Голоса животных и растений - Владимир Алексеевич Корочанцев

и болезнями других. Ведь никому не ведомо, что ждет нас завтра.

Мне вспоминается, как в одной угандийской деревне на празднике народа луо юноша по имени Окета свернул голову белой курице и обильно окропил святилище ее кровью. Когда курицу сварили, старейшины взяли себе по кусочку мяса и по просяной лепешке, а Окета встал и важно произнес:

— Отцы наши, вот ваша курица! Пусть будем мы здоровы, да не посетит смерть наши очаги! Не будь нас, кто бы накормил вас, дорогие предки?

Одна из женщин поставила для предков перед святилищем глиняный кувшин с пивом… Предков надо всегда помнить и чтить, а тем более мудрость, завещанную ими.

У народа ндембу на северо-западе Замбии на церемонию исцеления женщины от бесплодия муж приносит красного петуха, а родственники пациентки по материнской линии — белую курицу. Красный петух олицетворяет чисаку (несчастье, от которого люди даже могут умереть). Задача знахаря — прогнать чисаку (несчастье), вызванное чьей-то злобой. Поскольку заклятие принято произносить в устье реки, то и обряд исцеления обычно проводится там же: после того как «свой» колдун определит точное место произнесения заговора, красного петуха связывают, и он, обреченный на смерть, неподвижно лежит рядом с женщиной в ожидании своей участи. В это же время белая курица, воплощающая удачу, силу, а также белизну, чистоту и прочие положительные черты и благоприятные условия, абсолютно свободна от пут.

Вот-вот должен был погаснуть последний луч дня. Где-то рядом прокричал петух, которому ответили его собратья из других дворов.

— Скоро все они замолкнут до утра, — глухо промолвил вождь Огинга. — Петухи поют к ночи.

Глава шестая

КУЛЬТ ПО-АВСТРАЛИЙСКИ

Прямо на моих глазах дюжий Кен Смит, недолго думая, повалил ее навзничь. Она даже не пыталась вырваться из его могучих объятий, а только смотрела на нас беспомощным, умоляющим взглядом, явно не понимая, что творится. А Кен тем временем начал стричь ее электрической машинкой — споро и сказочно быстро. Серая шуба сползала с нее, обнажая белоснежный испод. Через три минуты перед нами в тесном загоне бревенчатого сарая вместо солидной, грузной овцы нервно носилось тщедушное голое существо. Наверное, именно это зрелище и породило австралийскую поговорку «Несчастен как стриженая овца».

Кен Смит ухаживает за овцами в сельскохозяйственном научно-исследовательском центре, что расположен близ города Тамуэрта. А стрижет овец он с 16 лет. Уже в молодости считался рингером — асом среди стригалей. У них высший класс состоит в том, чтобы снять шерсть с одного захода, не поранив животное.

— Возраст сказывается, конечно, — вздыхает Кен. — Мне 59. Силы уже не те. Обычно на каждое животное я трачу три-четыре минуты, снимая примерно пять-шесть килограммов руна. За овцу платят полтора доллара. Бывает, в сутки стригу по 100–150 овец. Так что за сезон зарабатываю достаточно, из расчета по 400 долларов в неделю.

— Что вы скажете о своих подопечных?

— Овцы добрые, послушные. Что вам объяснять: наверное, и в России овца — олицетворение тепла, благополучия и безобидности. Поговорка «Послушна, как овца» точно отражает характер животного. Проблем с ними не бывает. С людьми сложнее, — признался он. — Но ухаживать за овцой не так просто, как кажется вам, городским. Много сил отнимает мойка, осмотр, сортировка. Периодически овце обстригают шерсть на заду в целях гигиены… А уж стригалем надо родиться.

Сегодня в Австралии овец из экономии стригут сами фермеры. Но есть и бригады профессионалов. Число обработанных за день животных зависит от их породы. Скажем, мериносов приходится сотня на работника. Рингер управляется с вдвое большим числом, а рекорд страны — 400 овец в день.

Кстати, в азартной Австралии это занятие превращено в увлекательное зрелище. В Роксе, старом районе Сиднея, есть уютный ресторанчик — «Таверна Аргайл». Еще в начале века прилегающее к ресторану строение, сложенное из песчаника, служило для хранения шерсти. Теперь в нем устраиваются показательные стрижки.

Впрочем, овцеводство в стране всегда было окружено ореолом романтики. И это не случайно, ибо речь идет о самом древнем занятии человека. Овца и человек связаны стародавними узами. «И был Авель пастырь овец», — говорится в Библии (Быт. 4, 2.). По одним данным, человек приручил и одомашнил овцу 8 тысяч лет назад, по другим — 12 тысяч. Во всяком случае, археологи откопали на севере Ирака кости овцы, которая паслась там как раз 12 тысяч лет назад.

В древности отара овец, дававших мясо в пищу и шерсть для одежды, была мерой богатства. Товарному разведению овец положила начало Великобритания. А затем высадила «блеющий десант» в своих колониях — Австралии, Новой Зеландии и Южной Африке.

От санскритского слова «avika» и латинского «ovis» произошли названия животного: «овца» по-русски, «ewe» по-английски и «race ovine» (овечья порода) по-французски. А сколько географических названий стали нарицательными и вошли в международный лексикон именно потому, что они связаны с производством шерсти определенного качества и шерстяных изделий определенного фасона?

Особенно прославились своими, если так можно выразиться, «шерстонимами» Уэльс и Шотландия. Городок Реглан увековечен в названии плотной кофты со вшитыми от плеча рукавами. Кардиган дал имя вязаному, на пуговицах, жакету. При слове «чевиот» (или «шевиот) вряд ли кто вспомнит о горной гряде в Шотландии, зато каждому придет на ум костюмная ткань.

Прозрачные воды шотландской реки Твид дали жизнь домотканым клетчатым тканям из узловатой, неровной нити. «Твиды» вырабатываются теперь не только в долинах Уэльса и Ольстера, Корнуолла и Шотландии, но и в других странах мира… Перенесемся мысленно в оазис Каракуль в Бухаре. Впрочем, при чем здесь оазис, если мы говорим об овцах?

…Однако вернемся к нашим, то бишь австралийским, баранам. Под Сиднеем есть усадьба Кэмден-парк. В ней почти 200 лет назад отставной офицер Джон Маккартер начал разводить овец. Именно здесь появилась самая первая отара мериносов. В 1826 году писатель и пастух (оказывается, и в те времена пастух мог быть одновременно и художником слова!) Джеймс Аткинсон предсказал многообещающее будущее овцеводству Австралии. Через 23 года там уже было 16 миллионов овец. С тех пор и поныне — «Австралия едет на овце». В 1972 году национальная отара насчитывала 200 миллионов животных. А сейчас