами, беспокойными степняками на юге и Булгарией на востоке. Особенно ярко эта изоляция начала проявляться с конца 15 века когда русские города оказались оторваны от мировых торговых путей, в одночасье переместившимися в моря и океаны. И в довершении всех бед на протяжении столетий города вместе со всей страной вели постоянную, изнурительную борьбу со Степью. Этот тренд я как мог, пытался сломать, развивая внутренние резервы общества, пытаясь вывести страну из экономически проигрышной стратегии торговли с внешним миром своими сырьевыми ресурсами.

Оставаться ночевать прямо в администрации, в срочно выделенных гостевых апартаментах как — то совсем меня не привлекало, хотелось сменить обстановку. В моём случае это было не сложно сделать. Любой боярин, купец и прочий вятший люд города почёл бы за честь принять у себя дома Российского государя.

Около семи вечера в сопровождении телохранителей наша кавалькада поскакала, дробно грохоча по мостовым, в городскую усадьбу боярина Пантелея Онуфрича — исполняющего обязанности главы уездного УВД. Многочисленные горожане, завидев нас, замолкали, низко кланялись и с любопытством вглядывались в спины удаляющихся конников. Тут же начинались толки и пересуды, обсуждали увиденное, вспоминали былое. Весь город знал, что с утра к ним заявился сам государь, а потому около детинца и прилегающим к нему улицам кучковалось народа — пруд пруди.

До хором Пантелея бодрой рысцой доехали минут за десять. При нашем приближении из ворот выскочили заранее предупреждённые слуги. Въехав во двор, огороженный высоким частоколом, я спустился с коня при помощи подскочивших к стремени телохранителей. С максимальным вежеством слуги приняли коней, а старший сын и наследник боярина, белокурый парень лет двадцати, с душевным трепетом исполнял роль радушного хозяина.

— Милости просим, государь, в наши хоромы! Наш дом — твой дом!

Замешкавшийся отец, только что слезший со своего коня, тут же подтвердил слова сына.

Двухэтажный деревянный терем боярина с двускатной крышей соседствовал с дворовой церковью, рядом расположились постройки для скота и амбары для продуктов питания. Со скотных дворов исходил специфический запах навоза, соломы и коровьего молока. Я к подобным «амбре» уже давно привык и практически не замечал.

Честно говоря, вся эта усадебная застройка наших городов, особенно высокие, фактически крепостные заборы отделяющие друг от друга городские домохозяйства мне уже порядком надоела. Но если со скотными дворами в усадьбах я пока ещё был вынужден мириться, дескать они пригодятся в случае осады города противником, то с заборами и прочей огнеопасной деревянной архитектурой уже не первый год велась «война на уничтожение» в столице путём принятия и претворения в жизнь соответствующего градостроительного и противопожарного законов. К репрессивным методам распространения глинобитно — каркасных и кирпичных домов и хозпостроек в масштабах всей своей страны я пока не прибегал, надеясь больше на то, что столичные модные поветрия рано или поздно достигнут провинции. Пример Полоцка в этом отношении был показательным. Переустройство городов на новый лад — совсем не дешёвое удовольствие. Лишний раз возмущать «закостенелые» провинциальные умы местных жителей директивным введением этих законов я не спешил, как говорится «живы будем — не помрём»! Ещё успеется в приказном порядке распространить нормы столичного градостроительства целиком на всё государство.

— Государь, может, баньку желаешь принять? — прервал мои размышления хозяин. — Она у меня уже истоплена…

— Если ты, Пантелей Онуфрич, не успел ещё стол накрыть, то можно и баню твою проведать.

— Что, ты, Владимир Изяславич! — замахал руками боярин. — Яства уже с обеда полдня готовят! Это я так спросил…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Боярин был осведомлён о моём «бзике» связанным с постоянными «омовениями» перед едой и ежедневным посещением бани. Тем не менее, мыться в чужих банях я особым желанием не горел, грибковые или ещё какие кожные заболевания при местном уровни медицины лучше не подхватывать. Тем более, как накануне выяснилось, я и свои банные шлёпанцы забыл взять. Можно, конечно, изготовить новые, но это займёт время.

