Лисий хвост, или По наглой рыжей моське - Светлана Жданова

Помучившись немного с мудреным замком, я, наконец, сняла цепочку и отдала в хозяйские руки, при этом гордо задрав нос, дескать, мне чужого не надо. Рейвар посмотрел на меня так, будто сейчас этой же цепочкой и задушит. И чего ему опять не нравится?

Заходить в свою комнату ну очень не хотелось, страх спину так и ласкает своей холодной рукой. Правда, в компании полукровок было уже не так жутко, как в первый раз.

– Ну, ты расскажешь, что тут произошло? – сложив руки на груди, посмотрел на меня Рейвар.

– Расскажу. Зная твои методы, молчать уж точно не буду, – не могла не поддеть я. Сев на пуфик перед большим зеркалом, как можно дальше от тела бедной женщины, начала рассказ. Он вышел коротким до неприличия: – Когда я вернулась, то была так зла, что, ничего и никого не замечая, вбежала в комнату. Ориентируюсь я здесь еще плохо, шла на ощупь. Вот и споткнулась о… нее. Испугавшись, я сбежала. Все.

– Ты ушла сразу?

– Нет. Я как-то умудрилась в лужу крови наступить, да еще и платье запачкала. Переодеваться времени не было, а вот переобуться успела. И только потом я ушла.

– А чего испугалась-то? – посмотрел на меня Лизин, которого я знала еще с горных приключений.

– Как чего? Того, что я снова окажусь без вины виноватой. Это, знаете ли, старая схема – кто первый под руку попал, тот и виновник. А у меня хвост длинный, за него ловить удобно, – насупилась я, пряча глаза за этим самым меховым помелом.

– Хвост долог, ум…

– Кхе-кхе, – напомнила я о своем присутствии неизвестному типу с растрепанной шевелюрой. Нет, я его помнила, но вот с именем и прочим у меня проблемы. К тому же он никогда в моих поклонниках не ходил, все время держался в стороне, вот я и не разобралась, кто такой и можно ли с ним дело иметь. Видно, зря.

Он усмехнулся и пристально, так что я снова перепугалась, посмотрел на меня:

– Значит, ты уверяешь, что когда пришла, она уже была мертва?

– Я не делала этого.

Да уж, поверят они, пожалуй. Хорошо еще, сразу в подземелье не утащили да Нелли знает, что я вляпалась в очередную неприятность, не бросит… Хотя опытным путем было доказано – некоторым друзьям лучше не верить. К тому же в этой семейке!

– Никто тебя не обвиняет, – легонько коснулся моего плеча Рейвар, чем удивил до онемения.

– Да? Не обвиняем? – В зеленоватых глазах полукровки с всклокоченной шевелюрой было нечто такое, отчего по моим щекам начал растекаться румянец.

– В течение часа после ужина Лисавета была под присмотром. Сначала с Нейллином, потом со мной.

Убить его мало, защитничек! Это ж надо такое про меня сказать! Куда бы мне спрятаться от этих насмешливых, всепонимающих взглядов, которыми смотрели на меня присутствующие мужчины. Где тут ближайшая стенка, пойду головой постучусь. А потом возьму что-нибудь тяжелое и постукаю Вареника, чтобы впредь за словами следил.

– А у вас тут практикуется кастрация… языка? – добавила я чуть позже, когда народ оценил и прочувствовал.

Мужчины как-то автоматически прикрыли ладонями самое дорогое. Футболисты, чтоб у них ширинка не расстегнулась в самый ответственный момент!

– Потом ты удивляешься и называешь меня неблагодарной сволочью. Я, между прочим, правду сказал. А мог бы и промолчать. Зачем же я тебе буду нужен без… языка.

Все! Где здесь были ножницы?

– Ты мне и с ним не очень-то нужен, – пробурчала я.

И сама удивилась, как неубедительно звучит мой голос.

Да с таким придыханием надо кричать: «Ну, возьми же меня!» Интересно, это кто-нибудь заметил?

Поднимать глаза и проверять я не стала.

Вместо этого отвернулась. Раз моя невиновность доказана, да не кем попало, а самим Рейваром, то можно передохнуть в преддверии новой гадости, подкинутой мне этим дурацким миром, его ненормальными жителями и богом-раздолбаем.

Хотя… законы жизни в обоих мирах весьма схожи, и если в первое время я считала, что попала в фэнтезийную сказку, где эльфы добрые и заботливые, люди суровые и теплые, то сейчас уже не знаю, что и думать. Все три раза перевернулось с ног на голову и наоборот. Впрочем, это же совершенно нормально – белое и черное в чистом виде существует только на зебре, в обычной же жизни смешивается, как заблагорассудится. Например, Рейвар – та еще скотина… по отношению ко мне. А сына любит и заботится о нем, не жалея себя, своего авторитета и армии.

Вот и получается – полосочка белая, полосочка черная, полосочка белая, полосочка черная, а потом жо… жесткий хвост.

