За нами – Россия! - Дмитрий Манасыпов

К этому надо прибавить, что и пугающий пример ужасов, царящих в СССР, был у всех перед глазами и действовал несмотря на грандиозную рекламу, устроенную либералами Старого и Нового Света в пользу большевизма.

А. Розенберг указывает на то, что Москва оценивала свои военные силы как слишком малые для такого гигантского предприятия, как революционизирующая война с Германией.

Цели Германии и СССР были противоположны. Германия, заключая пакт с СССР, имела мирные перспективы и хотела полного устранения войны, а если бы это оказалось невозможным, то ее локализации. Москва хотела обратного. Она рассчитывала, скрываясь за буквой пакта, вызвать мировую войну и истощить все воюющие страны и, прежде всего, Германию как основную антикоммунистическую и антимарксистскую твердыню. Поэтому теперь, как и тогда, «свобода и величие Германии совпадают со свободой и величием Европейского континента».

Так как одним из крупнейших народов Европейского континента является народ русский, с великой историей и великой культурой, то впереди сияет радостная перспектива мирного сотрудничества обоих народов ко взаимному их благополучию и как залог замирения и благоденствия не только Европы, но и всего мира.

Главными врагами «мира всего мира» являются биржевики и демократы, состоящие в тесном союзе с советчиками.

Подобно тому, как либерально-плутократический «Февраль» 1917 г. совершенно логично перешел в «Октябрь» того же года, так и теперь коммунистическая Чека совершила обратный ход, перейдя в лагерь либеральной плутократии, в свою очередь объединившейся с консервативной реакцией. У них всех та общая черта, что они люто ненавидят русский народ и его культуру.

Поистине, стало трудным положение право-левых англо-иудофилов, настолько трудным, что во веки веков им не выйти из этого, ими же самими созданного, тупика.

Либерально-радикальная интеллигенция соединила свои судьбы с реакционным капитало-коммунизмом и стала идеологическим возглавителем самого отвратительного, самого уродливого ублюдка из когда-либо появлявшихся на земле.

Иудей – плутократ в цилиндре и с моноклем, и иудей в кепи с пятиконечной звездой слились в гнусных объятиях.

Но над омерзительным уродством капитало-коммунистических близнецов ныне занесен меч истории, меч праведного суда Божия».

– Вот урод… – Голос Юли, раздавшийся прямо над ухом, заставил его вздрогнуть. – Таких, как этот, расстреливать надо, без суда и следствия. Предать Родину…

Куминов молча кивнул. В этом он был полностью согласен с чекисткой. Среди белоэмигрантов было много тех, кто с самого начала войны, как мог, боролся с фашистами. Переводили средства, возвращались через линию фронта, чтобы воевать с врагом, топтавшим общую с бывшими противниками Родину. Каждый, любящий Россию, делал все возможное. В захваченной немцами Франции до сих пор действовало Сопротивление, в сороковых поднятое бывшими офицерами, юнкерами и кадетами российской императорской армии. Но были и свои Ивановы, в озлоблении плевавшие на все доброе и хорошее, связанное с Родиной и мечтавшие лишь вернуться на правах хозяев.

– Готовы ехать, капитан. – Девушка устало провела рукой по вспотевшему лицу, перемазанному маслом. – Пять минут, и вперед… труба зовет.

– Замечательно. – Куминов бережно сложил газетные листы поперек, превратив их в аккуратный прямоугольник. Убрал в один из боковых карманов рюкзака. – Юля?

– Что?

– Как ты нас заметила тогда, в деревне?

– Тьфу ты, капитан, удивил. Думала, что-то умное спросишь… – чекистка усмехнулась. – По запаху, хочешь – верь, хочешь – нет.

– По запаху, значит… – Куминов посмотрел на нее. – Ну-ну.

– Ну, а чего? – Гречишина усмехнулась. – Умеючи легко.

– Да уж…

Глава 11

«Чем больше знает и умеет делать каждый боец, тем больше шансов выполнить поставленную РДГ задачу».

(«Подготовка личного состава войсковых РДГ согласно требованиям БУ-49», изд. НКО СССР, ред. Заруцкий Ф. Д., Тарас Ф. С.)

Юля настояла на том, чтобы перед самим крепышом-локомотивчиком была прицеплена одна платформа. На станции пути шли параллельно, система перевода стрелки работала несмотря на время. Вручную подкатив не такую уж и большую «телегу» перед новообретенным стальным «конем», разведчики недолго провозились с креплением. Буферные замки встали мягко, добротно смазанные Воронковым солидолом, найденным в подсобке.

