Мэлис Крэш и философствующие камни - Malice Crash

— Вот сволочь, а? — запоздало вскипела Сулмор по поводу Рейзо. — И зачем ее от нашей группы на соревнования по иллюзиям выдвинули?

Я подумала и вспомнила, что в списке по этому предмету Сулмор вроде не значится. Если бы значилась, не злилась бы так. Пока моя лучшая подруга не ощутила потребности в производстве глобальных разрушений, я решила ее успокоить:

— Потому что ей не нужно ничего придумывать. Один раз заявится в чужой сон — и заикание жертве на всю оставшуюся жизнь обеспечено. Если она останется при нем, конечно.

— Спасибо, Мэл, утешила, — Сулмор не успокоилась. — Рейзо мне сегодня то же самое сказала, удивляясь, почему моя кандидатура не прошла.

— Просто люди какие-то, — грубо с нашей точки зрения выругался Лост. — Кристалкой не пои, дай над кем-нибудь поиздеваться.

Я не стала говорить, что людей кристалкой не поят, так как поняла глубинный смысл метафоры. И вообще, нельзя постоянно исправлять чужие ошибки. На секунду над столом повисла ощутимая тишина. В ней мы отчетливо расслышали, как из установленного над нашими головами динамика чей-то жизнерадостный голос произнес:

— А теперь наше специальное предложение! Те, кто свяжутся со мной в течение следующих трех секунд, смогут заказать любую песню для любого демона. Так, есть контакт! Некто, пожелавший остаться неизвестным, просит поставить песню «One in a Million» для Мэлис Крэш Джайнис. Сопутствующее сообщение такое: «Ты лучше всех, ты единственная в своем роде, я тебя просто обожаю! С Днем рождения тебя!» Присоединяюсь к поздравлению.

Даже почти успевший собраться с мыслями, чтобы наконец познакомить нас с планами на сегодня Энвин онемел, услышав сообщение. Остальные переглядывались. Я на повышенной скорости копалась в памяти, пытаясь вспомнить, что именно сегодня показала Стану в кошмаре. Фини под взглядом Лоста закрывался руками и отчаянно телепатировал в пространство, что это не он. Все и без того верили. Когда песня доиграла до конца, Миранда нарушила молчание первой:

— И кому это в голову пришло?

— Не знаю, — вяло ответила я, решая, что сделаю со Станом, если это все же он. Вероятность была впечатляющая. — Но ничего хуже сделать было просто нельзя. Узнаю, кто — так поблагодарю, что до конца жизни не забудет. Трепло поганое.

— Ладно, не кипятись, — Лост положил руку мне на плечо. — Ничего страшного. Завтра все уже забудут.

Это меня не успокоило. Как говорил кто-то умный, до завтра еще дожить надо, и до конца этого дня достаточно времени, чтобы пожать плоды чьего-то издевательства. Даже на секунду мне не пришло в голову, что кто-то таким образом пытался сделать мне приятное. И может быть, за благие намерения можно и простить. Потому что к нам направлялась Флейм. Забрав временно освободившийся стул от соседнего столика, она присоединилась к нам и начала объяснять причину своего появления:

— Так, значит, у тебя день рождения сегодня? Извини, не знала.

Я с трудом удержалась от того, чтобы не донести до нее подробное объяснение, почему ее никто не собирался ставить в известность. Вместо этого я просто вздохнула, внутренне надеясь, что это самое худшее последствие чьей-то выходки. Внезапно пробудившееся ясновидение едко сообщило, что надеяться не на что. А Флейм продолжала:

— Очень интересно, это такая редкость — демон, родившийся в День победы над Феникс. В книге Молнии написано, что…

— Детка, — Лост знал книгу Молнии, то есть произведение того самого Лайтина, чью память я недавно для него распаковала, наизусть. В смысле наизусть он раньше выучил те двадцать страниц, которые сохранились. А теперь благодаря мне имел возможность узнать и все остальное. — Вторая Сила[34] родится только через два года.

Флейм правдоподобно изобразила экскаватор. Я уточнила данные и поняла, что Лост прав. Только вот в сохранившейся части книги нет ничего похожего на точную дату. Наше счастье, что Флейм большую часть своих знаний получила из источника ОЛС.[35] Я вспомнила, что Флейм незнакома с Лостом, и решила, что необходимо это исправить:

— Лост вообще очень умный, Флейм, — сказала я. — Даже умнее меня. Местами. Но сейчас не время обсуждать книгу Молнии. Энвин, расскажи наконец, так куда мы идем после джедайского заповедника?

— А мы туда разве идем, Мэлис? — Флейм опять произнесла мое имя с неправильным ударением. Сколько ее не проси: не умеешь ставить ударения — говори односложными словами.

— Да, — резковато ответила я. — Мы туда идем, а вот на тебя никто не рассчитывал.

— Ладно, Мэл, — Флейм с трудом сократила мое имя до приемлемого размера. Странно, но даже односложные слова она умудрялась произносить так, что кого угодно бы из себя вывело. — Я и так не собиралась… То есть, — она на повышенной скорости справилась с полем правдивости, сопровождавшим нас всех, — у меня другие планы на сегодня. Мы здесь вообще с мамой, я просто тебя заметила и подошла. Извини еще раз, что я без подарка, обязательно восполню этот пробел позже. Ну я пошла.

Флейм вернула стул парню, который уже успел сесть с размаху на пол и все время, пока мы общались с Флейм, ругался странными терминами, чем вызвала у него еще один приступ изобретения новых слов, и ушла.

— Кстати, Энвин, — я отвлекла своего единоверца от кроссворда. — Так куда идем?

— Сначала не в заповедник, — Энвин оторвался сразу. — Сначала в гости к одной вампирской команде. Потом к «Кошмарам», они обещали мне показать тебе нечто очень классное. Заглянем к волнистым,[36] но ненадолго, и наконец в заповедник.

— Потом, надеюсь, домой? — с некоторой опаской спросила я. — Мне сегодня еще на вечер вампиров попасть хочется.

— Успеешь, — отрезал Энвин. — Я еще кое-что запланировал, но пока сюрприз.

— А откуда ты их всех знаешь? — немного удивилась я. Я пока еще не пропустила ни одного дня карьеры, но со столькими командами просто элементарно не успела бы познакомиться.

— Ри любил меня водить по тысяча сто пятнадцатому, — голос Энвина слегка дрогнул. Я посмотрела на него с еще большим удивлением. Я знала, что старший брат Энвина, Рианон, уже давно работает, сотрудничая с разными командами. В конце концов, мы с Энвином одно время были достаточно близкими друзьями. На почве религии. Я еще не рассказывала, как мы подружились. В мой первый год обучения, в конце года, я впервые пошла в одиночку на великий праздник нашей ветки. День обретения нашего аватара. Так называется, вообще-то, день его рождения, который у нас еще и случайно совпадает с окончанием учебного года (по двойному пересчету). Первый раз меня привел в сообщество, как я уже говорила, один из воспитателей, работник интерната. Они приглядывали за нами с момента попадания туда до середины первого года обучения. Мне было очень одиноко, и идти туда одной не очень хотелось, но я подумала, что встречу там его, ведь он, по идее, тоже должен был туда пойти. Но его там не было, я осмотрела весь священный зал. Наконец мне стало так обидно, что его у меня больше нет, что он теперь будет присматривать за другими детьми… Мне так не хотелось становиться взрослой, что я просто стала на колени у самого большого портрета аватара и заплакала.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});