— Так помоемся с мылом, прямо во дворе — распорядился я, и тут же боярские слуги из бани начали выносить бадьи с тёплой водой.

— Помнишь мои банные шлёпанцы, — тихо сказал телохранителю, льющего мне воду из бадейки, тот согласно кивнул головой. — Пойди в город к сапожникам и закажи там изготовить мне такие же.

— Слушаюсь, государь!

Закончив с водными процедурами, мы поднялись по наружной лестнице, укрытой расписной крышей, на второй ярус хором, где в горнице нас уже дожидался исходящий паром стол, а рядом с ним кучковались приглашённые боярином гости — друзья, соседи и родственники.

Первыми зашли в помещение мои телохранители и бесцеремонно «обшмонали» всех присутствующих. Гости боярина восприняли эту процедуру без возражений, с молчаливым пониманием происходящего. Телохранителям было от чего «зверствовать», уже не первый год как был принят и в закрытом режиме только для посвящённых действовал закон, согласно которому, в случае успешной попытки покушения на жизнь и здоровье государя, приведшей к летальному исходу, все телохранители государя в таком случае подлежали немедленному приданию смертной казни. Кстати говоря, как только я выбрал посетить именно Пантелея среди массы других предложений, два отделения телохранителей тут же отбыло в поместье вместе с посыльными боярина. Они же, помимо всего прочего, проконтролировали на кухне процесс приготовления пищи. С моей стороны это не было навязчивой идеей или манией преследования. На самом деле для меня существовала реальная опасность. Далеко не всем по нраву пришлось усиление и возвышение Смоленска. А, к слову говоря, Византия и Западно — Римские осколки распавшейся империи были весьма искушены в убийстве неугодных императоров, прочих правителей и влиятельных деятелей. Этих обстоятельств не стоило сбрасывать со счетов.

Сняв при помощи боярских слуг верхнюю одежду, я прошёл мимо застывшего собрания местных вельмож и бухнулся на лавку во главе стола. Жестом руки я приказал всем последовать моему примеру. Боярин Пантелей на правах хлебосольного хозяина с моего разрешения умостился по правую от меня руку, потеснив моих сопровождающих.

За длинным П — образным столом набилось так много народу, что яблоку было негде упасть. Все присутствующие на пиру с любопытством кидали на меня заинтересованные взгляды. Старались они это проделывать незаметно, но когда речь идёт о сотни человек и все тебя желают получше рассмотреть, то ты невольно и ежесекундно ловишь на себе десятки взглядов. В таких случаях, под перекрёстным вниманием окружающих, начинаешь чувствовать себя вроде как женихом на собственной свадьбе. Особенно меня напрягали оценивающие взгляды женщин и молодых незамужних боярских дочек. В Смоленске, если я не в гостях, а нахожусь у себя в апартаментах, такого пристального и всепроникающего внимание к своей персоне давно не испытываю. Как — никак, но в моём окружении все друг с другом не первый год знакомы. Здесь же полно абсолютно мне неизвестных людей и каждый норовит заглянуть в рот. А в рот было, что положить. Стол «трещал» под грудами различного жаренного, варенного, копчённого мяса, рыбы, грибов, пирогов и «тонул» во всевозможных напитках — квасы, кисели, пиво, вино, водка и другой мною неопределённой «бодяги». Но напитки я употреблял только свои, опасаясь травонуться местными сивухами. За моей спиной неотлучно присутствовали несколько слуг, которые, на вроде сомилье, наполняли мои бокалы из заранее припасённых напитков в бочонках.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Поужинавши, стараясь не обжираться, я поудобнее откинулся на спинку кресла и стал рассматривать участников застолья. Их внимание сейчас было рассеяно выпитым алкоголем и появившимися скоморохами с гуслярами, на меня уже не так пристально обращали внимание. Мой взгляд постоянно останавливался, цепляясь за прекрасный лик девушки. Она тоже одаривала меня своим вниманием и просто чарующим взглядом. Эта была брюнетка с вполне себе европейскими чертами лица и смугловатой кожей. На Руси такой фенотип довольно редок — красок для волос здесь нету, да и моды на загар тоже.