Сейчас там, впереди, расположились Хрусталев и Пчелкин. Платформа оказалась по-настоящему боевой, прикрытой бронеколпаком. В «носу», под выпирающей округлой сферой обнаружился станок для пулемета. Сначала Куминов не мог понять, для чего он предназначен, слишком уж массивной оказалась ложа для крепления. Но разом встрепенувшийся от одного только вида хитрой системы шкивов и воротков Эйхвальд время зря не тратил. Покопавшись в закромах оружейной, лязгнув несколько раз особенно громко и что-то уронив, лейтенант скоро выбрался наружу. Разглядев на весьма страшноватом, измазанном пылью и с зацепившейся паутиной лице подчиненного довольную улыбку, Куминов насторожился. Потом, приглядевшись к чему-то в руках, повод для негаданной радости раскусил. Сквозь плотный сероватый брезент, чуть отражая неяркий свет всеми своими выступами, в больших ладонях Эйхвальда красовался КПВ[25].

– Прямо пионер на елке, получивший в подарок «маузер» Дзержинского, – хмыкнула Юля. – Боеприпас-то ведь есть к чудищу…

– Да… – Эйхвальд еще шире расплылся в улыбке. – Уже нашел.

– Мужчины, мужчины… – Чекистка хмыкнула еще раз. – Все бы вам в игрушки играть. От кого нам из него отстреливаться?

– В смысле? – лейтенант явно не понимал, как можно не разделять восторга по поводу такой находки. – Это же практически авиационная пушка!

– Ну да, – Юля махнула рукой.

– Их там два! – монстроподобный разведчик улыбнулся еще шире.

– Радость-то какая… – Гречишина не выдержала и улыбнулась.

Эйхвальд комментировать не стал, а просто направился к задней платформе. Воронков, заметно уставший, вздохнул и отправился ему помогать. Куминов понимающе хмыкнул. Производить замену уже установленного «дегтяря» дело не простое и тяжелое.

Сейчас, когда еле заметные в свете фонарей локомотива стенки тоннеля неслись по сторонам, Куминов невольно радовался находке лейтенанта. Под землей-то, под ней, родимой, но на поверхности катить также предстоит. И пусть рельсы проложены на очень коротких участках, куда и сдуру никто не забредет, но перестраховка лишней не будет. Тем более в виде КПВ на платформе перед составом. И за тыл приходится переживать намного меньше. Так что находки лейтенанта оказались очень даже хорошими. Действительно, как подарок Деда Мороза.

Скорость передвижения была не так уж и велика, первый час пришлось идти на мазуте. За это время аккумуляторы, чьи длинные и высокие коробки Воронков отбирал с особой тщательностью, успели полностью набрать заряд. Оказалось данное обстоятельство весьма кстати. В кишке тоннеля вентиляция была плохой, и выхлопы прогоревшего мазута едко хлестали по глазам. Уже через пару десятков минут Куминову, как и остальным, пришлось чуть приспуститься вниз, чтобы поменьше дышать режущим носоглотку запахом.

Катки состава равномерно стучали по давно неиспользовавшимся рельсам, гоня его вперед. Капитан мог позволить себе немного расслабиться, понимая, что редкая удачливость его группы не подвела и на этот раз. Суеверным человеком Куминов не был и мыслей подобных не гнал прочь. Смысла в этом он не видел. Расстояние до точки, где находится главная цель операции, сокращалось все быстрее. А там, на месте, все решится само собой.

Рядом, под накинутой сверху курткой самого Куминова, зашевелилась Саша. Девушка, заснувшая еще перед отправкой, просыпалась всего раз. Капитану не казалось это удивительным. Какие бы ни были физические резервы организма ученой, но морально ей досталось намного сильнее. Сам путь на лыжах, то, что случилось на заимке, и Джанкоев… ей явно пришлось очень тяжело. Заснула, и хорошо, глядишь – сил прибавится, а они им ой как необходимы будут. В чем, в чем, а в этом он был уверен полностью.

На задней площадке локомотива появилась фигура чекистки. Юля подошла к самому концу высокой ограждающей решетки, наступила на верхний прут, оттолкнулась. Приземлилась уже рядом с Куминовым. Спокойно, безо всякой рисовки, с заметным опытом проделав весьма сложный трюк. Капитан оценил всю скромную красоту прыжка, казавшегося таким простым. В практически полной темноте, с мотающейся под ногами железки шагнуть в пустоту (расстояние было немалым, с метр) одним махом. Ориентировалась девушка либо на слух, либо видела в темноте не хуже кошки. Но почему-то Куминов не был склонен выбирать что-либо одно и посчитал, что все здесь взаимосвязано.