Я сидела на низком пуфике, поджав под себя ноги. Зеленая ткань платья свешивалась с одной стороны, выставляя ножки в тонких белых чулочках и туфлях на низком каблуке на всеобщее обозрение. Но если честно, мне не было до этого дела. Я смотрела в большое зеркало, как в телевизор.

И происходящее в нем казалось мне чем-то уж совсем нереальным.

На переднем плане сидела странная девица с рыжими, уже порядком растрепавшимися волосами, из-под которых торчали кончики неприлично длинных, заостренных ушей с беличьими кисточками. На ее коленях лежал пушистый лисий хвост с едва подрагивающим ухоженным белым кончиком.

Но это лишь первый план. Второй показался мне куда интересней, как в любимых мной детективных сериалах, где следствия велись с помощью новых достижений науки и криминалистики. Женщина лежала на полу, странно раскинув руки. Ее юбка немного задралась, демонстрируя самый краешек панталон. Каштановые волосы, когда-то явно собранные в высокую, тугую прическу, сейчас оказались растрепанными. Каре-зеленые глаза остекленели. Из груди торчит рукоятка ножниц, над которыми в прямом смысле слова колдовала пара нелюдей.

Тут картинка смазалась… Или это поплыло у меня в глазах?

Помрачнение усилилось, и отражение исказилось, оставляя лишь передний план…

Я склонила голову набок, наблюдая за своим зеркальным отражением. Молодая женщина в золотой курточке и джинсах. Рыжие волосы собраны в хвост, привычно съехавший на правый бок. В ушах поблескивают вензелями любимые сережки. Такое привычное лицо, хитрая улыбка, зелено-желтые глаза, скрытые за стеклышками очков. Из-под воротника куртки выбивается левый наушник.

Перед глазами снова поплыло. Я чуть качнулась, для уверенности упираясь в пуфик рукой.

Подняла взгляд на гладкую, чуть дрожащую поверхность зеркала. Наваждение прошло. Там сидела все та же рыжая хвиса с потерянным взглядом. За ее спиной пара нелюдей суетилась возле тела мертвой Ангелы. И лишь один застыл, впившись взглядом в то же стекло, что и я. Огромные карие глаза, напоминающие капли молочного шоколада.

Как я любила эти глаза – переменчивые, злые, ласковые. Но они были здесь, в этом мире.

Комната снова поплыла. Руки ослабли, и я начала медленно сползать… куда-то.

Очнулась я, уже лежа на кровати. Под нос совали жуткую вонючку, но не угадали с моими реакциями, и от резкого взмаха руки склянка покатилась по полу.

– Очнулась твоя хвостатая, – хмыкнула леди Елна. – И сразу буянить. Что с этих хвис взять.

Не успела старуха закончить свою отповедь, как в комнату буквально ворвался Рейвар и, подойдя к постели, склонился надо мной:

– Лис?

У него было такое серьезное выражение лица, что я просто не удержалась. Резко бросилась вперед и щелкнула зубами прямо перед его носом. В первые секунды у него округлились глаза, но, к моей радости, душить меня на месте никто не стал. Вместо этого Рейвар улыбнулся, да так, что я даже хихикать перестала от шока. Давненько не видела у него такой искренней светлой улыбки.

Раньше он частенько смеялся вместе со мной. Но ведь раньше была всего лишь маска… или нет?

– Ну и что с этой неженкой? – Вареник распрямился и теперь разглядывал Елну.

Что не могло не послужить поводом для облегченного вздоха.

– Переутомление, – пожала она плечами. – И без меня очнулась бы. Чего было панику разводить, спрашивается.

– Ты все равно сюда шла, так что не ворчи.

– Зачем тогда меня пугали? Сначала прибежали, говорят: «Надо труп осмотреть». А потом ты с горящими глазами на меня кидаешься и тянешь к Лисе. Дурак, – шлепнула она его по заду, отчего я чуть снова сознание не потеряла, – так меня перепугал, я же сразу не поняла, что она живая, просто малахольная! Так, показывайте, где ваш труп.

Тело ей показали без дальнейших проволочек типа обморочной хвисы.

Вообще-то после всего произошедшего мне стоило забраться под кровать и не вылезать оттуда, пока полукровки не найдут настоящего убийцу или, по крайней мере, не унесут Ангелу из моей комнаты. Но любопытство оказалось сильнее любой осторожности, и я высунула нос из комнаты, едва меня оставили одну.

Гнев и страх давно прошли, оставив после себя щемящую тоску. Присев рядом с телом портнихи, я бережно провела рукой по ее блестящим волосам. Несмотря ни на что, мне было жалко ее. Так странно: я одновременно обижена и чувствую горечь от еще одного предательства, но смерть… Кто-то злой внутри меня шепчет: «Слишком легкая смерть». И ему вторит другой голос: «Все ошибаются. А смерть – слишком жестокая плата». Как странно переплетаются чувства…